Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Можешь в гаражах под колонкой отмыться, – сказал Диман.

– Вы домой? – спросил я пацанов. – Может, на Урал быстро сгоняем?

– Не. Надо этого еще йодом намазать, – сказал Санек и кивнул на брата. – Да и пора нам уже. Сейчас мама в окно будет звать.

– Ладно, – сказал я.

– Под колонкой, Маркуш. И чистым будешь, – сказал Диман. – Только воняет от тебя химией, а так нормально.

– Ладно, – опять сказал я.

– Ты сам-то как? Жить будешь? – спросил меня Санек.

– Да. Башка только болит.

– Ну давай, – пацаны хлопнули меня по плечу и пошли в свой подъезд.

– Спасибо, пацаны, – сказал я Саньку и Диману вдогонку.

– Да нам-то за что? – сказал Санек. – Ты к Жирику зайди.

Полдевятого. Блин! Арсен и Вера, ясный пень, уже наигрались в клёк, ушли из Лётки и сидят себе дома. Блин! Я все пропустил. И хрен я теперь с кем помирюсь. Чертова дымовуха. Ладно хоть пацаны меня вытащили. Жирик и Костян вытащили.

Я пошел в Лётку. Мне очень хотелось посмотреть, был ли огненный клёк или не был. Если не был, то мы завтра сами с пацанами в такой сыграем. И даже круче будет. Санек бензин вытащит, ну или я из отцовской керосиновой лампы немного солью в бутылку. Фиг знает, как я солью керосин: погреб закрыт, и отец туда уже ходил на этой неделе, – но что-нибудь я придумаю. Но если огненный клёк уже был, то и играть в него будет неинтересно. Получится, что я спер у Веры новую игру. Хотя и так я бы ее спер. Ладно, посмотрю, что там в Лётке, и помоюсь под колонкой. Скоро меня будет звать мама, и лучше к тому времени мне быть во дворе.

Поздно вечером в гаражах и в Лётке мрачно. На ветках вопят какие-то птицы, дует ветер. Того и гляди вылезет из-за угла какой-нибудь зомби и откусит тебе руку. По пути в Лётку мне попались два открытых гаража. Сначала я испугался и хотел их обойти, но потом увидел, что это просто два мужика возятся со своими машинами. Один бегал с какими-то проводами и матерился. Другой молчал и курил. Из одного открытого гаража шел толстый провод с лампочкой на конце. Лампочка едва светила.

Я набрался смелости и подошел к мужикам. Сначала они меня не заметили, потом тот, что был с сигаретой, повернулся ко мне и вопросительно кивнул.

– Здравствуйте, – начал я. – Можно у вас попросить немного бензина?

– Попросить можно. Только тебе зачем бензин-то? – спросил мужик с сигаретой.

Я сочинял на ходу. Завтра мне очень хотелось сыграть в огненный клёк.

– У нас погреб вон там, – я махнул рукой в сторону нашего семейного погреба. – Керосин в лампе кончился. Меня отец послал попросить. Ну, у кого-нибудь, пока он там, внизу.

– А, ясно, – сказал мужик и спросил: – Ты с тринадцатого?

– Да.

– Вась, – сказал мужик с сигаретой мужику с проводами. – У тебя же есть еще в канистре? Отлей пацану «щепотку».

– Бутылка у тебя есть? – спросил меня мужик Вася.

– Нет.

– Ладно. Сейчас.

Мужик положил провода на капот машины и зашел в гараж. Через минуту он вышел с литровой бутылкой. В бутылке наполовину была желтая жидкость. Тот самый нужный мне бензин.

– Держи. Не разлей только, – мужик передал мне бутылку и снова схватился за провода.

– Спасибо, – ответил я и напоследок спросил: – А что вы делаете?

– Аккумулятор меняю, – ответил мужик с проводами. – А Дмитрич вот меня подзаряжает.

– Понятно. Спасибо, – ответил я и быстрым шагом пошел в Лётку.

«Так вот кто аккумуляторы на крыши гаражей закидывает, – подумал я. – Мужик Вася. Он сильный, наверное».

Я спрятал между гаражей бутылку с бензином, запомнил место и залез в Лётку. Да, там вокруг вышки было несколько куч соломы, и все они были горелые. Опоздал я. Арсен с Верой уже сыграли и ушли домой. Это все дебильный химзаряд и эта война с «Мадридом». Из-за них я все пропустил. И из-за Коляна Бажова. И из-за этих наркоманов Костяна с Ромой. Если б сегодня войны не было, то и в гараж бы я не грохнулся, и мы с пацанами и с Верой рубились бы в огненный клёк. А потом раков на берегу ловили бы.

Мое внимание прыгало с одной мысли на другую. Я потер рукой затылок, пнул вышку и пошел прочь из Лётки и от гаражей. Потом вспомнил, что надо умыться и только тогда идти домой. А то достанется мне за серебрянку.

Я пришел на колонку, которая была совсем недалеко от тех гаражей, где мужики Вася и Дмитрич меняли аккумулятор, и начал умываться. Сначала руки, потом лицо и голову и наконец там, где голые ноги между шортами и носками. Без помощи умываться на колонке сложно: надо одной рукой держать рычаг колонки, а другой – тянуться к воде. Я замочил все кроссовки и шорты, но, кажется, хоть как-то отмылся – в темноте сложно понять, осталась ли на мне серебрянка или нет. А и фиг с ней. Я несколько раз набрал воды в ладонь, выпил и пошел быстрым шагом домой. Наверное, было уже девять вечера.

Нет, сначала надо зайти к Жирику. Он меня спас. Хотя его вообще не звали, а он полез. Мужик Жирик! Надо зайти.

Я позвонил в дверь. Жирик жил на первом этаже в двухкомнатной квартире. Дверь открыла его мама.

– Здравствуйте, а Лешу можно? – спросил я.

– Леша не выйдет, Марк, – ответила его мама. Вид у нее был обеспокоенный.

– Мне передать ему надо просто кое-что, – сказал я. – Не гулять.

– Он уже спит, – сказала мама Жирика и чуть пошире открыла дверь. – Он с велосипеда упал и головой ударился сильно. Пусть поспит.

– Ой, – только и смог сказать я. – Хорошо. Я тогда завтра зайду.

– Да, Марк.

Я отошел от двери в квартиру Жирика. Его мама эту дверь плавно закрыла.

Жирик помрет. Почему-то мне сразу так подумалось. Его треснули по башке, у него сотрясение мозга, сейчас там ему кровь внутрь течет, а утром он уже «коней двинет». Точно-точно. Все из-за меня. Надо вернуться и сказать родакам Жирика, что это он не с велика упал, а палкой получил, когда меня вытаскивал. Нет, не надо про себя говорить. А то если Жирик помрет, то я тоже буду виноватым. Черт! Сука, Жирик, не умирай! Я пошел через двор и услышал, как меня зовет из окна мама.

– Сейчас, мам, иду, – крикнул я в ответ.

Надо сказать родакам Жирика, чтобы в скорую быстро звонили. Я снова зашел в Жириков подъезд, но звонить побоялся. Жирик ведь бегал за ключом от гаража. Значит, сказал родакам, зачем ему ключ. А значит, и про меня рассказал, что я там застрял. И я буду виноватым. Не, не буду звонить. Жирик не помрет. Подумаешь, палкой по голове треснули. Отоспится и завтра гулять выйдет.

Я вышел из подъезда Жирика. Надо зайти к Арсену. Я извинюсь за то, что про него говорил, и мы опять будем друзьями. Ну и ладно, что я сегодня клёк пропустил. Помиримся. Арсен – нормальный пацан. Точно помиримся. И будет еще клёк. Вон я даже бензин уже нашел.

Во дворе светило много фонарей, и я смог рассмотреть свои руки и ноги. Серебрянка толком не смылась, и я блестел как бирюльки на женской одежде. Как приду домой, надо будет сразу прыгать в ванну. Может, родаки и не заметят, а там, глядишь, и отмоюсь.