Павел Антипов - Верхом на звезде

Я-тот свернул к площади Свободы. Слева восстанавливали торговые ряды, в которых сейчас ресторан, справа здание гостиного двора с автоинспекцией внутри. Художники мирно торгуют своим ширпотребом на месте будущей ратуши, которая им и в страшных снах не снится. Не снятся им ни кони с бронзовой пролёткой, ни гостиница Европа, которую поставят на месте «Блюз-кафе», которое до того было павильоном «Пингвин», где шариками продавали клубничное-малиновое-киви-фисташковое… Если тебе повезло и ты в детстве ел мороженое «Пингвин», то где бы ты ни был, потом оно до конца дней твоих останется с тобой, потому что «Пингвин» – это праздник, который всегда с тобой. О боги, знал бы Вадим, что пройдёт несколько лет, и там, где мы с ним отстаивали очереди за мороженым, выстроят гостиницу «Европа», а его техникум пригонят сюда на бесплатный субботник вкручивать розетки в будущих номерах, и на третьем этаже в номере с видом на не существующую пока ратушу его треснет током так, что он пошлёт к чёртовой бабушке всё училище с его преподавателями и никогда больше не будет ходить на эти субботники.

Пока я-этот предавался сладким воспоминаниям, я-тот уже дошёл до кинотеатра «Победа». Всё, хватит! Не буду говорить, на месте какой разрушенной церкви он был построен.

Как начнёшь, то уж не остановить, тут было то, да это. А река Немига! Где, мать вашу, река Немига?! Спустили в трубу! Блядь! Я сижу тут на стипендии в Курземе, и вот вам городок Кулдига, смотрите, центр как игрушечный, узкие кривые улочки, шпили, арки, брукаванка. А маленькая речка аккуратно течёт между домами, прямо из окна можно в неё плюнуть, плевок твой поплывёт в Венту, потом в Балтийское море и мировой океан! Где моя река Немига? Где тот город, что стоял на её берегах, почему, блядь, Кулдига стоит, а старый Минск снесли на хер?! Сносят, сносят всё старое красивое и строят всё новое некрасивое! Каждые пять лет всё меняют! Не успокоятся!

Ну ладно, ладно, они не успокоятся, так успокойся хоть ты. Что тебе надо, можешь сказать?

– Мне нужен город такой, как прежде.

– Что значит как прежде? Что это за город?

– Нормальный старый город!

– Что в этом городе будет? Представь-ка, вот у тебя есть возможность построить это старый город. Конку вернёшь?

– Какую ещё конку? Ну это вряд ли. Можно без конки. Но Минску надо вернуть тот вид, который он имел, скажем, в 20-е, 30-е годы. Но и то не всему, конечно, Минску, не будешь же спальные районы сносить. Тогда и мой район снести придётся. Деревни там строить, всё такое. Нет, это уже абсурд какой-то. Только центр восстановим.

Значит, так, берём все довоенные планы, все эти чёрно-белые фотокарточки, выселяем людей из всех этих новостроек по улице Немиге, сносим к чёртовой бабушке, насыпаем горы или что там было, холмы? Выводим из-под земли реку Немигу, застраиваем территорию прежними домами. И всё, и ура, теперь я доволен. Теперь мне не надо ездить в Варшаву или Прагу, всё это есть у меня и тут. Почти как Прага, почти как Варшава, её ж тоже из руин восстановили!

– Ну и нужна тебе ещё одна Варшава?

– В смысле?

– Ну восстановишь ты тут центр, как в Варшаве, и будет тут тебе Варшава. А ты ж вроде Минск хотел?

– Так, а что такое Минск?

– А то ты не знаешь? «Пингвин» вместо «Европы», «Блюз-кафе» вместо «Пингвина», «Европа» вместо «Блюз-кафе», художники вместо ратуши, ратуша вместо художников, новое некрасивое вместо старого красивого, река в трубе, продолжай…

Я зашёл в ОВИР моего района, который был тогда через дорогу от кинотеатра «Победа», заполнил там необходимые бумаги, отдал свою фотографию, которую вклеили в карточку. Потом надо было зайти в банк и получить от Криса 30 долларов по «Вестерн Юниону». Часть этих денег пошла на оплату услуг ОВИРа. Я вернулся туда с банковской квитанцией, и мне выдали приглашение. Я поинтересовался, может ли Крис провезти через границу портостудию.

– Какую-какую студию? – насторожился человек в форме, который принимал у меня документы.

– Портативную студию звукозаписи. Мой знакомый – музыкант, он хотел бы записать альбом в Минске.

– Ну если альбом. Я вообще-то не в курсе, тебе лучше позвонить на таможню, – ненавижу эту их привычку «тыкать», – но, по-моему, всё, что не превышает стоимости 5000 евро и не на продажу, можно провозить.

Он вырезал кусочек из квитанции, куда-то приклеил и протянул мне приглашение.

Я поблагодарил и пошёл на главпочтамт, чтоб послать приглашение по почте. На главпочтамт дойти просто: поднимаешься на проспект, сворачиваешь направо, и через квартал ты у цели. Я не буду тут предаваться размышлениям об ужасном сталинском ампире, которым застроен наш проспект, тем более мне этот ампир не кажется таким уж ужасным. Нормальный такой ампир.

После того как я заплатил за пересылку, у меня оставалось ещё долларов пять. Довольно внушительная по тем временам сумма. Если тратить только на алкоголь, то, наверное, ящик пива купить можно. Я сел у почтамта на 69-й автобус (Вокзал – Кирова – Свердлова – просп. Ф. Скорины – Ленина – пл. Свободы – просп. Машерова – Сапёров – Тимирязева – просп. Пушкина – М. Лынькова – Масюковщина) и поехал назад.

Когда я подошёл к училищу, Шурик уже заканчивал играть. Под открытым окном кабинета, где проходил экзамен, собрались все наши: Вадим, Андрей, Женька, Костя пришёл с консультации. Из окна раздавались последние звуки «Tender Surrender», которая вызвала когда-то такой восторг у Криса Мартина. Затем из окна послышались аплодисменты, очевидно, хлопала комиссия, за ней стали хлопать мы. Я немного расстроился, что пропустил выступление Шурика.

Вскоре вышел он сам.

– Ну как? – спросил я.

– А, – махнул рукой, – каб не гаўно, так трошкі нічога.

– А поставили-то что?

– Наверное, «пять», а то и все «два»!

Шурик был явно доволен, и его радость передалась нам. Но результаты должны были объявить позже.

Я заметил, что нет Лёхи, и спросил, куда они его дели. Мне рассказали, что Лёху забрала та со скрепками. Она смеялась всем его шуткам, а когда он сказал, что пойдёт искать туалет, вызвалась показать ему где.

Лёха догнал нас у знака «Слепые пешеходы», мимо которого мы шли к гастроному «Азарэнне». Даши с ним не было.

– Короче, пацаны, она на меня запала, – сообщил он. – Взяла за руку, спустились мы по ступенькам, подходим к туалету, а она меня не отпускает, заходит со мной. Начинаем сосаться.

Тут он в подробностях рассказал, как двигались их языки и где он нащупал пломбы.

– Не знаю, сколько прошло времени, мне уже скучно стало, тем более, что я в туалет хочу. И тут она стягивает с меня штаны… – мы поднапряглись. – Шурик же у меня ремень забрал, штаны сами сваливаются. И я чувствую, что она собирается у меня отсосать.