Артур Каджар - Матани

– Ну и что? Не побежит же он к начальнику лагеря?

– Еще как побежит, ты его не знаешь. – Она внезапно успокоилась. Стянула обратно шорты и легла, закрыв глаза. – Хорошо то как. Ладно, плевать, выгонят так выгонят. Достало всю жизнь по струнке ходить.

Я всматривался туда, куда ушли Сталик с Сержантом, но ничего не увидел, да и звуков ссоры или драки не было слышно. Пока я гадал, что там происходит, Сталик вернулся и молча лег на свое место, предварительно достав из под лежака пачку папирос.

– Ну что? – не вытерпел я.

Он неторопливо прикурил.

– Больше так делать не будет. И жаловаться никому не станет.

Тая спросила:

– Что ты ему сказал? Угрожал?

Сталик улыбнулся.

– Зачем это? Поговорил по человечески.

Тая внимательно рассматривала Сталика.

– Спасибо.

– Не канает спасибо, – Сталик оскалил щербатый рот, – поцелуй нужен.

– Обойдешься, – улыбнулась в ответ Тая и обратилась ко мне, – одевайся, нам все равно пора.

Мы вернулись в лагерь до окончания тихого часа и даже успели что то поделать со стенгазетой. На следующий день была пятница, мы с отрядом полдня разучивали какие то строевые песни, потом сдавали нормативы по прыжкам в высоту и в длину. Сержант не обращал на меня никакого внимания, будто я и не существую. К вечеру неожиданно над горами скучились темные облака и пошел дождь, благодаря которому нас загнали в большой актовый зал и стали по проектору крутить фильм «Зорро». К ночи дождь все еще накрапывал, и я уснул с надеждой, что наш поход со Сталиком в Красное ущелье отменится.

Но утром дождя не было, хотя небо по прежнему было хмурым, и я, скрепя сердце и стараясь не попадаться Тае на глаза, стащил на завтраке бутерброды с сыром и улизнул в профилакторий. Там я застал Сталика в убежище, одетого в защитную куртку цвета хаки, явно с чужого плеча, и брюки того же цвета, заправленные в высокие ботинки. Он критически оглядел мои сандалии и заставил переобуться в поношенные кирзовые сапоги, которые мне подошли. Сталик перекинул ружье через плечо и отдал мне рюкзак с привязанным к нему пластмассовым ведерком.

Мы обошли здание котельной, по мокрой тропинке спустились в ущелье и по каменистому устью полу высохшего ручья стали идти вверх. Я впервые шел в сапогах, и мне это понравилось, можно было смело наступать на острые камушки и не чувствовать их под ногами. На обрывистом склоне росли кусты шиповника, Сталик, тихонько насвистывая, подошел к одному из них и осторожно собрал с колючей ветки горсть крупных ярко бордовых ягод. Я тоже сорвал одну и положил в рот, мягкая ягода была необыкновенно сладкая и ароматная, я ее прожевал и проглотил вместе с косточками. После очередного подъема ручеек пропал, а лес подступил почти вплотную. Подниматься стало сложнее, земля под ногами была скользкая от ночного дождя, пахло грибами и влажным лесом. Казалось, что мы идем уже целую вечность, Сталик шел быстро, а я с трудом поспевал за ним. Рюкзак, в начале пути почти неощущаемый, теперь оттягивал спину и резал плечи. Несмотря на прохладу, я немного вспотел от того, что приходилось все время карабкаться вверх.

– Устал? – спросил идущий впереди Сталик, не оборачиваясь.

– Нормально!

– Через час сделаем привал.

Спустя какое то время солнце пробило брешь в облаках. и лучи его, пронизав кроны деревьев, засверкали в капельках росы на траве и на паутинках в кустах. Мы вышли на ярко освещенную солнцем опушку, земля быстро прогревалась, испаряя влагу, всюду слышался щебет оживившихся птиц. Деревья вокруг были пониже, чем внизу, но росли более густо.

– Ты как, пацанчик? – Сталик скинул ружье и, присев на камень, жадно затянулся папиросой. – Недолго осталось. Пить хочется, да и пожрать можно.

Я уселся рядом и достал из рюкзака воду, бутерброды и банку тушенки. От еды меня разморило, да и солнце припекало. Но Сталик был озабочен, постоянно поглядывая на небо.

– Чето не нравится мне эта духота, не иначе как к грозе. Шевелись давай, может, успеем.

Мы преодолели еще два крутых подъема, пробираясь вдоль ущелья по скалистому, заросшему кустами кизила склону. Я поел несколько кисло сладких ягод, сильно вяжущих рот.

– Смотри! – Сталик указал рукой.

Чуть пониже нас проглядывало ущелье, где все было красным от бесчисленных кустов с перезрелой малиной, даже белые камни валуны между кустами были обильно усеяны малиновыми пятнами. Мы спустились туда и стали по ущелью подниматься наверх, лакомясь на ходу, горстями набивая рты. Я отцепил ведерко и стал класть туда малину, довольно быстро наполняя ее. Погода тем временем стала быстро меняться, на солнце набежали быстрые кучкистые облака и подул ветер. Небо над верхним краем ущелья стало чернеть.

– Валим! – крикнул Сталик.

Мы повернули назад и стали быстро спускаться. Вдали громыхнуло долгим раскатом грома и на миг вновь показалось солнце, ветер стих, потом снова зашумел листвой деревьев и высоких кустарников. С ведерком в руке идти было неудобно.

Неожиданно справа от нас послышалось чавканье, а затем низкое угрожающее «у у ум». Мы замерли, Сталик предостерегающе поднял руку. От страха я почти перестал дышать и только спустя какое то время начал глотать воздух открытым ртом, сердце колотилось как бешеное. Я смотрел в ту сторону, но ничего не видел. Сталик стал медленно стягивать с плеча ружье, как вдруг в кустах что то затрещало и оттуда раздался жуткий густой рев, отзываясь эхом по всему ущелью. Я, не отдавая себе отчета, стремглав помчался вниз, не разбирая дороги. Рев не прекращался, краем глаза я увидел Сталика, который бежал рядом. Несколько раз я поскальзывался и падал, но, не чувствуя ничего, вскакивал и бежал дальше. Сверху послышался еще один рев, но он казался далеким и приглушенным.

Небо было черным, порывистый мокрый ветер хлестал по лицу со всех сторон. Вспышка молнии ярко озарила все вокруг и заставила меня остановиться. Только сейчас я заметил, что весь промок под ливнем, ведерка в руках не было. Сталик, тяжело дыша, нагнал меня. Капли дождя стекали по его лицу, белки глаз возбужденно блестели.

– Фу, еле поспел за тобой, – крикнул он, перекрывая шум ветра. Вытер мокрое лицо и поглядел по сторонам. – Хрен его знает, где мы, но лучше по ущелью! Айда за мной!

Мы продолжили спуск уже шагом, по камням вдоль руслу ручья, в которым набравший силу быстрый поток гнал землю вперемешку с листьями и ветками. По пути попалось поваленное дерево, и Сталик помог мне перелезть через него. Вскоре ветер стих и небо стало проясняться. Дождь почти прекратился, лишь иногда налетал с очередным порывом ветра, но нам, промокшим до нитки, уже было все равно.

Когда мы вышли к профилакторию и проходили мимо бассейна, погода уже совсем наладилась. Солнце, несмотря на то, что уже наступал вечер, жарило как ни в чем не бывало.