Люсинда Райли - Сестра тени [litres]

– Что ж, могу сказать, что король был действительно очень мудрым человеком, ибо он предвидел такой поворот событий.

– Правда? Он так решил из-за моих связей с миссис Кеппел?

– Частично и поэтому, но не только.

– Сэр Эрнест! – Флора подошла к камину и стала греть озябшие руки. Безмерная усталость, оглушительный шок, полученный ею от графини, печаль и скорбь по усопшему королю, все навалилось на нее как-то сразу и одновременно, истощив все ее жизненные силы. – С тех пор как семь месяцев тому назад меня привезли в Лондон и я поселилась под крышей этого дома, я постоянно чувствовала себя какой-то пешкой в чужой игре. Причем все вокруг знают правила этой игры, знают все, за исключением меня. Простите мне мою настойчивость и даже дерзость, но умоляю вас. Расскажите же мне наконец, зачем меня привезли в Лондон. Я была обычной девятнадцатилетней девушкой из приличной семьи, которую едва ли можно было причислить к аристократии. У моих родителей не нашлось даже денег, чтобы устроить мой дебют при дворе. И вдруг я оказываюсь под покровительством миссис Кеппел и, благодаря ей, принята в высших кругах столичного общества. Даже пью чай с самим королем! Виконт делает мне предложение, это означает, что в один прекрасный день я стану графиней, женой графа, хозяйкой одного из самых богатых и обширных поместий во всей Англии.

От избытка чувств Флора даже стала задыхаться, а потому замолчала на какое-то время и, повернувшись к сэру Эрнесту, посмотрела на него в упор.

– И вот король умер. Миссис Кеппел уехала и бросила меня здесь одну, свадьбы тоже не будет. Честно скажу вам. Я не могу никак взять в толк и понять, чем вызваны столь резкие перемены в моей судьбе. Пытаюсь все осмыслить и ничего не понимаю. И это сводит меня с ума! Потому что я интуитивно чувствую, что все вокруг меня в курсе того, что стало причиной всех этих перемен. Все, кроме меня… Я…

– Мисс Макникол, теперь я и сам со всей очевидностью вижу, почему вы решили, что стали пешкой в чужой игре. Дело в том, что я, как и все остальные, был уверен, что вы все знаете. Позвольте, я налью нам бренди.

– Я не пью бренди.

– А вы отнеситесь к нему как к лекарству. Думаю, оно вам сейчас понадобится.

Сэр Эрнест поднялся с кресла и подошел к подносу, на котором стояли графины со спиртным. Флора же, устыдившись собственного эмоционального взрыва, изо всех сил пыталась успокоиться и взять себя в руки.

– Вот! Выпейте, дорогая моя. Бренди вас немного согреет.

– Пожалуйста, прошу вас, сэр Эрнест. Не надо бояться сказать мне всю правду, какой бы горькой она ни была. Я ведь никогда не стремилась в Лондон. Более того, если взглянуть на вещи в их перспективе, то скажу, что я счастлива избавиться от уз брака с человеком, которого я бы никогда не смогла полюбить. В принципе, мне не из-за чего расстраиваться. Но тот факт, что вы приехали ко мне сегодня, на следующий день после кончины нашего короля, лишнее подтверждение тому, что, должно быть, именно у вас я и найду ответы на все свои вопросы.

– Простите и вы меня. Минувшая ночь стала для меня самой тяжкой ночью из всех, что я пережил за свою жизнь. Да и вы сейчас тоже разбередили мне душу. В прошлом году король как-то обронил в разговоре со мной, что он не вполне уверен в том, что затея миссис Кеппел перетащить вас в Лондон и поселить у себя кажется ему такой уж разумной. Но вы ему понравились. Собственно, именно на это и рассчитывала миссис Кеппел. Ведь ей грело душу, что это именно она поспособствовала вашему появлению в его жизни, причем в тот момент, когда дни его, можно сказать, были уже сочтены. И он все это прекрасно видел и понимал. Ох, как он понимал все! Когда вы приехали к нему в Биарриц, он послал за мной и распорядился, чтобы я предпринял определенные меры по вашему обеспечению в случае его смерти. Так, в частности, он велел мне передать вам вот это.

Сэр Эрнест открыл свой портфель и извлек оттуда тонкий конверт, который тут же вручил Флоре.

Она взглянула на конверт. Письмо было адресовано ей, слова, написанные неровным угловатым почерком.

– А минувшей ночью, когда я навестил умирающего короля, он велел мне присовокупить к письму еще и определенную сумму денег, большую сумму, в банкнотах. Я принес деньги, показал ему, он одобрительно кивнул головой и поблагодарил меня, сказав, что надеется на то, что деньги попадут именно в те руки, как это нужно. К несчастью, вскоре после нашего разговора он потерял сознание и впал в кому. Тогда один из его советников взял конверт с деньгами и вернул его мне, сказав, что считает не совсем удобным, чтобы такая большая сумма денег находилась сейчас рядом с умирающим королем. Здесь ведь почти десять тысяч фунтов стерлингов. Я прекрасно знал, кому предназначаются эти деньги. И вот я здесь. – Он снова полез в свой портфель и извлек оттуда толстую пачку, упакованную в плотную коричневую бумагу, а потом вложил эту пачку в трясущиеся руки Флоры.

– Неужели эти деньги предназначены мне? Не может быть! Мы ведь были едва знакомы с Его Величеством… Я видела его всего лишь два раза…

– Моя дорогая юная леди, остается лишь удивляться тому, что миссис Кеппел не посчитала нужным ввести вас в курс дела. Буду искренен. Мне жаль, что эта невеселая миссия выпала мне. – Сэр Эрнест залпом осушил свой бокал с бренди до дна. Флора оцепенело уставилась на него.

– Мисс Макникол! Флора…

– Да?

– Вы его дочь.

Эту короткую фразу Флора будет помнить до конца своих дней. Она посмотрела в темное окно, ошарашенно раздумывая над тем, почему ей самой никогда не приходила в голову подобная мысль. Впрочем, пожалуй, если бы такая догадка и закралась в ее сознание , то она тут же отмела бы ее прочь, как самую абсурдную и нелепую. Она взглянула на конверт, лежавший у нее на коленях, потом перевела взгляд на человека, который долгие годы был ближайшим советником короля. И вот этот человек сейчас сидит напротив нее и, кажется, впервые за долгое время все начинает обретать свой смысл.

Наверное, где-то в самых дальних, самых глубинных уголках своего сознания она все же знала это, но сама мысль казалась ей столь невероятной, столь неправдоподобной и абсурдной, что она и позволить себе не могла, чтобы мысль эта пробилась наружу.

Итак, любовница и незаконнорожденная дочь…

Кажется, без бренди ей действительно сейчас не обойтись. Она сделала большой глоток из своего бокала, к которому пока еще не прикасалась.

– Простите меня, сэр. Но это действительно самый настоящий шок. Разумеется, никаких доказательств в подтверждение ваших слов нет?

– Все заинтересованные, как говорят в таких случаях, лица знают правду. Но, главное, и это самое важное, правду знал ваш отец. Ваш настоящий отец, – поправил сам себя сэр Эрнест. – Вы же понимаете сами, связь короля с вашей матерью, увенчавшаяся к тому же такими последствиями… Не могло быть и речи о том, чтобы обнародовать ситуацию, в которой она оказалась. Ваша мать согласилась немедленно выйти замуж и тотчас же покинуть Лондон.