Люсинда Райли - Сестра тени [litres]

– Хорошо, я согласна.

– А сейчас желаю вам счастливого пути. И добрых новостей о вашей пропавшей сестре.

– Спасибо. До свидания.

– Всего доброго.

Я ринулась по ступенькам вниз к входной двери в надежде, что такси, которое я заказала, все еще ждет меня. Уже сидя в машине, которая тут же рванула с места, я услышала характерный щелчок. На мой мобильник поступила очередная эсэмэска.

Прости меня, Сия. Я только что смогла прочитать твои эсэмэски. Была в дороге. Со мной все в порядке. Расскажу, когда вернусь домой. Люблю тебя. Си.

Я тут же отправила ответ.

Си! Слава богу, ты нашлась! Я чуть с ума не сошла от неизвестности. Прости меня. Я так виновата перед тобой, так виновата! Я тебя тоже люблю. БУДЬ НА СВЯЗИ. Сия.

После чего откинулась на спинку сиденья, переживая состояние радостной эйфории. Сестра нашлась.

Свет в зале померк. Сидя в кресле, я наблюдала за появлением сестры на сцене. Под черным концертным платьем уже четко обозначились контуры новой жизни, которая зреет в ней. На какой-то миг Алли закрыла глаза, словно творила молитву. Но вот она поднесла флейту к своим губам, и в то же мгновение рука Ма ласково пожала мою руку. Я знала, Ма переживает те же чувства, что и я.

И вот уже по залу поплыла прекрасная мелодия, знакомая мне и всем моим сестрам с детских лет, ибо она постоянно звучала в Атлантисе, и я тут же почувствовала, как с меня постепенно начинает спадать то напряжение, в котором я прожила все последние недели. Будто его уносят куда-то прочь звуки музыки. Я слушала и понимала, что Алли играет для всех тех, кого она любила и потеряла. Но мне вдруг открылось и другое. Как после долгой и тяжелой ночи неизбежно наступает день и снова восходит солнце, так и в ее жизни сейчас забрезжил новый свет. И вот уже к ней присоединился весь оркестр, мелодия набирала силу, крепла, звук становился все громче и громче, пока не достиг крещендо, словно знаменуя своим ликованием наступление нового дня. И в эту минуту я тоже почувствовала, что грядет новый день. И что в моей жизни он уже наступил.

Однако, родившись заново , я, вольно или невольно, заставила страдать тех, кто был рядом со мной. И это мне еще предстоит осмыслить и сделать соответствующие выводы. Ведь только недавно до меня дошло, как многолика любовь и как по-разному может она проявляться.

В антракте мы с Ма отправились в бар. Там нас уже поджидали Питер и Селия Фейлис-Кингс, родители Тео. Все мы пригубили по бокалу шампанского. Я невольно обратила внимание на то, как нежно Питер придерживал Селию одной рукой за талию. Прямо как молодые: ни дать ни взять самая настоящая любовная парочка.

– Santé, — чокнулась своим бокалом со мной Ма. – Твое здоровье. Какой сегодня прекрасный вечер, не правда ли?

– О, да, – охотно согласилась я с ней.

– Алли играла превосходно. Как жаль, что больше никто из твоих сестер не смог присутствовать на ее концерте. И, конечно, что рядом с нами не было вашего отца.

Я увидела, как Ма внезапно нахмурилась и задумалась о чем-то своем. И уже в который раз подумала, интересно, сколько тайн хранит в себе наша Ма? И сильно ли они давят на нее? Неужели так же сильно, как мои собственные тайны?

– Значит, Сиси не смогла вырваться? – поинтересовалась она у меня как бы вскользь.

– Да, у нее не получилось.

– Ты с ней давно виделась?

– Я в последнее время редко бываю в Лондоне, Ма.

– Так вы та самая мама, которая растила нашу Алли с самого раннего детства? – спросил у нее Питер.

– Да, – коротко ответила ему Ма.

– Надо сказать, вы превосходно справились со своими обязанностями, – похвалил он. – Отличная работа!

– В том нет моей заслуги. Всецело заслуга Алли, – не преминула поскромничать Ма и добавила: – Я горжусь всеми своими девочками, всеми без исключения.

– А вы, значит, одна из знаменитых сестер Алли? – обратился ко мне Питер и принялся буравить меня своим цепким строгим взглядом.

– Да.

– И как же вас зовут?

– Стар.

– А позвольте спросить, какой у вас порядковый номер?

– Третий.

– Любопытно-любопытно! – Он снова глянул на меня заинтригованно. – Я, кстати, тоже был третьим ребенком в семье. Таких, как мы, никогда не слушают и никогда не слышат. Не правда ли?

Я промолчала в ответ.

– Но уверен, в головке у вас полно самых разных мыслей. Я прав? – продолжал атаковать он меня. – Во всяком случае, у меня это было так.

Пусть он и прав, подумала я, но отвечать я ему все равно не стану. И лишь неопределенно пожала плечами в ответ.

– Алли – совершенно уникальное создание. Она многому научила нас с Питером, – подала голос Селия, одарив меня доброжелательной улыбкой. Видно, она расценила мое упорное молчание как негласное противление Питеру и решила дипломатично сменить тему.

– О, да, – тут же согласился с ней муж. – А скоро мы станем дедушкой и бабушкой. Замечательный подарок приготовила нам ваша сестра, Стар. На сей раз постараюсь как можно больше времени проводить рядом с маленьким. Жизнь ведь так коротка, если задуматься. Надо все успеть.

Прозвенел предупредительный звонок. Публика в баре поспешила допить шампанское. Мы потянулись вереницей вслед за остальными в зал к своим местам. Алли уже успела поделиться со мной по электронной почте всеми подробностями своих поисков родовых корней в Норвегии. А потому я принялась пристально изучать Феликса Халворсена, вышедшего на сцену. Внешне Алли на него совсем не похожа, несмотря на столь близкое родство. Я проследила, как он довольно шаткой походкой направился к роялю. Неужели уже успел заложить за воротник, тут же испугалась я и мысленно вознесла молитву, чтобы это было не так. Алли в разговоре со мной сказала, как много значит сегодняшний вечер и для нее, и для ее брата-близнеца Тома. Кстати, сам Том понравился мне с первой минуты нашего знакомства.

Но вот Феликс вскинул пальцы над клавишами и на какое-то мгновение застыл в этой позе. Я почувствовала, как все в зале затаили дыхание. Я и сама замерла в предвкушении чего-то грандиозного. Но стоило его пальцам коснуться клавиш, и напряжение мгновенно спало. Дивные вступительные аккорды «Героического концерта» заполнили пространство вокруг. Первое исполнение концерта на публике. В программке было указано, что концерт написан более шестидесяти восьми лет тому назад. Следующие полчаса все мы, слушатели, внимали совершеннейшему по красоте и глубине интерпретации исполнению пианиста. Воистину буквально на наших глазах творилось самое настоящее волшебство: полное слияние композитора и исполнителя, отца и сына.

Под звуки прекрасной музыки душа моя тоже воспарила к небесам. Я явственно увидела впереди проблески собственного будущего. «Музыка – это любовь, которая стремится обрести свой голос», – мысленно процитировала я Льва Толстого. Вот и мне тоже нужно обрести свой собственный голос. А потом еще найти в себе мужество и начать говорить вслух.