Люсинда Райли - Сестра тени [litres]

Я положила трубку на рычаг. Наверное, она просто отключила мобильник, стала я успокаивать себя. Или не услышала, как звонит городской телефон. Слабое утешение! Особенно если вспомнить, какой у Сиси острый слух. Она ведь с легкостью улавливает малейший шорох на расстоянии в целую милю. Я снова попыталась дозвониться ей и по стационарному телефону, и по мобильному. И опять безрезультатно.

Бросилась к себе наверх и стала искать в вещах свой мобильник. Вдруг повезет и он поймает сигнал связи? Тогда я хотя бы смогу прочитать эсэмэски, если сестра отправляла их мне. Но, конечно, телефон мой и не подумал включиться. Побросав вещи в дорожную сумку, я побежала вниз и вызвала такси с просьбой немедленно доставить меня на вокзал.

И лишь только когда я села в поезд, мобильник заработал и я смогла прочитать целую кучу эсэмэскок, которые пришли на мой телефон накануне. При каждом новом включении он громко позвякивал, явно нервируя других пассажиров, бросавших на меня откровенно раздраженные взгляды.

«Стар, это Сиси. Пожалуйста, перезвони мне».

«Стар, ты у себя?»

«Мне сказали, что тебя сейчас нет дома. Мне нужно срочно поговорить с тобой… Пожалуйста, перезвони мне».

«В худшем случае…»

«ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ!»

Черт! Черт! Черт!

А тут еще этот поезд плетется как черепаха. Хоть бы скорее он приехал в Лондон. Слезы навернулись мне на глаза при мысли о том, какой черствой эгоисткой я оказалась. Ведь все последние недели я думала исключительно о себе и только о себе. По сути, бросила сестру на произвол судьбы. По-другому и не скажешь. И это в тот самый момент, когда она так отчаянно нуждалась во мне. А меня рядом не было. Ну и что я за человек после этого? – вопрошала я сама себя с отчаянием.

Открывая входную дверь в квартиру, я услышала, как глухо барабанит сердце в моей груди. В гостиной пусто. На кухне тоже никого нет. В квартире царит довольно необычный порядок. Все чисто и на своих местах. Я побежала в спальню. Но и там не нашла Сиси. И снова нетипичная мелочь бросилась в глаза. Ее кровать стоит прибранной. Такое впечатление, что на ней уже несколько дней никто не спал.

Потом я проверила ванную комнату, вторую спальню, залезла в гардеробную, прошерстила немногочисленные наряды Сиси. Кажется, чего-то не хватает. Но чего конкретно, затрудняюсь сказать. Снова побежала вниз, на всякий случай проверила и террасу тоже.

И только потом заметила записку, лежавшую на журнальном столике.

– Боже! пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась я, беря записку трясущимися от страха руками. Безвольно опустилась на диван и быстро пробежала глазами. Слава богу! Речь не идет о самоубийстве. Перевела облегченный вздох и стала читать записку заново, уже более медленно.

Сия!

Я звонила тебе туда, где ты сейчас обитаешь, но мне сказали, что ты отсутствуешь. Наверное, ты не получила ни одной из моих эсэмэсок. Мне хотелось поговорить с тобой, потому что я решила бросить Академию. Хотела узнать твое мнение. Но в любом случае все уже свершилось, и я бросила учебу. Как-то все бестолково получается у нас после смерти папы. Ты не находишь? Понимаю, тебе уже нужно начинать жить своей жизнью. Да, наверное, и мне тоже пора. Но мне так одиноко в этой квартире без тебя. Я очень по тебе скучаю. Вот я и решила, что мне нужно уехать на какое-то время, побыть одной и все обдумать как следует. А тебе я желаю всего самого наилучшего. Честное слово! Будь счастлива, Сия. Очень надеюсь, что мы обе сможем быть счастливы.

Не волнуйся за меня. Со мной все будет в полном порядке.

Люблю тебя.

Си.

P. S. Пожалуйста, передай Алли, что, к большому сожалению, я не смогу поехать в Норвегию, чтобы присутствовать на ее концерте. Я внесла твою камелию обратно в дом. По-моему, на террасе ей уже холодно.

Я читала записку, и слезы капали из моих глаз прямо на бумагу. Текст изобиловал кучей грамматических и лексических ошибок. Но я-то знала, с каким трудом Сиси, с ее врожденной дислексией, дается каждая фраза. Да что там фраза! Каждое слово и буква в нем. В сущности, это было первое развернутое письмо, которое она написала мне за всю свою жизнь. Впрочем, ранее у нее просто не было необходимости обращаться ко мне с письмами. Я ведь всегда была рядом с ней. Я заглянула в студию. Моя камелия стояла на одном из окон. Один цветок уже увял и упал на пол. Его нежные белые лепестки пожелтели по краям, знаменуя начало распада. Вот и вазон, он ведь тоже стал жертвой моего невнимания к нему. Представляю себе, как же страдала и переживала его спасительница, перетаскивая горшок в дом. И какие чувства ее обуревали, когда она писала мне свое письмо. В эту минуту я готова была возненавидеть себя еще больше.

Я немедленно отправила очередную эсэмэску, присовокупив ее к тем бесчисленным паническим обращениям, которые уже отослала Сиси чуть ранее. Ответа не последовало. И вот я сижу одна в пустой квартире и молча глазею на реку. Можно только представить себе, каково было Сиси одной коротать ночи в этом безмолвном пространстве. А я в это время с головой ушла в свои собственные проблемы, обживаясь в своей новой, немного чудаковатой семье, в которой, впрочем, меня тоже все любят.

Стало уже смеркаться, но я продолжала ждать хоть какого-то сообщения от сестры. Однако мой мобильник упорно хранил молчание. Безмолвствовал точно так же, как он это делал и в Хай-Уилд. Но от этого мне было только хуже. Ведь сейчас я точно знала: связь есть , но сообщений и звонков нет. Впрочем, вполне возможно, это не телефон виноват. Просто моя сестра предпочла остаться вне связи. Решила на время замолчать. Было уже совсем поздно, когда я наконец залезла в кровать Сиси, свернулась калачиком, надеясь уснуть. Меня сотрясал озноб, хотя в квартире было тепло, даже жарко.

Нет, размышляла я уныло. Беда не с Сиси. Беда со мной. Сестра сделала для меня столько хорошего. Она постоянно защищала меня, оберегала, она любила меня, как никто, она всегда разговаривала со мной . А я? Уехала прочь, бросила ее одну наедине со ее проблемами, не соизволив оглянуться назад. Даже о том, что я отыскала свою родную мать, я сообщила ей мимоходом, как бы между прочим. Еще бы! Ведь в тот момент я всеми фибрами своей души рвалась обратно в Хай-Уилд. У меня даже не нашлось времени для того, чтобы выслушать ее. А ведь ей так хотелось поделиться со мной своими переживаниями. Только сейчас до меня дошло, как я, должно быть, обидела Сиси, проявив столь вопиющее равнодушие к ней.

Наступило утро, но напряжение мое не спадало. Я отбила эсэмэску Орландо. Поставила его в известность, что не смогу какое-то время появляться на работе из-за возникших семейных проблем. Ответ пришел почти мгновенно.