Люсинда Райли - Сестра тени [litres]

Она бросила на меня немного обиженный взгляд.

– Сама не знаю, почему, – призналась я. – Возможно, потому, что хотела сначала привыкнуть к мысли о том, что у меня есть мать, прежде чем посвящать в эту новость других.

– Но я же тебе не какая-то «другая»! – тут же возразила мне сестра. – Мы ведь с тобой всю жизнь делились друг с другом самым сокровенным. Разве не так?

– Все так. Но поначалу, Си, это казалось мне таким необычным, таким странным, – попыталась я как-то объяснить свое поведение. – Впрочем, Сильвия оказалась очень милым человеком. Она приглашает меня погостить у них в Штатах. Кстати, только сегодня утром я получила от нее письмо по электронной почте с приглашением на Рождество и на Новый год.

– Но ты же не собираешься туда ехать прямо сейчас? – воскликнула Сиси в ужасе от такой перспективы. – Ты и так отсутствовала дома целую неделю. А тут Рождество! Мы еще ни разу не встречали его врозь. Что я здесь стану делать одна, без тебя?

– Конечно, Рождество мы будем встречать вместе, – поспешила я заверить сестру.

– Вот и хорошо, – сразу же успокоилась Сиси. – Кстати, у меня тоже есть кое-какие новости. Я собираюсь бросить учебу в Академии искусств.

– Си! Но почему?

– Потому что мне там не нравится. Видно, я не принадлежу к тем людям, которые могут учиться в коллективе и подчиняться определенным требованиям. Ведь столько лет я была свободна в своем творчестве. Никто и ничто не сковывало меня.

– И что же ты собираешься делать потом?

– Наверное, попытаю свои силы на стезе профессионального живописца, – бросила она в ответ неопределенным тоном. – Ладно, хватит обо мне. Я так рада за тебя, честно! Надо же… Ты отыскала свою мать. А сейчас я могу рассказать тебе о…

Я мельком взглянула на часы. Четвертый час.

– Прости, Сиси, – оборвала я ее на полуслове. – Но мне надо торопиться. Иначе опоздаю на поезд. Поговорим обо всем, когда я приеду в следующий раз, ладно?

– Хорошо.

Сиси мрачно проследила за тем, как я побежала наверх за вещами. Наспех побросав все необходимое в дорожную сумку, я спустилась вниз. Сиси что-то рисовала у себя в студии.

– Все, до свидания, – попрощалась я, запыхавшись, и устремилась к выходу. – Я сообщу тебе потом, смогу ли вырваться в Лондон на следующие выходные. Хорошей тебе недели, Сиси.

– И тебе тоже, – услышала я ее приглушенный голос.

В Кенте я с головой ушла в работу. Через две недели Орландо планировал открыть магазин и устроить по этому поводу «грандиозное представление». В преддверии этого судьбоносного события он собрал некое подобие пресс-конференции. Стоя на крыльце в своем самом лучшем бархатном костюме в окружении репортеров местных газет, которые непрестанно щелкали его фотообъективами и наперебой договаривались об интервью, Орландо был неотразим. Я стояла в сторонке и с гордостью наблюдала за всем происходящим. Я была страшно рада за Орландо.

Между тем жизнь в Хай-Уилд текла своим чередом. Я видела, как Мышь и Рори стали постепенно раскрепощаться, общаясь друг с другом. Старалась не мешать и не лезть в их отношения, если порой Мышь выходил из себя и даже начинал распекать сына за какие-то провинности. Что вполне естественно для любого отца. Хотя ему еще только предстояло узнать, что естественно во взаимоотношениях с собственным ребенком.

Поскольку наше «грандиозное представление» Орландо приурочил к субботе, то я самым трусливым образом решила вместо пространных телефонных разговоров с сестрой отделаться эсэмэской, которую отправила Сиси прямо из Тентердена, объяснив, почему не смогу приехать в Лондон на эти выходные. В ответ тоже получила кратенькую эсэмэску.

Отлично. Позвони мне! Надо поговорить.

Я постаралась сделать вид, что ничего страшного не случилось, решив, что не дам Сиси разжалобить себя или почувствовать виноватой. В каком-то смысле наши с ней отношения были похожи на любовный роман, который, рано или поздно, должен закончиться. Начиналось все легко и просто, а вот расставание, судя по всему, будет болезненным. Но даже если бы я и навсегда уехала из Хай-Уилд, все равно пришла пора ставить точку в наших с ней отношениях. Я уже просто физически не могла вернуться туда, откуда фактически сбежала. Да и Сиси тоже пора привыкать к самостоятельной жизни и двигаться вперед уже одной. Надеюсь, со временем мы найдем какой-то иной способ общения друг с другом, более естественный, что ли.

Мышь с пониманием отнесся к моей просьбе не гнать лошадей и дать мне время обдумать его предложение. Каждый вечер, уложив Рори в кровать, он спускался вниз, на кухню, для того чтобы помахать мне рукой и бросить короткое «до завтра». После того как Орландо перебрался в Тентерден, в свою крохотную квартирку над торговым залом магазина, длинные вечера стали казаться мне особенно бесконечными и одинокими. Я даже подумала, что начинаю понимать, как никто, свою сестру, тоже страдающую от одиночества.

Однако ничего не поделаешь. Надо привыкать. Иногда у меня вертелось на кончике языка предложить Мыши задержаться у нас подольше, посидеть за кружечкой пива, но я ни разу не рискнула высказать свое приглашение вслух. Мышь уходил к себе на ферму, а я устраивалась возле камина в гостиной и заново перечитывала дневники Флоры, прикидывая мысленно, получится ли у меня преобразовать подробнейшие описания повседневной жизни, все события которой она скрупулезно фиксировала на протяжении многих лет, в книгу, которую люди захотели бы прочитать. Однако сама я читала рассеянно, потому что все время уносилась мыслями на Домашнюю ферму. Интересно, что сейчас делает Мышь? О чем он думает? Чем занимается?

Мужчина с искалеченной душой, на долю которого выпало столько горя и страданий, тот самый, кто признался мне в любви.

Вопрос, люблю ли я его?

Возможно.

Но у меня есть один секрет, о котором он даже не подозревает. Сама мысль о том, что мне придется признаться ему в этом, или кому-то еще , пугала. Я пока еще не была готова к такому признанию.

– Все готово? – спросил у меня Орландо. Он снова был неотразим. Облачился в недавно приобретенный винтажный сюртук по моде Эдвардианской эпохи, туго накрахмаленный воротничок рубашки, старинный галстук темно-бордового цвета.

– Да, – ответила я.

– Тогда начинаем, – сказал он.

И мы оба одновременно осмотрели безукоризненно-чистый торговый зал. Везде царил идеальный порядок. Я пошла следом за ним к дверям. Хоть бы народ какой-то собрался, взмолилась я мысленно. Нужно же, чтобы Орландо перерезал красную ленточку на входе, которую он заставил меня нацепить сегодня с самого утра в присутствии пусть малочисленной, но все же публики.