Борис Земцов - Жизнь строгого режима. Интеллигент на зоне

В завалах лагерной библиотеке обнаружил удивительную книгу — малоформатный, малообъемный «Толковый словарь русского языка» В. Даля. То ли дополнение к тому знаменитому четырехтомнику, то ли какие-то выжимки из него, сделанные с исключительным вкусом и любовью. Читал, смаковал, поругивал себя — на воле имел возможность заглядывать в «главный» вариант этого словаря каждый день и не пользовался, да что там не пользовался, годами не вспоминал о подобном сокровище собственной библиотеки. А тут карманного размера издание, и столько всего «вкусного»! Прочитал дважды. Очень понравились две, ранее никогда не слышанные пословицы: «Волк тавра не знает», «Царь, да нищий без товарищей». И та и другая здесь звучат особенно актуально.

После прошедшей ночи, кажется, имею все основания признаться: «Я знаю, как выглядят бесы». Жуткое признание! Проснулся от непонятного беспокойства. Увидел, как напротив, между стеной и тумбочкой, тьма сгущается в какие-то мохнатые, шевелящиеся комки, размером то ли в раскормленную кошку, то ли в худосочную собаку. Комки то сходились, слеплялись в единую шевелящуюся, клокастую массу, то снова распадались на отдельные, такие же мохнатые, так же шевелящиеся комки. Удивительно, но в этот момент особого леденящего страха не испытал. Только подумал с грустным юмором: «Досиделся до чертей, здравствуйте, глюки, что же дальше будет, чего же на следующем этапе ждать?» Конечно, прочитал «Отче наш», а перекреститься (вот оно, свидетельство слабости моей веры) и забыл.

Нервишки. Нервишки. Шалят, проклятые. Сдали, проклятые. Это естественно. Невозможно двадцать четыре часа в сутки на протяжении более двух лет уподобляться одновременно и граниту, и бронзе, и сжатой до предела пружине. Очень может быть, в нынешней моей ситуации нервные срывы не то что естественны, а даже необходимы для поддержания «общей нормальности» нервной системы, для стравливания, удаления накопившегося негатива, перенапряга. Скорее всего, так оно и есть. А все равно не по себе. Жутковато. Да и стыдно, ибо за всем этим можно разглядеть проявление элементарной слабости, приметы состояния откровенного сумасшествия.

Между тем, изучая окружающих меня людей, я уже не раз отмечал многие приметы ненормальности в их поведении, привычках, поступках. Отмечал с удивлением, пренебрежением, брезгливостью. Выходит, отмечал, отмечал и… доотмечался. Опять командую сам себе: «Собраться, сосредоточиться». Непозволительная эта роскошь, рехнуться, не досидев и до середины срока. Это не наш, не мой, это совершенно противоестественный вариант.

Пикантная, сверхпикантная тема. Короче, «про это». Главный мужской вопрос здесь решается следующим образом: если ты женат, по закону имеешь право на одно длительное свидание раз в четыре месяца. Про случаи, когда вместо трех суток здесь дают только двое и каковы на это причины, я уже писал. Соответственно бывает, что кто-то ходит на свидание с женой гораздо чаще — за этим или поощрение (есть такое в законе, так и называется — внеочередное поощрительное свидание), или рядовое вложение в «лапу» кому-то из представителей администрации, в зависимости от ситуации, от трех до пяти тысяч рублей (соответственно, все это оформляется — проводится в виде внеочередного поощрительного свидания). Общеизвестно и другое: на зоне есть люди, которые ходят на длительные свидания почти ежемесячно. Знаю, у некоторых свидания эти длятся куда больше, чем положенные три дня. Пример с Рыжим — «козлом» из нашего отряда, что «завис» на «свидании» аж шесть дней, я уже, кажется, приводил, механизм подобных аномалий представить несложно.

Имеют шанс на круглосуточные удовольствия и те, кто имеет не законную, а всего лишь «гражданскую» жену. Раньше, всего лишь два-три года назад, с этим не было никаких проблем. Требовалось только заплатить. Сейчас, после, похоже, каких-то проверок ситуация изменилась. Статус «гражданской» жены надо доказывать, подтверждать, то ли справкой о совместном ведении хозяйства, то ли документами о наличии общих детей. Это в массовом, так сказать, порядке. Что же касается отдельных случаев — то они имеют место. Просто кому, как, с кем и за сколько удалось этот вопрос решить.

Деньги, деньги… Кстати, за официальную, абсолютно законную, оформленную с соблюдением всех правил, длительную «свиданку» надо платить. Платят те, кто приезжает к арестантам. Через бухгалтерию, с получением квитанции. Сутки стоят 180 рублей. Для местных, у кого зарплата в 5–6 тысяч в порядке вещей, — это много, да и для тех же москвичей с учетом дороги (плацкартный билет Москва — Свинушки только в один конец стоит 1500 рублей) — это не мало. А еще надо привезти еды (что-то есть самим в течение свидания, что-то арестант потом должен унести с собой в виде передачи), сигарет (даже если он некурящий), чая.

Кстати, кто придумал, что за длительное свидание и за общение арестанта с родными надо платить, я не знаю. Интересно, существовала ли такая практика в сталинском ГУЛАГе, на царской каторге?

Справедливости ради отмечу, что «свиданочные» условия в Свинушках куда лучше, чем в Березовке. Там номера куда теснее, окна комнат забраны «намордниками», состояние душа и туалета просто отвратительное.

Наверное, почти опять «про это». Специфика российской зоны строгого режима такова, что мужчине, тем более молодому мужчине, здесь трудно. Даже если есть на воле жена, что имеет возможность положенные раз в четыре месяца приехать сюда. Даже если он умудрится, изловчится, извернется и раздобудет-прикупит дополнительный, трехдневный кусочек интимного счастья. Впрочем, при чем здесь «специфика»? Почему именно российская? Надо называть вещи своими именами: и здесь природа требует свое! Плоть бунтует! Пол восстает! Атмосфера однополого вольера давит, прессует, а особо трепетных, чувствительных просто калечит. Женщин здесь катастрофически не хватает. Не хватает даже не только как партнеров в естественных, физиологических, утвержденных природой отношениях, но и как части окружающей среды, части окружающей обстановки, пейзажа. Потому и к тем немногим женщинам, что работают здесь и в силу своих должностных обязанностей вынуждены появляться периодически в поле нашего зрения, отношение специфическое. Кстати, в силу каких-то внутренних инструкций и правил, самостоятельно женщины по территории зоны не перемещаются, их обязательно сопровождает контролер.

Ну а реакция «спецконтингента» на увиденную в зоне женщину вполне предсказуема. Вслед всякой представительнице слабого пола выворачиваются шеи, разворачиваются головы, ну и… раскрываются рты нашего брата арестанта. Какая «поэзия» звучит в этот момент, представить несложно. Как несложно представить выражение глаз, которым сопровождается всякая, попадающая в поле нашего зрения, женщина.