Холли Борн - Манифест, как стать интересной [litres]

– Ты помнишь, что до сих пор не сказала мне того же?

Конечно, это была шутка, но Бри на секунду увидела перед собой неуверенного мальчика. Наверное, он всегда таким останется – где-то в глубине души.

– Не сказала?

– Нет.

– Я думала, это понятно без слов.

– Но ты до сих пор этого не сказала.

Бри немного выпрямилась и прислушалась к своим чувствам. Она еще никогда и никому не признавалась в любви; эти слова были для нее совершенно чуждыми. Конечно, она множество раз читала их в книгах, видела напечатанными в Интернете, слышала из уст актеров в фильмах. Их то и дело произносили окружающие люди: Жасмин; время от времени Хьюго – когда хотел, чтобы Мин перестала на него дуться; даже папа, когда один раз перебрал на Рождество. Но ее собственный язык никогда не совершал этого путешествия – от широкого доверительного «я» к стыдливому, складывающему губы для поцелуя «люблю».

– И я тебя люблю, Логан, – наконец неуверенно произнесла Бри.

Его и без того широкая улыбка озарила все лицо.

– Видишь, не так уж трудно.

Ей хотелось сказать это снова.

– Я люблю тебя. Люблю.

Он откинул голову и рассмеялся:

– Разве не чудесно?

Было бы странно, если бы в этот момент в голову Бри не пришла очередная темная мысль. Он произносит эти слова не впервые… Затем темная мысль позвала товарищей, и вскоре они уже вовсю развлекались на вечеринке, опрокидывая столы и ломая стулья. Наверное, он постоянно говорит это жене. А затем на вечеринку прибыла реальность в виде полицейской машины и велела всем убираться по домам.

Бри высвободилась из его объятий.

– Логан, что мы делаем?

Он заметил перемену в ее голосе, она видела это по тому, как напряглось его лицо. Он знал ее так хорошо, этот невозможный мужчина.

– Что ты имеешь в виду?

Бри не хотелось озвучивать очевидное, но, похоже, время настало. Как ей все не испортить? В ее жизни никогда не случалось ничего столь прекрасного, но Бри не была бы Бри, если бы не разрушила эту сказку своими руками.

– Ты мой учитель.

Слова падали, как кассетные бомбы, неотвратимо отталкивая их друг от друга.

– Знаю, Бри, – ответил он тихо.

– Ты женат.

– Да.

У нее осталось всего одно слово.

– Как?..

– Что как? Как я представляю себе наши отношения?

Она молча кивнула, страшась того, что принесут следующие пять минут.

Логан вздохнул и сел, прислонившись к стенке ксерокса.

– То, что мы сделали, Бри, очень серьезно. Я могу потерять работу. Господи… Если мы переспим, меня посадят в тюрьму.

Плохие, плохие, плохие слова.

– Но неужели ты думаешь, что все это не приходило мне в голову? Что я мысленно не перебирал причины, почему мне нельзя тебя любить, почему я должен оставаться в стороне, почему не могу дать волю своим чувствам? Ты не думала, что эти мысли мучают меня каждый чертов день? – Он вздохнул, выглядя по-настоящему усталым. – И все же я не мог тебя не поцеловать. И не могу тебя не любить. Это все равно что приказать себе не дышать. Хотя я понятия не имею, что мы будем делать дальше и куда это все нас приведет…

– Тсс. – Бри приложила палец к его губам – видела этот жест в каком-то фильме.

Логан замолчал. Она больше не хотела слов. В кои-то веки ее самая любимая на свете вещь была совершенно неуместной и нежеланной. Поэтому Бри просто наклонилась и целовала его до тех пор, пока время не потеряло все свое значение и остались только любовь и свет, и любовь и свет, и любовь.

В тот вечер запись в блоге оказалась короткой.

Мы целовались. Я его люблю. Он меня любит. Мы целовались. Я его люблю. Он меня любит. Мы целовались. Я его люблю. Он меня любит.

Бри печатала это снова и снова, и с каждым предложением в самом дальнем уголке ее души, о котором она раньше даже не подозревала, разгоралась тихая улыбка.

У СОСТОЯНИЯ ВЛЮБЛЕННОСТИ обнаружились свои примечательные особенности. Бри не была бы Бри, если бы не нашла времени их записать.

Записать и опубликовать в блоге…

Почему влюбиться – здорово

Все наполнено счастьем.

Не слишком красноречиво, конечно, но Бри не знала, как еще это выразить. Неизменное ощущение счастья сопровождало ее везде, куда бы она ни шла, что бы ни делала. Будто ее сердце превратилось в золото и теперь накачивало вены расплавленным сиянием. Улыбаться стало легко. Естественно.

По правде говоря, труднее было не улыбаться. Бри больше не шла – она парила. Повседневные тревоги – слезы Жасмин из-за очередного свинства Хьюго, первая в жизни пятерка с минусом по латыни, чувство вины из-за того, что ей приходится игнорировать Холдо в коридорах, – словно отодвинулись на задний план. Если же они и достигали ее сознания, в голове моментально вспыхивало ЛОГАН, и она выключалась из реальности, снова и снова перебирая в памяти его достоинства. Одного намека на эту мысль было достаточно, чтобы сделать все и всех чудесными.

Я… нравлюсь себе.

Самооценка. У Бри никогда не было с ней проблем, если речь шла об интеллекте. Но все мысли касательно внешности, характера и чувства юмора традиционно складывались в папочку «Самоуничижение, том I».

По правде говоря, до прошлой недели жизнь Бри проходила под знаком ненависти к себе. Почему бы еще она резала кожу в качестве наказания просто за то, что она – Бри? Но теперь она начала осознавать, что далеко не так плоха. Логан видел в ней достоинства, которых она не замечала, и делал комплименты по таким поводам, которые Бри отнюдь не считала заслуживающими уважения.

Например: «Вот что мне в тебе нравится, Бри, ты никогда не лезешь за словом в карман. Это дар».

Серьезно? Хронический цинизм может быть даром? А она-то думала, что это защитный механизм.

Или: «Когда ты так закатываешь глаза, я теряю голову».

Оказалось, что закатывать глаза можно и сексуально. А не только презрительно.

Или: «Ты намного добрее, чем думаешь», – когда Бри призналась Логану, что уже давно не дружит с Холдо.

Бри, которую он видел, ни имела ничего общего с ее представлениями о себе. Впрочем, не без помощи постоянного потока комплиментов, она тоже начала видеть эту Бри. Бри глазами Логана.

Конечно, это было неправильно. Самооценка не может и не должна быть яичной скорлупой, которая раздувается от того, что на тебя обратил внимание симпатичный парень. Бри не могла себе простить, что оказалась настолько этически продажной. Однако ничто не может сравниться с любовью человека, который выбрал тебя по собственной воле. Особенно когда вокруг была масса ничуть не менее привлекательных девушек. Ее выбрали. И не потому, что она оказалась последним вариантом – как на уроках физкультуры, где нужно было разбиться на пары, – а потому, что кто-то оценил ее саму. Это ощущение дарило комфорт. Бесконечно теплый, уютный, морально-неверный-но-она-ничего-не-могла-с-этим-поделать… комфорт.