Холли Борн - Манифест, как стать интересной [litres]

– Тебе повезло здесь оказаться, Бри. Ты почти перерезала артерию.

– Да?

Но она не этого хотела. Ведь не этого? Нет. Нет! Ладно, может быть, в худшие дни она и задумывалась о смерти, но одно дело – думать, и совсем другое – взяться за бритву по-настоящему. Что, если бы мама ее не нашла? Что, если бы мама ее нашла, но слишком поздно? Она должна была объяснить это врачу.

– Вы же не думаете, что я хотела покончить с собой? Это не так…

Доктор присел в изножье кровати, и снова что-то в нем заставило Бри почувствовать себя уверенней.

– Что, по твоему мнению, произошло?

– Не знаю… Я не уверена… Я просто хотела все выпустить.

– Что выпустить?

– Школу.

– Школу? – Он выглядел удивленным.

– Вы помните себя в семнадцать лет, доктор?

Он еле заметно улыбнулся:

– Да, и это было не настолько плохо. А теперь, если позволишь, я задам тебе несколько вопросов.

Бри поерзала в кровати, устраиваясь поудобнее. Ее взгляд упал на бейджик доктора, и она сжала зубы.

Доктор Карл Томас, психиатрическое отделение.

Бри поняла, что в кои-то веки ум ей здесь не поможет.

– Ладно, – сказала она, чувствуя, как к глазам подступают невозможные слезы. – Что вы хотите знать?

РАССКАЗ ЗАНЯЛ НЕМАЛО ВРЕМЕНИ. Бри говорила, и говорила, и говорила. Она рассказала доктору все – после того, как десять тысяч раз взяла с него обещание сохранить конфиденциальность. Она рассказала про письма с отказами, про идею блога, про то, как потеряла Холдо, переспала с Хьюго и влюбилась в Логана, про весь недавний кошмар. Делясь пережитым ужасом, она словно на время освобождалась от него. А психиатры – просто отличные слушатели. Он не перебивал ее – лишь время от времени кивал и делал заметки на планшете. Даже взгляд его был сочувственным, но не покровительственным.

– …а потом, видимо, я перестаралась с селф-хармом. Потеряла чувство меры.

Доктор Томас наградил ее печальной улыбкой:

– Ты хоть понимаешь, чем могло кончиться дело?

– Да. Но я правда не собиралась… – И Бри умолкла, кусая губу. – Почему люди вообще это делают? Вы же, наверное, постоянно видите таких подростков. И не всех из них мамы находят вовремя. Зачем люди причиняют себе вред?

Доктор Томас вздохнул – тяжелый вздох, свидетельствующий, что этот вопрос ему задают не впервые.

– Мы точно не знаем. Просто людям бывает так плохо, что это кажется им единственным способом выпустить эмоции. А потом…

– Что потом?

– Ничего.

– Ну пожалуйста!

Он принялся подыскивать слова, глядя в пустоту поверх очков:

– Что ж, иногда – как в твоем случае – люди просто это делают. Не планируют селф-харм специально и не задумываются, для чего он нужен. Иногда они вредят себе из злости, иногда – чтобы доказать свою правоту. Ты упомянула школу – для некоторых ребят она действительно становится адом. Я в этом не сомневаюсь. Но чего люди не учитывают, так это того, что смерть необратима. В отличие от почти всех других проблем. Может, они и добьются желаемого эффекта, только вот насладиться им будет уже некому. Оттуда… нет возврата. Мне хотелось бы объяснить им это заранее. Дать возможность понять. Смерть окончательна. И автоматически перечеркивает все другие варианты.

Бри вздрогнула и выше натянула одеяло.

– Я попробую жить, – ответила она, и ее голос, мечущийся среди больничных занавесок, внезапно окреп. – Обещаю. Отныне я всегда буду выбирать жизнь.

ИХ БЕСЕДУ ПРЕРВАЛА МЕДСЕСТРА. Бри дождалась, пока она не снимет необходимые показания, и только тогда задала мучавший ее вопрос:

– Вы ведь не запрете меня в комнате с ватными стенами?

Доктор перелистнул страницу на планшете.

– Нет… Не запрем. Но то, что ты мне сейчас рассказала… Ты не хочешь поделиться этим с кем-то еще?

– Я делилась. Ну, вроде того. Я уже несколько месяцев веду блог.

– А как насчет настоящих людей? Твоих родителей? Или того замечательного друга Холдо?

Бри состроила гримасу:

– Холдо больше не хочет меня видеть. И я не могу его за это винить. Я обращалась с ним, как с дерьмом. А родители… – и Бри фыркнула. – Шутите? Сомневаюсь, что им есть до меня дело. Особенно папе.

– Ты будешь удивлена, но с тех пор, как тебя привезли, они оба не отходят от палаты.

– Ага, и папа наверняка в ярости, что его выдернули с работы.

Доктор Томас записал это на планшете, затем отлистал его к началу и поднялся.

– Возможно, мне стоит посоветовать ему проводить больше времени с семьей… Скажи, люди всегда оправдывают те ужасные ожидания, которые ты на них возлагаешь?

Это был вопрос с подвохом. Неужели Бри и правда так себя ведет? Она прикусила губу.

– Ну ладно… – Голос врача смягчился, и Бри поняла, что худшее позади. – Что из этого можно передать твоим родителям? Конечно, я бы рекомендовал рассказать им все, но понимаю, что тебе потребуется время. В любом случае, я не могу просто выйти в коридор и заявить, что их дочь изрезала себя из пустой прихоти.

Бри снова начала паниковать:

– Только не про блог… Они заставят его удалить, а это все, что у меня есть.

Бри зашла так далеко – она просто не может сейчас остановиться. К тому же, если ее лишат возможности писать, что у нее вообще останется?

– Неправда…

– Нет, – твердо покачала головой Бри. – Не про блог. И не про Логана. Папа с ума сойдет.

– Гм, вероятно.

– Вы обещали не рассказывать!

Какая-то часть Бри хранила дурацкую надежду, что дела с Логаном еще наладятся после Рождества. Даже после всего, что он ей наговорил. Сердце Бри не работало, как тумблер. Она не могла отменить любовь, щелкнув переключателем.

Доктор Томас примирительно поднял ладони:

– Я помню. Хотя тот парень нарушил закон и, по моему мнению, должен ответить по всей строгости… Послушай, Бри, нужно рассказать твоим родителям хоть что-то. Ты не можешь выгнать из своей жизни абсолютно всех.

Бри снова подняла одеяло и взглянула на перевязанную ногу. Ее заранее страшил день, когда бинты снимут. Что окажется под ними?

– Ладно, – ответила она тихо. – Расскажите им… про видео. Думаю, этого пока будет достаточно.

– Договорились. – В глазах доктора промелькнуло сочувствие. Пожалуй, случившееся с Бри вызвало бы сочувствие у любого. Кроме учащихся школы Квинс-Холл. – Боюсь, тебе еще понадобятся некоторые процедуры. Я обсужу с твоими родителями курс психотерапии. К сожалению, для результата потребуется минимум несколько недель.

– Что? Меня отправят на терапию? Но я уже все вам рассказала!

– Бри, не спорь, пожалуйста. Простое изложение событий – лишь начало лечения. Вспомни, почему ты здесь. И что мне недавно пообещала… А теперь я позову твоих родителей.

И доктор скрылся за занавесками. Через пару секунд Бри услышала отголоски приглушенной беседы.