Татьяна Богатырева - Каникулы в Санкт-Петербурге [litres]

Прочитанный сценарий обсуждали не по очереди, а всем скопом, так что за те несколько часов, что длились выступления начинающих кинематографистов, Максим забыл, кто что написал. Полина сначала долго крепилась, потом, наплевав на приличия, полезла в телефон.

В перерыве Максим набрался смелости и робко предложил ей уйти, и Полина сначала вроде бы даже оживилась. Но когда Максим добавил, что Музей граммофонов еще открыт, а туда идти всего-то пятьсот метров, Полина вздохнула и сказала, что ей интересно узнать, кто победил. Сказала как-то неискренне и немного натянуто.

Обсуждение возобновилось, и Максим, с трудом подавляя зевоту, вдруг сообразил, что на афише не уточнялось, какой именно будут показывать фильм. Просто «кинопросмотр». И что-то про ретроспективу.

Перед показом фильма снова была речь об отечественном кинематографе тридцатых годов. Кажется, их ждал показ фильма «Три песни о Ленине».

Андрей повел Полину в «Англетер». Сложно было представить что-то более романтичное, чем кино (раз уж она хотела кино) в этой гостинице.

Андрей мысленно вспоминал, что вычитал в интернете об «Англетере». Это была не просто самая знаменитая гостиница в центре Петербурга, а целый гостиничный комплекс. И самая главная его часть – «Астория». Пару лет назад журнал «Форбс» опубликовал рейтинг самых романтичных отелей мира, и «Астория», а вместе с ней и «Англетер», заняли там почетное место. Еще ходила легенда, что в Великую Отечественную во время блокады города немецким войскам был дан приказ ни в коем случае не бомбить «Асторию» – именно там, как в самом красивом месте города, немецкое командование собиралось отметить взятие Ленинграда. Но это уже мрачновато, лучше Полине об этом не говорить.

Так что, если уж идти в кино, то только в кинотеатр в «Англетере». Там даже название было интересным, не просто «кинотеатр», а «кино» и «театр». А еще в «Англетере» останавливались Максим Горький и Айседора Дункан. И там покончил с собой Сергей Есенин. Об этом, наверное, тоже стоило промолчать.

Название фильма Андрею тоже очень понравилось: «Прошлым летом в Мариенбаде». И погода была чудесная, наконец спала проклятая жара, от Невы веяло морем, от широких подсвеченных улиц с нарядными домами, от площадей, каналов и узких переулков – счастьем, которое вдруг стало таким возможным. Счастьем и уми-ро-тво-рени-ем.

Но получилось все из рук вон плохо. Уже ночью, придя домой, он с горя сел читать про это «Прошлое лето в Мариенбаде» и выяснил, что это вообще экспериментальное кино, где принципиально ничего не понятно и намеренно ничего не происходит. «Временные и пространственные взаимоотношения событий остаются неопределенными» и таким образом «фантастическая природа фильма не имеет разгадки».

Для полноты картины фильм показывали с субтитрами. Это Андрей тоже задним числом прочел, что «Англетер» – единственный в Петербурге кинотеатр, который показывает фильмы только на языке оригинала и с субтитрами.

А он-то, исходя из названия, надеялся посмотреть что-то связанное с летом. Вот замечательный рассказ есть у Рэя Брэдбери – «Все лето в один день». Грустный, правда, зато какой красивый. И короткий. Хотелось помечтать, погрустить и, может быть, даже взять Полину за руку во время просмотра.

В результате Полина то дергалась, как на иголках, то хмурилась и зевала. Он сам еле сидел и был бы только рад предложить ей уйти, но они уже в этом «Англетере» столик заказали. Впрочем, и ужин прошел из рук вон плохо, Андрей с таким трудом заставлял себя говорить, как будто пришел в ресторан с отцом, а не с Полиной. Андрей подумал и вычислил, что Полина, как и отец, изо всех сил сдерживается. Значит, была расстроена, злилась. Но почему?

На выходные Андрей хотел пригласить Полину на дачу, представить родителям. Он это уже даже согласовал с отцом. Отец увлекался пивоварением, и было бы здорово угостить Полину пивом на берегу, в кругу семьи. Юля с мужем подъехали бы. Пожарили бы сосисок.

На душе было погано. И тревожно. Из-за Максима и вообще из-за всего. Полина написала Мише, но та молчала, и сообщения так и остались непрочитанными.

На самом деле Миша тоже была в кино. Ее не терзали постоянные мысли о том, как бы всех помирить и никому не отказать, не обременяла ложь и продумывание сложных многоходовок, и она искренне наслаждалась просмотром любимого сериала на большом экране в уютном баре в центре. Несколько дней назад целым блоком вышел весь долгожданный сезон, и, как только его озвучили, в баре оперативно был организован марафон, просмотр всего сезона нон-стопом, с девяти вечера и до сводки мостов. Было просто великолепно.

О том, что она пошла в одиночестве смотреть сериал в бар, а не расположилась, как обычно, дома с планшетом, Миша старалась не думать; подобные мысли омрачали ее боевое настроение. Дома пришлось бы разговаривать с мамой, а говорить было не о чем.

Идея пойти гулять втроем оказалась ужасной. Неловко было все и всем. Неловкое молчание приходилось все время заполнять какими-то словами. Зато теперь было окончательно ясно, что оба Андрея действительно поссорились и, скорее всего, именно Полина невольно явилась причиной этой ссоры. И даже то, что они гуляли втроем, тоже было от безвыходности – и Андрей-первый, и Андрей-второй желали непременно провести этот день с Полиной. Не могла же она раздвоиться?

– Знаешь, надо было над Андреем подшутить тогда, во время первой встречи. Привел бы ты, например, Мишу, мы бы ее за меня выдали. Так я хотя бы иногда отдыхала, – попыталась разрядить обстановку Полина.

Они с Максимом ждали Андрея, который гордо отправился в кассу покупать себе билет на экскурсию по Петропавловке.

Максим аж поперхнулся чаем, закашлялся и покраснел.

Все было просто безнадежно.

И Полина специально настояла, чтобы они обязательно пошли осматривать крепость вместе со всеми, с гидом и с экскурсией, надеясь, что совместное занятие, во время которого следует молчать, как-то снова объединит их.

Но это оказалась самая длинная и самая скучная в жизни экскурсия. Гид явно знала немало и, скорее всего, искренне любила свою работу, но ни обаяния, ни дара рассказчика у нее, к сожалению, не было. Даже жадная до новой информации Полина с трудом вычленяла связные факты из ее монотонного, переполненного датами и цифрами рассказа. Полина запомнила только, что ширина стен Петропавловки аж вдвое больше ее высоты и достигает двадцати метров. Очень внушительная крепостная ограда с бастионами по углам. Очень красивое место. И невыносимое уныние изнывающей от жары и плетущейся в самом конце группы троицы.