Шандор Ласло-Бенчик - В тугом узле

Причем все это было довольно однообразно. Все разговоры сводились к одному: увидите, коллега Богар, никаких проблем у вас со мной (с нами) не будет. Нужно лишь делать то, что делалось прежде. Никаких нововведений, экспериментов. Год заканчивается, телега катится сама по себе, со временем бригадирство станет для вас таким же привычным делом, как для собаки — лай. Все знакомо, надо только продолжать начатое другими.

И хотя я не со всем был согласен, пока предпочитал помалкивать. И без того голова гудела от избытка информации. Мне хотелось лишь одного, чтобы поскорее кончилась эта пытка. Ведь мне приходилось только слушать, вякать я пока не имел права. Я мечтал оказаться дома — в родной бригаде…

Однако во время обеденного перерыва меня подхватил под руку Ишпански, и мы двинулись в сборочный.

Следом за нами плелся Мадараш, к котором присоединился и старший мастер Переньи. Ишпански прямо-таки сиял, он был уверен: вместо прежнего «безотказного человека» приходит другой «безотказный человек».

Узнав обо всем, бригада буквально обалдела. Первым очнулся Яни Шейем. Едва отвалил Мадараш и отвернулся Переньи, как он подскочил ко мне и стал колошматить по спине:

— Черт побери, Богар, значит, ты! Ты у нас новый бригадир! О, пардон, товарищ бригадир! Это потрясающе! Надеюсь, ты не станешь строить из себя босса?

Старый Фако поднял голову и уставился на меня, папаша Таймел — тоже. Один Рагашич старательно рассматривал собственные башмаки. Меня аж в жар бросило. Черт подери, мне было легко решить для себя, что отныне я не стану попусту болтать языком и не допущу, чтобы с моей помощью транслировались модные шлягеры начальства, не позволю себе стать и красоткой-примадонной, единственное желание которой — нравиться всем и каждому. Я буду обращаться к родной бригаде без всяких ужимок и уловок, что бы ни случилось, всегда буду изъясняться предельно четко и ясно: так, мол, коллеги, обстоят у нас дела, таковы факты…

Я присел на низенький верстачок рядом с Рагашичем. Угостил его сигаретой. Он искоса подозрительно взглянул на меня.

— Почему молчал, Богар?

— Вот сказал.

— Немного это сейчас стоит. Когда ты узнал?

— Еще в больнице.

— И что, мы с тех пор не встречались?

— Встречались.

— Это была государственная тайна?

— Вовсе нет. Но сначала я должен был сам хорошенько прожевать все это, прежде чем проглотить.

— Проглотил?

— Да.

— А может, уже и переварил?

— Пожалуй.

— А сейчас, значит, хочешь выдать мне то, что осталось?

— Грубый ты выбрал тон, Рагашич.

— Какого черта! Раньше он тебя устраивал.

— Понимаешь, старик, мне пришлось согласиться на это.

— Пришлось?

— Пришлось! Но я хотел бы все делать честно. И здесь мне нужна твоя помощь, дружище.

— Да ты сдурел, Богар! Хочешь быть моим начальником, сидя на моем же горбу?

— А ведь однажды мы договорились держаться, как волки, друг за друга.

— Это возможно только между равными. А сейчас между нами — отношения начальника и подчиненного.

— У волков тоже есть вожак.

— Тот, который завоевал себе это право и заставил остальных смириться с этим. А ты не добился должности, тебя назначили сверху, сделали нашим начальником. Ты — доверенное лицо других, Богар.

— Это пройдет. А впрочем, ладно! Вызов твой, Михай Рагашич, я принимаю. Помнишь, наверное, я не привык бегать от кого бы то ни было.

— Не волнуйся, шеф. Дворцовых переворотов я устраивать не собираюсь. Но и мальчиком на побегушках не стану, не думай! Я просто член бригады «Аврора», делающий свое дело и получающий положенную долю.

Черт возьми! Действительно Рагашич тоже мог стать бригадиром, может, даже лучшим, чем я. Он, правда, бывает страшен, если его разозлить. Может, поэтому его и не назначили?..

— Послушайте, друзья! — обратился я к ребятам немного погодя. — Я думаю, мы вполне обойдемся без торжественных речей и высокопарных заявлений.

— Правильно! Ни к чему они!

— Но я хотел бы задать один вопрос.

— Имеешь право, начальник! Валяй.

— Ну, дядюшка Лазар, не стоит величать меня начальником.

— Ха! Пора бы тебе начать привыкать к этому, коллега Богар.

— Так ответьте мне, друзья, хотите ли вы создать бригаду?

— Хотим ли мы? Так ведь вот она! — старый Фако недоуменно обвел собравшихся глазами. — Что же мы такое, если не бригада?

— Я имею в виду настоящую бригаду.

— Как прикажешь тебя понимать?

— Как слышал. Бригаду социалистического труда, и чтобы она была таковой не только на бумаге.

Яни Шейем ответил от имени остальных:

— Создавай ее, дружище, ты теперь босс, только делай так, родимый, чтобы больно не было.

— Я и говорю, дорогой Яни, что хочу добиться этого на деле, а не на словах. Надо отыскать суть, а не сотрясать воздух словами.

— Я — за. Суть есть суть! И чем толще конверт с сутью в день получки, тем сознательнее работяга.

— Яни, я имею в виду суть самой идеи!

— А идея — прекрасна, родненький ты наш. Кто же спорит. Но жизнь? Я не хочу разочаровывать тебя. Однако разница есть большая!

— Высокие материи, высокие… — ухмыльнулся папаша Таймел. — Но лучше тебе в нее не лезть. Дай сказать бригадиру, как он все это себе представляет.

— Не хочу врать, всего я не знаю. У меня пока есть лишь общие соображения.

Яни Шейем втянул голову в плечи:

— А я, ребятишки, готов лезть на стену, как только услышу, что кто-то собирается осчастливить нас свежими идеями.

Ребята разразились диким гоготом. Их смех отдался у меня в груди настоящей, острой болью. Яни же наслаждался своим успехом. Но, видимо смекнув, что смех — оружие обоюдоострое, внезапно вполне серьезно произнес:

— Ты говоришь, Пишта, что хочешь создать настоящую бригаду? Отлично. Просто прекрасно. Только начинать все нужно не здесь, а там. В конторе. В заводоуправлении. Ведь там нам предписывают, что мы должны делать.

— Это я прекрасно знаю. Только скажи, приятель кто нашу работу будет делать за нас?

— Понимаю, куда ты клонишь. Дескать, мы сами должны создавать бригаду. Но такой идеальной бригады на сплошной идейной платформе не бывает. Это романтика. Я сам романтик, но мы не можем себе позволить забыть о реальной жизни. Будет побольше денег, тогда, бригадир, можно приступать и к реформам.

— Боюсь, мы не понимаем друг друга.

— Отлично понимаем. Но ты все-таки выслушай, мой добрый совет по-дружески: не пытайся экспериментировать на нашей шкуре.

— Это не эксперимент. Я действительно хочу сколотить отличную бригаду.

— Ты? О, господи! Ты просто хочешь на нас практиковаться.

— Ребята, эти вопросы нужно решать не сейчас, не в один момент…

— Верно, шеф!

Я подозревал, что будет тяжело. Наверное, слишком рано было затевать этот разговор и выдвигать такие высокие требования. Разумный совет дал мне Лазар Фако: