Шандор Ласло-Бенчик - В тугом узле

— Пишта, здесь не разговоры нужны, а дела.

Но как ни верти, возродить бригаду, создать здоровый коллектив можно только сообща, объединив желания, усилия и здравый смысл.

На следующий день, пока я ходил в контору, бригада ждала моего возвращения. Никто не работал. Стоило кому-то взять в руки инструмент, как тут же раздавалось:

— Спокойно, парень. Вот придет бригадир и скажет, что нам делать.

Так прошла почти вся смена. Ребята ждали указаний. Мне следовало говорить им, какую гайку на какой болт навинчивать и так далее, в том же духе. Словом, не только я испытывал бригаду, она тоже испытывала меня.

После обеда мне объявили, что завтра, в половине одиннадцатого, меня ждет директор. Специально предупредили, чтобы я явился в костюме.

Поначалу я решил, меня вызывают для того, чтобы сказать: «Извините, товарищ Богар, мы ошиблись. Руководить бригадой вам не по плечу…» Правда, для этого человеку вовсе не обязательно облачаться в выходной костюм. Да и директор тут ни при чем, любой начальник мог сообщить мне об этом между делом, прямо в сборочном.

Честно говоря, я бы не огорчился, услышав подобную новость.

Из приемной директора меня отправили в конференц-зал. Там уже болтались человек пять таких же работяг, как я. У меня отлегло от сердца! Затем появилось начальство во главе с самим генеральным директором Мерзой. Увидев среди них дядюшку Лайоша Беренаша, знакомого мне больше других, я хотел было подойти к нему, чтобы узнать, для чего нас собрали, но старика окружили какие-то посторонние люди.

Очень скоро выяснилось, что собрали нас по приятному поводу. Начальство торжественно объявило, что получены ордера на квартиры, построенные с помощью и на средства нашего завода. Затем состоялось вручение ключей. Правда, к ним пока еще не хватало бумаг с печатями.

Только получив ключ, я поверил, что все это происходит наяву и со мной. Хотя в больнице Беренаш действительно давал мне заполнить какие-то анкеты. Но ведь я что-то подобное и прежде писал… Теперь, если бы устроить конкурс, я смело мог бы претендовать на звание самого счастливого слесаря-сборщика Венгрии.

Пособие для обретения собственного жизненного пространства мне предоставляло предприятие. Потом эту сумму будут вычитать из зарплаты. Остальные платежи включаются в квартплату. И все равно это дешевле, чем снимать жилье!

Прозвучали речи, выступили, по крайней мере, три оратора. Честно говоря, я их не слышал. Уже планировал наш переезд с двумя малышами в собственную квартиру.

После речей я все же протиснулся к дяде Лайошу и пожал ему руку.

— Не меня нужно благодарить, коллега Богар.

Но я уже выяснил, именно старик был основным инициатором и толкачом квартирного дела; ему же принадлежала идея придать процедуре вручения ключей некоторую помпу. Был устроен небольшой прием, на котором приветствия свежеиспеченным квартировладельцам зазвучали особенно громко.

«Жаль, никого из бригады нет рядом», — подумал я, но тут же невольно съежился, вспомнив, как трудно у меня складываются отношения с моими подчиненными. Нет, аплодисментов, пожалуй, от них не дождешься.

После приема мы прошли в одно из конторских помещений, там нам дали подписать договора и сообщили кучу нужной и ненужной информации. Бумаг было огромное количество, но в данном случае я ничего не имел против бюрократии.

К нам подсел заводской юрист, чтобы объяснить все, что окажется неясным среди этой груды документов.

— Скажите, пожалуйста, когда можно ехать домой? — спросил я у него. — Я имею в виду в новую квартиру?

— Можете вселяться без всяких проволочек хоть сейчас.

Я заколебался, спросить ли о том, что до известной степени отравляло мое настроение, немного, правда, но все же…

— Товарищ Андор, я хотел бы неофициально задать один вопрос.

— Пожалуйста.

— А если меня вдруг снимут с бригадирства, не придется ли мне возвращать квартиру, ведь она — заводская?

Чему же он смеется? Ведь именно из-за этого моя радость была неполной. Нет никаких гарантий, что в моем единоборстве с бригадой я не окажусь на лопатках.

— Ордер выписан на ваше имя, не так ли?

— Так.

— Когда бы вы хотели занять квартиру?

— Сейчас, если можно.

— У вас есть дети?

— Двое.

— Вы намерены увольняться с предприятия?

— Вовсе нет!

— Вот видите, товарищ Богар. Квартира — это не игрушечная одежка: сегодня одел, завтра снял. Переселяйтесь спокойно. Да и бригадиров у нас не меняют так просто, а главное, так быстро. Желаю успеха!

В сборочном, конечно, знали, что происходит наверху. Первым ко мне подскочил Янош Шейем:

— Поздравляю, Богарчик! Господин квартировладелец! А как с новосельем?

— Будет, не волнуйтесь.

— Ты просто чудо, шеф! Обожаю гульнуть на дармовщинку.

Оба старика тоже искренне обрадовались. Даже принесли табуретку, чтобы я сел и рассказал все по порядку. Какую квартиру получил, где. Не хотели верить, что я ее и в глаза не видел. И что мне все равно, где бы она ни была. Впрочем, я хорошо сознавал: все эти рукопожатия и поздравления адресованы не новому бригадиру, а прежнему коллеге, Богару, их товарищу. А если бы я и не понимал этого, то очень быстро дошел бы. Рагашич тоже протянул мне руку:

— Богар, так ты из-за этого согласился?

— Хочешь знать правду?

— Да.

— Из-за этого.

— Дурак был бы, если бы отказался. Но и теперь не жди, что я буду вилять перед тобой хвостом.

Как же глубоко сидят в нем зависть и тщеславие! И не только в одном Рагашиче.

На глазах у бригады я поспешно принялся за работу, стараясь изо всех сил, до дневной нормы было еще далековато. Но работая, я замечал, ребята перешептываются, явно сплетничают обо мне. Они сразу же умолкли, стоило мне оказаться поблизости. Неужели меня ждет участь Мадараша?

Так до конца смены я чувствовал попеременно то радость, то огорчение, то злость. Но радость все же перекрывала. И поэтому работа спорилась, не давая разыграться эмоциям. Я едва дождался конца смены. Ах, если бы я мог оставить на заводе свои заботы, огорчения, свое желание поладить с бригадой, доказать, что я всерьез хочу создать настоящий крепкий коллектив единомышленников. Закрыть бы это все в шкафчик, который стоит в раздевалке. Грустные мысли не покидали меня. Огромным усилием мне удавалось загонять их в дальний угол моего сознания, но они все равно мешали моему счастью.

Вернувшись домой, я схватил Орши в охапку и стал кружить, поставив на пол только тогда, когда она начала всерьез возмущаться.

— Побыстрее собирайтесь и пойдем смотреть чудо.

— И шагу не сделаю, пока не скажешь, в чем дело.

— Быстро отвечай, чего хочешь больше: ругаться или любить?

— Любить!

— Тогда ни о чем не спрашивай, потому что чудо исчезнет! Сейчас важно успеть, все зависит от этого.