Алекс Гарридо - Книга Дока [litres]

Мертвый снова поглядел на него своим пустым, бесконечным взглядом. Док выдержал его, но после обнаружил, что смотрит сквозь выпуклые линзы слез. Коротко кивнул, отвернулся, поправил плед на спящем Рее. Надо было идти, всё равно – больше некому. Мертвый потащил кресло из-за стеллажа, толкнул его плечом, сверху опрокинулась картонная коробка, по полу рассыпались маленькие бумажные пакеты. Мертвый смотрел на них, как будто не знал, как за них взяться – и нужно ли. Док поймал себя на том, что обрадовался отсрочке. Наклонился, сгреб рукой сразу несколько – укололся – что это еще тут? Сквозь прорвавшуюся бумагу высунулся острый деревянный клювик. Зубочистки? Калавера участвует в арт-проектах Мадлен?

– Это какой-то очень особенный зомби-апокалипсис! – с чувством сказал Док. – Такого мы еще не видели.

– Не видели, – согласился мертвый. – Иди. Я соберу. Это зубочистки. Это как веретено. Это как спящая красавица. Только Рей.

– Погоди, укололся же я?

– Не имеет значения, – повторил мертвый. – Не имеет значения. Кем ты себя считаешь.

– Хм, – сказал Док. – А что имеет значение?

– Кто ты есть.

Остатка ночи как раз хватило. Самому, без всепокрывающей тени мертвого, пройти в палату было несколько сложнее, но на этот раз такая степень скрытности не была необходима. Док сбросил куртку, разулся и лег на голый матрас. Если их что-то не устроит, пусть сами раздевают, привязывают…

Он устал. С ума сойти, как же он устал. Как же он бесконечно, безнадежно устал. А надо работать. Что ж, в первый раз, что ли, или в последний? Док закрыл глаза, сложил пальцы, как выучено, сделал первый длинный-длинный выдох.

Второй.

Третий вырвался глухим стоном.

– Док, Док… Эй, Док…

– Да, девочка. Слышу. Давай выбираться отсюда.

Когда он проснулся, утренний свет едва брезжил за матовым стеклом. Ему было тепло и мягко: точно отмеренный угол подушки под щекой, одеяло обернуто коконом вокруг – всё как он любит. Одеяло? Прямо поверх свитера и брюк? Он спит в носках? Где он спит? Матовое стекло?

То самое, по которому он размашисто водил светло-сиреневой помадой Мадлен.

И наволочка пахнет дезинфекцией сквозь сладковатую отдушку. И одеяло такое же, как то, в которое он завернул Рея – вот накануне же. И сам он под таким лежал недавно, здесь же.

Как будто в коробку сложили кусочки от разных паззлов: одеяло, подушка, окно это от больницы, как раз куда он и планировал попасть и, насколько он помнил, действительно попал. Но не хватает ремней и трубочек с иглами, и почему он лежит, подогнув ногу, как цапля, и почему руки свободны и обнимают подушку, как будто он спит дома или на базе?

– Это почти незаметно, Док… – сказал кто-то. – Почти незаметно, но я вижу, что ты проснулся и растерян. Зачем гадать? Можешь спросить, я тебе отвечу.

Док приподнялся и поглядел на говорящего. Тот сидел в углу окна на подоконнике, спиной к свету, но Доку не нужно было видеть его лицо, чтобы узнать: это не Гайюс. Другой, его коллега из того варианта, который Док называл про себя «измерением Рея».

– И что ты хочешь, чтобы я у тебя спросил?

– Ага, – удовлетворенно сказал не-Гайюс. – Совсем проснулся.

– Как ты догадался, – проворчал Док.

– У меня в записях про Рея значится, что он редкий зануда и вредина. Я рискнул предположить, что на тебя это тоже распространяется, Док.

Док сел, потянулся, покрутил головой. Ботинки стояли рядом с кроватью, он сунул в них ноги и прошелся по палате, разминаясь.

– Значит, всё-таки Док?

– Ну, ты же написал: «разуй глаза». Чего ты ожидал после этого? Что ты будешь исчезать и появляться, то с чипом, то без чипа, то голый, то одетый… Пристегнутый к кровати – или сладко сложивший ладони под щекой, как дитя? И никаких чипов, никаких следов чипа – а это не шутки. И что, я должен списать это на бред? Так это у тебя бред, не у меня.

– Это почему? – возмутился Док.

– Так уж сложилось: пациент здесь ты, значит, и бред может быть только у тебя. И если я вижу, что ты не Рей, если замечаю разницу между вами…

– Ты же не замечал раньше.

– Раньше не замечал. Это правда. Но после того, как ты любезно снабдил меня подсказкой, я стал присматриваться. И кое-что мне удалось заметить. Кое-какие концы, которые не сходятся. Особенно твой замечательный побег из архитектурного бюро через сад и по крышам.

– С этим-то что не так?

– Видишь ли, невозможно уйти из бюро через сад. Строго говоря, сада там шагов на семь, остальное – иллюзия. Купол, зеркала и проекторы.

– Черт… – выдохнул Док. – А как же?..

– Это не ко мне вопрос. Как-то ты прошел, и это видел не только я. Конечно, это входит в профессиональные риски. Случаи индуцированных галлюцинаций… случаются. Даже массовые. Но не в данном… случае. Я признаю, что был не прав. Я крайне заинтересован в том, чтобы разобраться в происходящем. Так что расскажи мне еще раз всё с начала. Пожалуйста.

– А кофе?

– Я знал, что ты спросишь, – он наклонился над сумкой, стоящей на полу у его ног, и вытащил блестящий стальными боками термос. – Хлеб, сыр, джем. Кстати, меня зовут Камилл.

– Надо же, – хмыкнул Док. – Хлеб, сыр, джем. Камилл. А вот этих подходцев ты у Гайюса набрался?

– Подозреваю, что нас учили примерно одинаково.

– Я буду есть и говорить одновременно, подходит? – спросил Док и не стал ждать ответа.

– Всё как-то… происходило. Видоизменялось. Было разное. А сейчас всё застыло, ничего не меняется. Всё одно и то же.

Камилл покивал. Потом мотнул головой несогласно.

– Из того, что ты рассказываешь, мне представляется, что были хаотичные изменения, без связи и общего смысла. А сейчас как будто выстраивается один цельный сюжет. Появляется его развитие. Если бы речь шла о…

– Ну?

– О твоей внутренней реальности, я бы сказал, что это хороший признак. Но поскольку этот как бы бред оказывается не только твоей реальностью…

– А ты точно не допускаешь мысли, что я и есть твой бред? Что эта вот моя история – это всё твоя внутренняя реальность?

– Есть и такая вероятность.

– Не пробовал проверить?

– Я полагаю, что если я пойду с этим к своему супервизору, то окажусь в соседней палате быстрее, чем ты можешь представить. Но я совсем, совсем не хочу этого. Если я болен, пусть я буду болен. Но не там.

– Рея-то ты уложил…

– Это правда. Не могу сказать, что жалею об этом. Других вариантов у меня просто не было. Теперь есть, благодаря тебе. Шаг за шагом мы пришли туда, где мы сейчас. Не то чтобы это облегчало мне жизнь. Но, несомненно, это расширяет мои представления о мире.

– Кажется, у тебя для всего есть подходящие слова.

– Я рад, что мои слова тебе подходят.

– А делать-то что будем?