Лори Спилман - Счастливые сестры Тосканы [litres]

Через месяц после родов, в понедельник утром, Роза наконец признала свое поражение.

– Ну что же, la mia sorella testarda, – сказала она, складывая выстиранное белье, – видно, никакая сила не способна заставить тебя поехать со мной в Америку. Ладно, тогда завтра мы собираем вещи: к концу недели ты должна вернуться в Треспиано.

– В Треспиано? Но зачем? Мой дом в Равелло.

Сестра резко развернулась, держа в руке пеленку:

– Нет, Паолина, я больше не могу помогать тебе с дочкой. Через десять дней я уезжаю в Америку, а ты будешь жить с родителями.

И тут мне стало страшно. Я была матерью-одиночкой без гроша в кармане, и выбора у меня не было. Я понимала, что без помощи родителей просто не смогу растить Иоганну. Но при мысли о возвращении на ферму мне становилось дурно.

– Как думаешь, мама будет сильно злиться? – спросила я, надеясь, что, несмотря ни на что, мои страхи окажутся напрасными.

– Sì. Думаю, что да. Но разумеется, не так, как папа. Он просто вне себя.

Я охнула:

– Ты что, все им рассказала?

– Прости, Паолина. Так получилось. Не могла же я до скончания века скрывать это от родителей.

Я посмотрела на малышку, которая в тот момент сосала мою грудь, и с надеждой произнесла:

– Они полюбят Иоганну, она же их внучка.

Роза покачала головой:

– Полюбят? Ее? Ох, сестренка, как ты можешь быть настолько наивной? – Она посмотрела на меня так, будто я несмышленыш, которому надо объяснять очевидные вещи. – Наша мама – гордая женщина. Ты и сама прекрасно это знаешь. Представь, какое это для нее унижение. Сначала дочь, вопреки родительской воле, сбежала с немцем. А через год она возвращается с внебрачным ребенком, и вся деревня об этом знает. Это разобьет ей сердце. Я-то всегда буду тебя любить, Паолина. Но вот мама? Боюсь, что нет.

У меня сдавило виски. О каком бы счастливом будущем я ни рассказывала своей малышке, сама я в тот момент в него не верила. Я представляла, как она, незаконная дочь шлюхи Фонтана, будет жить на ферме, презираемая бабушкой и дедушкой, как над ней будут насмехаться наши односельчане. И тогда я в первый раз почувствовала злость на Рико. Как он мог нас оставить? Как он мог предпочесть родителей жене и ребенку?

– Ну когда же он за нами приедет? – вслух спросила я.

– Рико не вернется, пойми уже наконец. – Сестра протянула ко мне руки, но я уклонилась от ее объятий.

– Ты не можешь этого знать.

– Коммунисты возвели вокруг Восточной Германии стену, Паолина! Какие еще доказательства тебе требуются? Ты больше никогда не увидишь своего Рико. Выкинь эту дурь из головы!

У меня слезы брызнули из глаз.

– Он меня любит. Он вернется, вот увидишь.

– О да, твой Рико оставит парализованного отца, – с сарказмом сказала Роза, – бросит пожилую мать и сестру, которые без него в буквальном смысле слова пропадут. Или, может, он рискнет собственной жизнью и попытается бежать через границу под пулями пограничников? И все ради тебя.

Я вдруг поняла, какой была глупой, и отвернулась.

Сестра притянула меня к себе.

– Ну-ну, успокойся, – шептала она и гладила меня по спине. – Уж тебя-то меньше других должен удивлять такой несчастливый конец истории. Ты младшая дочь семейства Фонтана и прекрасно знаешь, что никогда не выйдешь замуж.

– Но я уже замужем!

Роза как будто меня не слышала, она отступила на шаг и поправила мне воротник:

– А теперь пора возвращаться домой. Ничего, худо-бедно все образуется. Мама поможет тебе растить малышку Иоганну, как бы она к ней ни относилась. Ты станешь помогать папе в поле. Когда девочка подрастет, она тоже начнет работать на ферме. В общем, с голоду не помрете.

У меня сжалось сердце. Не о такой жизни я мечтала для своей дочери. Но что я могла сделать? Мне нечего было ей предложить. Я вытерла мокрые щеки. Надо любой ценой уберечь ее от всех этих унижений. Должен же быть какой-то выход! От меня зависело будущее Иоганны, и я никак не могла ее подвести.

Очень медленно, буквально по одной искорке, у меня в душе разгорался огонь надежды.

– Ну уж нет, – твердо сказала я, – моя девочка будет расти в любви. – (Сестра молча складывала полотенце.) – Моя дочь вырастет гордой… и свободной! – (Роза посмотрела в мою сторону.) – Если… – медленно начала я. – Если я поеду с тобой в Америку, это ведь не значит, что я обязательно должна буду выйти замуж за Игнацио?

На губах сестры появилась слабая улыбка.

– Постой-ка, ты ведь не хочешь ехать в Америку.

– Не важно, что я хочу, главное, чтобы Иоганне было хорошо. И я уверена, Рико бы со мной согласился.

Роза задвинула корзину для белья под кровать и покачала головой:

– Боюсь, сейчас уже слишком поздно. Власти никогда не пустят в Штаты мать-одиночку с внебрачным ребенком.

– И ты только сейчас решила мне об этом сказать? – изумилась я. – Ты же умоляла меня поехать с тобой, чтобы моя малышка выросла в Америке. А сама все это время знала, что подобное невозможно?

– Я только на прошлой неделе узнала, когда кое-что проверяла.

Я закрыла глаза. Все, у меня больше не осталось вариантов. То, что еще минуту назад казалось предательством, теперь было единственным верным решением. Я должна уехать вместе с Иоганной в Америку, только там, а не в Италии или Германии ее ждет светлое будущее.

Роза прошла через комнату и снова покачала головой:

– Вот если бы ты была замужней женщиной, которую в США ждет законный супруг, тогда бы вас с малышкой без вопросов впустили в страну.

Я схватилась за голову и завертелась вокруг своей оси:

– Роза, помоги! Пожалуйста, давай что-нибудь придумаем. Я в ответе за жизнь дочери, от меня зависит ее счастье. Ее единственный шанс стать счастливой – уехать в Америку.

– Ты знаешь, я бы очень хотела тебе помочь. Мы с Альберто с радостью примем вас и поможем вырастить Иоганну. У него ведь уже есть там работа и хорошая квартира. Но сначала ты должна попасть в Америку. – Сестра прикусила ноготь большого пальца и заходила по комнате. – Может, у тебя получится тайком пронести малышку на корабль?

– Нет. Это слишком рискованно. Один Бог знает, что с ней сделают власти, если нас поймают. – Я закусила внутреннюю сторону щеки. – Должен быть другой способ.

И тут меня осенило. Это могло сработать.

Я посмотрела на Розу:

– А что, если…

– Что?

– Ничего.

– Договаривай уже.

У меня голова шла кругом. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула:

– Что, если… – С каждым сказанным словом мой план приобретал все более четкие очертания. – Если ты притворишься матерью Иоганны? Только на то время, пока мы не приедем в Америку.

– Не выдумывай. Я не похожа на ее мать… Я вообще пока еще не похожа на мать.

– Нет, похожа. А твою беременность мы замаскируем, и все легко поверят, что ты недавно родила.