Лори Спилман - Счастливые сестры Тосканы [litres]

Огромный теплоход плыл семь дней и ночей. Каждый день приближал нас к Америке, к светлому будущему Иоганны, но внутренний голос говорил другое: прошлое не отпускало меня, я чувствовала себя предательницей. Мне снились кошмары: Рико возвращается домой, он колотит кулаками в дверь нашей квартиры, а я сижу, запертая в шкафу, и не могу ничего сделать. Я просыпалась в холодном поту, совершенно без сил, и реальность вползала в мою жизнь вместе с рассветом. Я предала Рико, и думать о возвращении было уже поздно.

Наступила восьмая ночь. Мы с Иоганной никак не могли уснуть.

Я стояла на палубе и укачивала свою малышку.

– Тише-тише, – шептала я. – Все хорошо, а будет еще лучше.

От ночной прохлады пробирал озноб. Я сама не могла понять, кого успокаиваю – дочь или себя.

Небо на востоке начало светлеть, на горизонте появились акварельные полоски персикового и лавандового цвета. Я присмотрелась. Впервые за восемь суток вдалеке что-то засветилось.

С верхней палубы донеслись радостные крики. Меня бросило в дрожь. Я приподняла Иоганну так, чтобы она могла видеть, что ждет ее впереди.

– Смотри, моя красавица. – Я прижалась мокрой щекой к ее головке. – Видишь землю? Это наш новый дом. Там ты будешь расти свободной и сможешь стать, кем захочешь.

Я плакала и все никак не могла остановиться. Если бы кто-нибудь спросил меня, почему я плачу, я бы сказала, что это слезы радости, но это было далеко не так. В этот момент я почувствовала всю тяжесть принятого мною решения. Я отреклась от мужа, отреклась от своей любви. Я в тысячах милях от дома, и обратного пути нет.

Вдруг кто-то вцепился в мою руку. Я вздрогнула и обернулась. Сестра смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами:

– Ты что делаешь?

Я представила, как это выглядело со стороны: я вся в слезах стою, перегнувшись через перила, а у меня на руках завернутая в розовое одеяльце Иоганна.

– Я не могу жить без Рико. Я должна вернуться домой.

Я услышала звон пощечины и испуганно подняла руку к лицу. У меня перехватило дыхание. Малышка громко заплакала, словно тоже ощутила на щеке ожог от удара.

– Сейчас же прекрати! – Роза выхватила у меня дочку. – Думаешь, одна ты страдаешь? Да ничего подобного! Я потеряла ребенка! Возможно, у меня теперь вообще никогда не будет детей! Но я же не собираюсь бросаться за борт!

Я бы никогда не покончила с собой. Роза ошибалась, и я могла бы все ей объяснить. Но не стала этого делать, мне в тот момент было не до оправданий.

– О Роза! – Я схватилась за грудь. – Мне так жаль! Бедная моя сестренка, расскажи, что случилось?

Роза прикрыла рот ладонью, но я видела, как задрожали и скривились ее губы.

– Все произошло так быстро. Еще дома, пятого июня. Это называется замершая беременность: ребенок вдруг перестает развиваться и погибает в утробе. – Сестра сглотнула комок в горле. – Обещай, что ты никогда и никому об этом не проговоришься. Никто не должен знать.

– Но мама ведь знает? А папа?

Сестра замотала головой:

– Это стало бы для них слишком большим разочарованием. Папа так мною гордился. Он ждет, что старшая дочь нарожает ему много внуков.

Я впервые поняла, как сильно давило на сестру проклятие семейства Фонтана.

– Неужели и Альберто не в курсе?

– Альберто я тем более не стала рассказывать. – Роза посмотрела мне в глаза. – Муж не должен был ничего узнать до моего приезда в Америку. Зачем ему жена, которая не способна выносить ребенка?

У меня мурашки побежали по всему телу. А вдруг это у Розы уже не первый выкидыш? Я обняла сестру и забыла обо всех своих горестях.

– Ничего, милая. Врачи в Америке помогут тебе. У тебя будет много детей. Мы – Фонтана, у нас в роду все женщины очень сильные. Мы не сдаемся. Если дверь никак не открыть, мы берем в руки топор, но своего добиваемся.

Роза улыбнулась, однако улыбка получилась вымученная, а глаза ее остались грустными. Откуда мне было знать, что сестра воспримет мои слова как руководство к действию.

Альберто прослезился, когда в первый раз увидел мою Иоганну. Он наклонился и поцеловал ее в лобик, а у меня комок подкатил к горлу: это Рико, а вовсе не дядя Альберто должен был подарить ей первый отцовский поцелуй. Роза передала малышку мужу, вместе они были очень похожи на любящих родителей. Иоганна схватила Альберто за мизинец. Он смотрел на нее как на чудо, в которое никак не мог поверить. Потом повернулся к Розе и впервые за все время взглянул на нее с любовью.

– Моя любимая, – сказал он и поцеловал жену в губы. – Ты сделала меня счастливым.

Сестра не посвятила его в наш план? У меня громко застучало сердце. Я ждала, что Роза сейчас все ему объяснит, но она взирала на мужа с такой любовью и преданностью, что я даже отвела глаза.

Я пыталась как-то себя успокоить. Ясное дело, не могла же сестра вот так с бухты-барахты взять и все рассказать Альберто. Она боялась, что новость о выкидыше разобьет ему сердце. И потом, мы до сих пор стояли на виду у таможенников. Как только приедем в Бруклин, она все ему объяснит.

В то утро Роза надела свое лучшее синее платье с пояском на талии, которое выгодно подчеркивало все ее округлости, только ткань на бедрах натянулась, а пуговицы на груди грозили оторваться в любую секунду. Мне стало грустно. У сестры было тело родившей женщины, но не было ребенка.

Я разгладила мятые складки на старом красном платье в белый горошек, которое сшила еще в Треспиано. Свое лучшее льняное платье я доставать не стала, оно лежало в чемодане и хранило память о дне моей свадьбы. Подняв голову, я увидела за спиной Альберто мужчину средних лет, он стоял и разглядывал меня, как корову на ярмарке. Ага, значит, это и есть тот самый Игнацио.

Я скрестила руки на груди и спокойно слушала, как он, даже не подозревая, что я все понимаю, на ломаном английском шепчет на ухо Альберто свои комментарии:

– Ты вроде говорил, что у нее кожа белая, как сливки. А эта девица слишком уж смуглая. И худосочная какая-то. Подержаться не за что.

У меня внутри все клокотало от злости. Да, я сильно похудела за время плавания, это правда. И загорела на солнце. Но он сам-то отнюдь не красавец: живот как дыня и розовая лысина. Что этот тип о себе возомнил?

– Ладно, сойдет. – Мужчина достал из кармана связку ключей.

Я почувствовала приступ тошноты. Неужели этот Игнацио и впрямь думает, что я приехала, чтобы выйти за него замуж? Роза и ему ничего не объяснила?

Игнацио посмотрел на меня и самодовольно улыбнулся. Судя по всему, он даже не пытался мне понравиться: наверняка считал себя завидным женихом. В общем, дядя Розиного мужа производил просто отталкивающее впечатление.

Мы загрузили багаж в шикарный бирюзовый автомобиль Игнацио: судя по эмблеме на багажнике, это был «олдсмобиль». Альберто с Иоганной на руках расположился на заднем сиденье рядом с Розой, а мне ничего не оставалось, кроме как сесть рядом с водителем.