Аэ-Юнг - K-Pop. Love Story. На виду у миллионов

Сон шепчет ей на ухо:

– Стой тут, кивай слегка. Я раздам несколько автографов на той стороне дорожки и вернусь.

Он удаляется, и Элис начинает слегка пошатывать. Ее охватывает страх. Но осознание того, насколько ее присутствие важно для Сона этим вечером, заставляет Элис стоять и улыбаться. Уловив несколько взглядов, она растягивает губы, чуть покачивает головой и рукой, мысленно скрещивая пальцы и надеясь, что не выглядит совсем уж глупо.

Сона нет всего полминуты, а корейский журналист уже обращается к ней по-английски:

– Элис, что вы можете сказать про фотографии? Вы сделали их добровольно?

– Простите? – переспрашивает Элис, вытягивая шею, но не приближаясь.

– Фотографии. Мы хотели бы получить от вас комментарий по этому поводу.

Девушка ничего не понимает и к тому же не знает, имеет ли право общаться с прессой. Обернувшись, она ищет глазами Сона: тот стоит в нескольких метрах от нее, окруженный фанатками. Но взглядами удается обменяться только с недовольным Хиджуном.

«Он же всегда чем-то недоволен, да? Вечно надуется, брови нахмурит».

Тогда Элис решается подойти к журналисту чуть ближе:

– Что за фотографии? – спрашивает она, стараясь быть любезной, хотя на самом деле ей хочется сбежать, сверкая пятками.

– Вот эти, – отвечает мужчина, подсовывая телефон ей под нос.

Элис пробегает взглядом по экрану, и все вокруг замирает.

На фото она в нижнем белье.

Кровь стынет в жилах.

«Что это за…»

Земля будто разверзается под ногами.

Они уже наверняка облетели весь интернет.

В панике Элис все-таки узнает на фоне примерочную.

– Кто это сделал?! – рычит она, чувствуя, как страх переплавляется в ярость.

– Эй, зачем столько агрессии, – хмурится журналист.

– Вы издеваетесь? – взрывается Элис. – Я на этих фото почти голая! Станешь тут агрессивной!

Журналист насмешливо ухмыляется, раздраженно глядя на нее сверху вниз.

– Когда не хотят, чтобы так вышло, то сидят спокойно у себя в стране, а не крутятся возле кумиров.

– Ах ты сволочь!

Это кричит уже не Элис, а Хиджун. Мгновенно подскочив к ним, он вырывает телефон из рук журналиста и толкает его так сильно, что мужчина запутывается ногами в ковровой дорожке и падает на руки другим репортерам, которые толпятся вокруг, подсовывая микрофоны и камеры, чтобы ничего не упустить.

«О нет… Имидж Сона… Я все испортила!»

Все начинает быстро кружиться у нее перед глазами. Оставаться на месте нельзя. Что же делать? Идти дальше по дорожке, улыбаясь, как будто этой ужасной перепалки не было?

Невозможно. Все это видели, и хотя крики уже стихли, свидетели сцены впали в некое подобие ступора. Элис оглядывается. Сон замер, занеся руку с карандашом, которым собирался поставить автограф. Остальные участники 7Х очень далеко. А вот Ким тут как тут. И, кажется, готов взорваться от ярости. Все репортеры направили свои объективы на Элис, чтобы запечатлеть ее оцепенение и ужас.

Первым реагирует Хиджун. Он хватает девушку за руку, тащит ее за собой, почти силой заталкивает в лимузин и захлопывает за ними дверь.

– Гони! – приказывает он шоферу. – Гони, черт тебя подери. Увози нас отсюда!

Вокруг машины быстро образовывается толпа. Фанаты впечатываются в стекло, выкрикивают что-то неразборчивое настолько, что даже непонятно, на каком это языке.

Водитель давит на газ, пытаясь высвободить машину. Оцепеневшая Элис видит в окно, как Ким и Сон бегут к лимузину.

– Подожите! – кричит она.

– Ни в коем случае, – отрезает Хиджун.

Наконец-то шоферу удается прорваться, и под визг шин они исчезают из виду.

Элис оборачивается и смотрит, как красная дорожка и толпа становятся все меньше. Сон стоит на тротуаре, машет руками и кричит что-то в ее сторону, но она не может разобрать. Подоспевшая охрана не дает фанаткам прорваться в пустое пространство, оставшееся после отъезда лимузина, и уводит Кима и Сона обратно к зданию.

Элис сползает по спинке кожаного сиденья, совершенно разбитая.

Хиджун смотрит прямо перед собой, поправляя костюм.

– Почему ты не подождал Сона? – спрашивает она, ничего не понимая.

– А зачем? – ледяным тоном отвечает Хиджун. – Чтобы ты поставила его в еще более неловкое положение? Ты – ходячая катастрофа.

Оскорбленная Элис отсаживается от него как можно дальше. В ее груди словно возникает разлом, сквозь который хлещет поток боли. Она смотрит на прекрасное лицо Хиджуна, освещенное огнями города, которые очерчивают высокие скулы и теряются в волосах. Но молчание Элис длится недолго. Дикая ярость придает ей сил, и она кричит в ответ:

– Ну и что ты задумал? Запереть меня в машине, чтобы оскорблять сколько вздумается? Думаешь, мне мало было унижений?

Элис сверлит взглядом его профиль, изгиб носа с легкой горбинкой. Когда Хиджун поворачивается к ней, бешенство в его глазах застает ее врасплох. Они ведь могут быть такими темными и нежными, сиять словно заточенный базальт.

– Ты получила по заслугам! На что ты надеялась, когда ехала сюда? А? – шипит Хиджун. – О чем думала? О том, что очаруешь Сона, что все это будет только предлогом, что сможешь зацепиться тут? Стать знаменитостью, использовав моего друга?

– Что? Да ты спятил! По тебе психушка плачет!

– Вот именно! – подхватывает он. – Я спятил, точно. Сам же наорал на Сона за то, что он вел себя с тобой как подонок. А ты оказывается просто бесчестная девчонка, которая хочет его окрутить. Ничем не лучше Ю.

– Я не… Что ты несешь? Ты бредишь! – бормочет Элис.

– Возвращаемся в дом, ты собираешь шмотки и проваливаешь, ок?

– Да что случилось? Ты сам-то себя слышишь? Никого я не пытаюсь использовать! Я приехала сюда ради вашей хреновой репутации! И мои полуголые фотки оказались во всех соцсетях! Думаешь, я это планировала или там загадывала под Новый год? Да черта с два! Почему тебя так бесит, что я здесь? И что мы с Соном поняли друг друга? Забудь уже обо мне и отстань!

– Почему это меня… Почему это меня… – пытается произнести Хиджун, но слова застревают в горле.

Наконец они прорываются криком:

– Меня это вообще не БЕСИТ. Мне абсолютно НАПЛЕВАТЬ! Я просто не выношу, когда ты подыгрываешь им! Только не ты! Ты не имеешь права! И не выношу, когда Сон трогает тебя! Не выношу, когда он кладет на тебя руку! Я от этого с ума схожу! По мне психушка уже плачет!

Он замолкает. Дышит тяжело, взгляд бешеный.

Элис и Хиджун неотрывно смотрят друг другу в глаза. Его зрачки так расширены, что касаются темной радужки. Странно, что молний нет. Они бы воплотили весь ее шок от его пристального взгляда. Воцаряется тишина, и они застывают так, лицом к лицу, разделенные только болью.

Наконец Элис жалобно спрашивает: