Андрей Шляхов - Байки доктора Данилова 2

Некоторые завязывают пакет с мусором узлом, прежде чем выбросят его в мусоропровод, но так обычно поступают те, кто отправляет пакеты в мусоропровод не сразу. Света же выбрасывала их сразу, поэтому не завязывала.

Вы представляете, что такое — не сдать три пустые ампулы от морфина гидрохлорида? Это все равно, что украсть их и пустить в незаконный оборот. Контроль строжайший, косяки не прощаются, те благословенные времена, когда можно было уговорить начальство закрыть глаза на отсутствие нескольких пустых ампул давно канули в Лету. Сейчас разок закроешь глаза, потом будешь лет пять в изоляции от общества жить и работать, маски медицинские шить, или телогрейки.

— А что? — оправдывалась Света. — Почему ампулы в ординаторскую не отнесли? Я и не приглядывалась, наводила порядок на автомате.

На заведующего косяк с ампулами ложился двойным грузом. Во-первых, он, как заведующий отделением, отвечал за все, что в отделении происходило. Во-вторых, это он, как дежурный врач, назначил эти три злополучных инъекции морфина гидрохлорида. Впору было заподозрить, что отек легких был придуман им для того, чтобы украсть три ампулы наркотического препарата.

Делать нечего, пришлось заведующему отделением брать у дворника лопату и устраивать археологические раскопки в контейнере мусоропровода.

Утром во всех отделениях массово выбрасывают скопившийся за ночь мусор в мусоропровод. Кардиологическая реанимация находилась на третьем этаже, всего этажей было семь. Это для того, чтобы вы представили сложность задачи, стоящей перед археологом поневоле. Вдобавок, как уже говорилось, пакет с заветными ампулами не был завязан и его содержимое могло рассыпаться.

Заведующий провозился с мусором около двух часов, лопатой ворочал, руками перебирал, но заветных ампул так и не нашел. Даже крупных осколков, которые можно было бы сдать как три разбитые ампулы (тоже косяк, но уже не такой ужасный) не нашел. Вернулся грязный, как бомж, переоделся и ушел объясняться с главным врачом.

А у главного врача как раз появилась кандидатура на заведование кардиологической реанимацией — молодой перспективный кандидат наук, который по совместительству был племянником жены главного врача (правда родство нигде никогда не афишировалось). Главный давно ждал повода для того, чтобы произвести «рокировочку», то есть заменить нынешнего заведующего родственником, а тут ему с неба упал в руки такой веский повод. Короче говоря, заведующий лишился своей должности и ушел в другую больницу, потому что умные люди не любят работать после заведования в том же отделении рядовыми врачами.

От медсестры Звонковой новый заведующий отделением сразу же избавился. Пригласил к себе, наговорил кучу комплиментов, а затем озадачил:

— Я не хочу оставлять вас в отделении, потому что мой предшественник по вашей вине лишился своей должности. Ищите себе другое место.

Вообще-то вина была обоюдной — Света создала повод, а новый заведующий его использовал, но формально кругом виноватой была медсестра-чистюля.

Света попыталась перейти в какое-нибудь другое отделение, но ее не брали никуда, начиная с элитной гинекологии и кончая приемным покоем. Заведующие не хотели такого «подарка», потому что коварная Мельсида, ныне санитарившая в «приемнике», пустила по больнице слух о том, будто Света намеренно подставила бывшего заведующего кардиологической реанимацией. Обиделась на какое-то замечание — и отомстила.

Кто ж такую возьмет? Пришлось чистюле искать счастья в другой больнице.

А в кардиологической реанимации с тех пор появилась присказка: «Чистота до увольнения доводит». Такие вот дела.

«Возвращенцами» на скорой помощи и вообще в медицине называют людей, которые когда-то изменили Гиппократу и пустились в погоню за сладкоголосой птицей счастья. Гнались-гнались, не догнали, вернулись с того, откуда начали.

Это в компьютерной игре рестарт — минутное дело. В жизни все иначе. Больно понимать, что люди, которые тебе в дети годятся, разбираются в медицине гораздо лучше тебя. А те, кто пошел в первый класс в год получения тобой диплома врача, теперь тобой руководят.

Что поделать? Как говорят арабы: «Верность похвальна, измена дурна». Хранил бы ты, брателло, верность Гиппократу и его светлым идеалам, был бы сейчас заведующим подстанцией, а то и заведующим оперативным отделом станции скорой медицинской помощи (посвященные знают, что нет ничего лучше этой должности). Но ты изменил, погнался за птицей счастья длинным рублем и радужными перспективами, так что получай то, что заслужил. И не надейся вырасти выше старшего врача подстанции, да и то, если очень повезет.

Великий и ужасный кадровик Сестричкин очень любил возвращенцев и всячески их привечал. Он, ничтоже сумняшеся, считал, что человек, вкусивший обломов и невзгод не столовой ложкой, а целым половником, будет тих, покладист и не станет создавать проблем.

С таким же успехом можно было верить в то, что река Волга впадает в Баренцево море, а солнце встает на западе. А что такого? Некоторые же верят, что Земля плоская — и ничего. Главное — верить, а все остальное приложится.

Прикладывалось (по темечку) не Сестричкину, восседающему в заоблачных высях, а заведующим подстанциями, старшим врачам, диспетчерам и фельдшерам, имевших несчастье работать на одной бригаде с возвращенцами. Водителям было проще, они люди простые и от причуд врача зависят слабо. Вдобавок у любого водителя есть замечательный инструмент воспитания строптивых. Этот инструмент называется «ближе подъехать не могу, топайте пешком». Работает замечательно, сбоев не дает. Мечта, а не инструмент.

Возвращенцы считают, что богатый жизненный опыт дает им право на последнее слово в любой ситуации.

Возвращенцы считают, что трехмесячная реставрация знаний дает им возможность разбираться во всех вопросах лучше тех, у кого за плечами двадцатилетний опыт служения Гиппократу (а то и тридцатилетний).

Возвращенцы очень обидчивы и ранимы. Им кажется, что весь мир ополчился против них. Так, в сущности, и есть, иначе бы им не пришлось бы возвращаться к тому, с чего они когда-то начинали и что с великой радостью променяли на другое. Подобное возвращение — это признание былых ошибок, пусть и бессознательное, но от этого признание не становится менее болезненным.

Заведующий одной из московских скоропомощных подстанций любит повторять: «Лучше три алкаша, чем один возвращенец». И надо сказать, что другие заведующие с ним полностью согласны. С алкоголиками как-то проще, привычнее. Можно график под их закидоны подстраивать, а если не получится — увольнять. Под закидоны возвращенцев подстроиться невозможно, а увольнять их, закаленных в жизненных баталиях, себе дороже. Уж что-что, а права свои эта публика знает гораздо лучше, чем свои обязанности.