София Синицкая - Cистема полковника Смолова и майора Перова

Весной пионеры встречались с ветеранами. Зину приглашали в школу рассказывать про войну. На встречах говорили в основном учительница и Лев Абрамович, дети читали стихи. Зина сидела на стуле молча, ничего не рассказывала, дома после этих встреч пила водку, сморкалась в рукав.

Тата пережила всех стариков в коммунальной квартире. Одряхлев, она завещала свою комнату Лидочке с тем, чтобы Лидочка приносила ей еду и водила в баню. Лидочка в баню её не водила, кормила одной манной кашей. Она рассказывала собутыльникам, что перед смертью старуха — сморщенная, худенькая — молилась, звала какого-то дедушку и читала стихи на немецком.

Логин Самсонович Евсеев построил себе избушку из брёвен и досок, заготовленных активистом КВЧ. Его старый дом так и остался в яме — расползшейся карстовой пустоте. Хозяин залезал в него через чердак — за молотком, за чугунком. Однажды Логин Самсонович почувствовал слабость: устали ноги, устали руки и голова. Он лёг в сколоченный Гришей гроб — удобный, маленький, уютный — и закрыл глаза. Его душа вылетела в дырку.

Остапыч остался за главного. Стадо одичало. Суровые условия жизни сделали своё дело — вывелась новая порода козлов: неприхотливых, сверхвыносливых, хитрых и сильных. Остапыч дожил до перестройки, побив рекорды козлов-долгожителей. Своим грозным видом он распугивал охотников и грибников. Ходили слухи, что это не сам Остапыч, а его призрак шляется по болотам, наводит страх загробным блеянием, электрическим мерцанием глаз; кто-то говорил, что это всего лишь правнук Остапыча, а привидений не бывает.

Весной 1987 года в Кедровом Шоре в окно одной избы сунул морду белый козёл с мощными рогами, уронил герань, послушал новости с Горбачёвым, покачал с сомнением головой. Но кто это был — Остапыч, его внук или нечистик, мы, к сожалению, не знаем.

Петя Мотовилов после освобождения остался в Печоре, работал в школе учителем литературы, истории и географии. В 1948 году поехал в Ленинград, его взяли в Институт этнографии на должность младшего научного сотрудника. Целый год он пил чай с карамелью «Победа», гулял по прекрасному городу, влюбился в сотрудницу Эрмитажа, читал её Толику «Путешествия Юнкера по Африке», начал диссертацию о скифах. В 1949 Петю снова арестовали и послали осваивать ресурсы полуострова Таймыр. Там он чуть было не отправился в Долину мёртвых, его вернули с полпути врач Нина Ивановна и санитар Нгондуо Дяйкуевич Турдагин. В 1956 году уголовное дело Мотовилова было прекращено за недоказанностью вины, Петя вернулся в Ленинград, бросил диссертацию о скифах, женился на маме Толика, написал диссертацию о шаманизме у нганасан, сдал кандидатский минимум, к защите допущен не был. Мама Толика родила ему дочку. Петя водил детей и внуков в Большой театр кукол и в театр Деммени, покупал в буфете газировку, корзиночки с кремом и всякий раз не забывал сказать, что здесь мог бы работать лучший кукловод Советского Союза Гриша Недоквасов.

Особенность вологодского говора. — Прим. ред.

И-Тин цитирует строки китайского поэта Ли Бо. — Прим. ред.

Тфилин — элемент молитвенного облачения иудеев: две коробочки, одна из которых надевается на голову, а вторая повязывается на руку. Внутри — свитки с отрывками из Торы. — Прим. ред.

Еврей, накладывающий тфилин на переносицу, перекочевал в мою повесть из рассказа Якова Шехтера «Кубок пророка Элиёу». — Прим. автора.

История Алёшки, его знакомства с Фаней изложена в повести «Гриша Недоквасов». — Прим. автора.

«А на фронте рвутся бомбы и гранаты, девушки плачут о своих солдатах» (старая немецкая песенка). — Прим. автора.

«Господи Иисусе Христе, помилуй мя». — Прим. ред.

«Составляйте завещание!» (фр.) — Прим. ред.

«Хейно, что ты делаешь?» — Прим. ред.

Нина Гаген-Торн. — Прим. ред.

Надежда Павлович. — Прим. ред.

И вот опять всё тот же белый слон. (Пер. с нем. В. Куприянов.) — Прим. автора.

Стихотворение Николая Жигульского; он был расстрелян в 1937 году. — Прим. ред.