Натан Энгландер - Ужин в центре Земли

Наконец — спустя долгое время, кажется Z, — официантка переходит с отцом на английский:

— Мы невежливо себя ведем.

Они садятся, и она, качая головой, говорит Z:

— Мама в своем репертуаре.

Ее отец, чей серебристый костюм гармонирует с волосами, а белая рубашка расстегнута на одну лишнюю пуговку, объясняет:

— Жена приедет дня через два. Судя по всему, еще не все скупила, чем торгует Милан.

— Эгоистка, — замечает официантка.

— Ну что ты, Porcospino [21] Дикобраз ( итал. ). , разве так можно? — говорит ее отец. После чего он с изрядной силой хлопает Z по спине.

— Знаете, почему она расстроена, ваша подружка?

— Нет, сэр, — отвечает Z, чувствуя себя так, словно ему самому десять лет.

— Ваша подружка потому расстроена, что в отсутствие ее мамы некому меня отвлекать, и теперь вы оба от меня не отвяжетесь. У нас романтическая трехсторонняя встреча.

— Кошмар! — говорит официантка, и это звучит серьезно, а ее отец, глядя на нее, сияет гордой улыбкой.

Только когда они поужинали и у них забрали тарелки, официантка в очень дипломатичных выражениях сообщает отцу правду про Z.

Отец, разглядывая гостя, как бабочку, наколотую на булавку, весьма громко переспрашивает:

— Шпион?

— Да, — подтверждает официантка.

Когда торжественно внесли и поставили на стол десерт, отец официантки придерживает служителя ресторана за руку и говорит, обращаясь к Z:

— По этому случаю надо выпить.

И заказывает виски.

Они ковыряют свои сладости; отец официантки, слушая рассказ о проблемах Z и обо всем, что их породило, понимающе кивает, затем он смотрит на дочь оценивающим взглядом, затем таким же взглядом на Z.

— История, однако, — подчеркнуто невозмутимым тоном замечает он.

— Вы достойно ее восприняли, — говорит Z. — Ведь неприятности у меня крупные, помощь нужна серьезная. Ценю вашу доброту.

— Хотите верьте, хотите нет, — говорит ее отец, пожимая запястье Z, — она монстр, эта девица. — Он отпускает руку Z и очень нежно, тыльной стороной ладони поглаживает щеку дочери. — Она приятнее, чем ее мама. И все равно хлопот с ней куча. Что касается ваших проблем… Нет, они не такие уж большие. Беглый шпион? Скажу вам честно, вы далеко не худший ее бойфренд.

За завтраком отец официантки говорит:

— Одно место на частном авиарейсе, когда не особо интересуются теми, кто на борту. Это все, чего вы хотите?

Z неуверенно кивает.

— А паспорт у вас имеется?

— Даже не один, — говорит Z с печальной усмешкой. — Так или иначе, предъявить смогу.

— Это и есть ваше великое несчастье? Вам нужно, чтобы кто-то не слишком зоркий поставил штампик на странице? Ну, еще, может быть, чтобы таможня проверяла салон, когда вы отлучились в туалет?

— Да, сэр, — говорит Z. — Это было бы чудесно.

— Я было подумал, вы просите о великом одолжении. Вам можно было не приезжать ко мне ради этого, могли просто приехать в Неаполь. Знаете, сколько тонн контрабанды там уже пропущено за утро? Один приятный молодой еврей легко мог бы затеряться в этом потоке.

— Мне вернуться на пароме обратно? Если там кто-то действительно может помочь это осуществить…

— Отложите до завтра, — говорит ее отец, похлопав Z по руке. — Я сделал пару звонков, жду ответа. Но, сынок, мы в Италии, а сегодня воскресенье. Если вы хотели добиться чего-то сегодня, вам надо было выбрать не такую католическую страну. И, кроме того, если вы рассчитываете на мою помощь, то не должны забывать об ответных обязательствах. Я нанял прекрасную парусную яхту, а вы с моей дочерью обещали мне романтическое свидание.

Z чувствует, как кровь отливает от его щек.

— Что с вами такое? — спрашивает ее приметливый отец.

Официантка, которая, слушая, натирает руки отцовским кремом от солнца, объясняет:

— Он очень плохой яхтсмен. И это одна из причин всего, во что он сейчас вляпался. Я думаю, у него травма.

Ее отец берет со стола темные очки и надевает — похоже, только для того, чтобы сразу их снять и его удивление было более заметно.

— Я не предлагаю ему быть капитаном, Porcospino. Прошу только не падать за борт. — Затем он обращается к Z: —Там будет великолепная еда и великолепное обслуживание. А на вечер я забронировал столик в самом моем любимом из всех ресторанов мира. Добраться туда можно только по воде.

Он вынимает бумажник и дает Z кредитную карту.

— Сбегайте-ка оба быстренько вниз и купите себе купальные принадлежности и все прочее, что вам нужно. Дочь говорит, вы приехали налегке.

Z берет карту и смотрит на нее. Пытается улыбнуться, но получается только болезненная усмешка.

— Что не так? — спрашивает ее отец. — Я считал само собой разумеющимся, что для вас расписаться за другого — раз плюнуть. Пожалуйста, — говорит он, наклоняясь к Z, — сделайте это для меня. Пусть интрига подождет, проведем день в свое удовольствие.

— Меня беспокоят возможные звонки, — говорит Z, стараясь, чтобы не звучало умоляюще. — Вдруг что-нибудь выяснится? Не лучше ли нам оставаться здесь, на связи?

Отец официантки протягивает руку вниз и вытаскивает из рюкзачка, стоящего у ног, кораллового цвета свитер. Затем нашаривает и со всей торжественностью предъявляет весьма внушительного вида спутниковый телефон.

— Если потеряем сотовую связь, нас разыщет спутник. Я никогда не катаюсь на лыжах без радиомаяка и никогда не хожу под парусом без такой штуки. Так что вы, Джеймс Бонд, можете расслабиться.

— Он терпеть не может шуток на эту тему, — говорит официантка, втирая крем в уши.

— Ты мне говорила. Но мне без разницы. У отца есть свои прерогативы. Одна из них — мучить любого парня, какого ты приводишь.

Они плывут весь день на массивной шхуне. Едят и пьют за длинным деревянным столом — декадентски роскошная дневная трапеза на острове, которым владел Рудольф Нуреев. Они купаются, и отец официантки, не очень трезвый на вид, жизнерадостно и весело выкрикивает из воды заказы, адресуя их команде. Ради Z он иногда переходит на английский — например, когда они опять идут под парусом:

— Я им велел показать нам, какие возможности у этого судна.

Команда слушается, шхуна набирает скорость, ветер к тому же крепчает, и официантка утаскивает Z от отца на нос судна. Там лежит матрас, и она обнимает его под одеялом, а судно между тем изрядно качает.

Босые ноги Z торчат из-под одеяла и зябнут, но в остальном ему тепло и уютно. Он прижался к официантке, зарылся лицом в ее волосы.

Словно приноравливаясь к времени суток, команда замедляет ход на закате, и шхуна меняет курс — идет к ресторану, объясняет отец официантки.

— Увидите — взб е ситесь от восторга, — говорит он, стоя над ними с очередной рюмкой виски в руке. — Частная бухточка, частный пляж. Больше там ничего нет.