Яна Миа - Фанатки [litres]

Эмма вглядывалась в толпу фанаток, выискивая знакомую долговязую фигуру, но тщетно. Тогда, пользуясь своим положением, она проскользнула через чёрный вход внутрь, намереваясь блуждать по коридорам клуба в поисках Дома. Эмма уже собиралась позвонить сестре, хотя это был крайний вариант, так как ей очень не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь знал о её затее. Но внезапно всё решилось само собой: знакомый голос раздался из-за поворота, и Эмс едва не бросилась туда сломя голову. Остановил её другой голос, в этот раз женский. Она не слышала, о чём они говорили, хотя расстояние было очень маленьким – она просто не могла сконцентрироваться, чтобы разобрать слова. Весь мир плыл перед глазами, в голове шумело, и дышать внезапно стало слишком тяжело. Доминик смеялся мягко, откровенно, а не отстранённо, как бывало, когда он говорил с фанатами. Эмма слышала, что ему нравилось говорить с этой девушкой, что ему нравилась эта девушка. Ты ведь всегда чётко ощущаешь такие вещи, в мгновение понимаешь, что тот, кому ты готов отдать сердце и жизнь в целом, отдаёт свои кому-то другому.

Эмма аккуратно сделала несколько шагов вперёд, чтобы остаться в тени, но видеть происходящее. Доминик стоял напротив девушки, которая опиралась спиной о стену. Он улыбался и прятал руки в карманы – как и всегда, когда был немного растерян или взволнован. Эмма узнала её – одна из фанаток, часто мелькавшая в обсуждениях и комментариях. Ничего особенного. Не какая-нибудь певица, модель или хотя бы журналист, как Джо. Просто девочка с длинными волосами и ямочками на щеках, в обычных джинсах и светлой футболке. Такая же, как Эмма. Такая же, как Никки. Как и все другие. И абсолютно особенная для Доминика – интуиция никогда не подводила Эмму, да и тут всё было очевидно. И от этого становилось ещё больнее. Почему он выбрал её, а не Эмму? Почему кто-то из толпы смог его зацепить, а она… Они – нет.

Доминик сделал шаг вперёд, становясь непозволительно близко к девушке. Такое расстояние могло закончиться только одним поворотом, и Эмма не была готова к тому, чтобы видеть его, целующего другую. Она достала телефон, сделав несколько шагов назад, и заговорила, чтобы её точно услышали:

– Да, я уже иду… Немного заблудилась, но… О! – Она спрятала телефон, словно окончила разговор. – Доминик…

– Привет, Эмма. – Дом отступил от девушки, которая явно выглядела разочарованной и разозлённой. От неловкости в пространстве становилось тесно. – Ты…

– Ищу гримёрку – хотела поздравить Итана. Я думала, все уже там… – Она отчаянно старалась не заплакать. – А это…

– Эшли, – коротко ответила девушка, по лицу которой явно читалось, что единственной её мечтой было, чтобы Эмма поскорее убралась.

– Точно! Я думаю, что лицо очень знакомое. Дом, можно тебя на минутку…

– Я подожду тебя на парковке, – бросила Эшли, понимая, что Дом точно не откажет, – это просто не в его правилах. Когда её шаги стихли, уровень неловкости и напряжения побил все рекорды.

– Эмма…

– Чем она лучше? – Она, наконец, подняла взгляд на Дома, чувствуя, как всё внутри обрывается, – так же, как и тогда, когда он звонил ей с ответом на письмо.

– Эмма, – Доминик вздохнул, глядя на неё сквозь свою чёлку. – Тут не бывает лучше или хуже, понимаешь? Это как спросить, чем я лучше того же Лео…

– Ты…

– Да ничем! Здесь нет ответа. Просто так случается: люди нравятся друг другу беспричинно, необоснованно и внезапно. Это не выбор, Эмс. Ты не выбирала, и я – тоже.

– Но ведь она такая же фанатка, как и я… Как и Никки. Как и все. Не особенная… Я думала, что если ты и найдёшь кого-то, то это будет…

– Человек. Это будет просто человек. Как я, как ты, как Николь… Это пройдёт, Эмма.

– У тебя или у нас?

– У вас – точно.

– Мне бы твою уверенность. – Она всё-таки заплакала. Доминик дёрнулся, чтобы обнять её, но Эмма внезапно для самой себя отступила. Эти объятия только усилят её боль, хотя казалось – дальше уже некуда. Она сжала флешку, которая лежала в кармане джинсов, и протянула её Дому. – Вот. Считай, прощальный подарок.

– Прощальный?

– Я была так счастлива на концерте, но снова… Я не смогу, прости. Так что да, Дом. Хоть я и не понимаю, почему ты выбрал её, но… Будь счастлив, ладно? И прощай.

Она положила флешку ему в ладонь и бросилась бежать. В голове крутились кадры видео, записанного совсем недавно.

« Оу, я сто лет не играла… Но знаешь, когда нашла эти строчки – их Джо сочинила, не я. Я так никогда не смогу… Так вот, когда я нашла их, они сразу зазвучали у меня в голове. Может, так песни и создаются, не знаю. Тебе, наверное, виднее. Просто они настолько про меня. Даже больше, чем то письмо, что я написала для тебя. Поэтому я подобрала музыку – так, ничего особенного. Но очень хотелось спеть эту песню. Музыка ведь говорит куда лучше людей. Она нас связала и… Не знаю, Дом. Это всё странно. Не принимай это, как попытку снова тебе навязаться. Просто послушай. И выброси, если захочешь. Но я не могу не сделать этого. Скорее для себя, чем для тебя, но всё же…»

Она закрыла глаза, опустила руки на клавиши и заиграла. Так поют не просто песни, так выворачивают наизнанку душу, так освобождают боль и позволяют себе быть честным.

Эмма бежала и бежала по тёмным коридорам, не разбирая дороги и блуждая по кругу, пока не столкнулась с Джо.

– А я тебя ищу! Там ребята…

– Тебя вообще что-нибудь интересует, кроме твоих ребят, а?

Джордан уставилась на сестру, не понимая, что могло произойти за это время, ведь ещё полчаса назад Эмма улыбалась и чуть ли не повизгивала от счастья.

– Что случилось? Ты в порядке? Я думала, мы пойдём поздравлять Итана…

– Хватит! Хватит, Джо! Ты не понимаешь – мы им не нужны?!

– Да что произошло? Эмма, мы их друзья, конечно, мы им нужны. И для меня это – вся жизнь, ты ведь знаешь…

– Если вся твоя жизнь – «LADE», то меня она больше не касается! Захлёбывайся в этом болоте одна!

– Эмма!

Но она не слушала. Она бежала дальше, обрывая всё, что связывало её с Домиником, даже сестру. Ей внезапно стало противно от того, что Джо не видела других целей, другой жизни, кроме Лео и группы, а ведь раньше Эмма восхищалась тем, какой целеустремлённой и умной была сестра. Всё то, что раньше заставляло жить, теперь отравляло каждый вдох, приносило такую боль, что Эмма просто не знала, что делать. Но понимала, что, позови её сейчас Доминик, она бросилась бы без оглядки. Сладкая, приторная, мерзкая боль.

– Поехали, – скомандовала она Трою, едва добежав до машины.

– Но там же…

– Если хочешь, иди! – крикнула она Мейси. – А я хочу домой. Немедленно.

– Ладно, – растерянно произнесла подруга, кивая Трою, чтобы тот садился в машину. Мейси устроилась на заднем сиденье, позволяя Эмме уткнуться лицом ей в колени и плакать, – никто так и не решился завести разговор о том, что произошло. Иногда лучшее, что ты можешь сделать для другого, – просто помолчать.