Андрей Шляхов - Доктор Данилов в ковидной больнице

Утолив жажду, Данилов раскрыл толстую тетрадь, лежавшую на его столе, и записал туда несколько наблюдений, сделанных за смену. Ковидная инфекция – заболевание новое, неведомое, изучаемое на ходу, в процессе работы. Каждый делился с коллегами тем, что ему удалось заметить. Впоследствии можно будет, объединившись с коллегами, написать руководство по «ковидной» реаниматологии.

Дневной «междусменок» тратился на обязательные для заведующего отделением дела – подписание очередной порции бумажек, общение с другими заведующими и заместителями главного врача, составление объяснительных… Сегодня, например, начмед потребовала объяснений по поводу того, почему первое реанимационное отделение израсходовало за прошедшую неделю больше тоцилизумаба, чем два других реанимационных отделения вместе взятые. Почему-почему, по кочану. Потому что сложилась такая ситуация, потому что было много тяжелых пациентов, которым был показан этот препарат. В историях болезни каждое назначение обосновано «от и до», но этого мало. Изволь объяснять начальству в письменном виде, что ты не верблюд и не крадешь из отделения дефицитные лекарственные препараты. Да и кому он нужен, этот тоцилизумаб, за пределами реаниматологии?

Объяснительную Данилов писал то и дело улыбаясь, поскольку вспомнил шухер, устроенный в Зоне доктором Семеновой по поводу тоцилизумаба. Этот препарат, подавляющий иммунную систему, при ковидной инфекции применяют в тех случаях, когда возникает опасность неадекватной, чрезмерной стимуляции иммунной системы, приводящая к распространению воспалительного процесса из легких по всему организму. Заканчивается это дело фатально. О том, как, когда и почему нужно назначать тоцилизумаб, объясняли во время онлайновых лекций, писали в методических указаниях, а сам Данилов вывесил на доску объявлений предельно ясный алгоритм применения этого препарата, который сам и составил. Битую неделю все только и делают, что обсуждают применение тоцилизумаба, как вдруг к появившемуся в Зоне Данилову подбегает доктор Семенова и вопит на все отделение, потрясая историей болезни:

– Смотрите, Владимир Александрович, что делают эти вредители – они снижают иммунитет у пациентов, вместо того, чтобы его повышать!

Когда люди, облаченные в защитные одежды, начинают смеяться, со стороны это выглядит не очень-то красиво – будто трясучка на них напала. Лиц-то не видно, эмоции непонятны, а звуки приглушаются респираторами. Да и вообще не положено медикам устраивать на глазах у пациентов «групповые посмехунчики» (выражение доктора Пак). Но что делать, если сдержаться невозможно?

Закончив с объяснительной, Данилов решил выпить кофе, но тут желудок напомнил о себе и пришлось двинуть в столовую. Придя туда, Данилов понял, что надо было последовать первому желанию и сначала выпить кофе. Тогда бы не пришлось встречаться с доктором Пак, которая в момент появления Данилова уже вставала из-за стола. Разумеется, увидев любимого начальника, Пак взяла себе салат, уселась напротив и начала рассказывать о том, как она «извращается в кулинарном смысле» по выходным дням. Чтобы прервать эту нудную саморекламу, Данилов поинтересовался, как Ирина Романовна чувствует себя после падения. Вот лучше бы слушал про кулинарные извращения, потому что Ирина Романовна, нисколько не смущаясь тем, что находится на людях, обнажила плечо, чтобы продемонстрировать синяк – единственный ущерб от падения (если, конечно, не считать треснувших очков). «Вот так и создаются легенды, – обреченно подумал Данилов, кося глазами по сторонам. – Завтра вся больница станет говорить о том, что у меня с этой дурой роман, а через неделю эта благая весть докатится до Елены».

За десять минут до начала второй полусмены к Данилову явился Стахович.

– Хочу сообщить, что на написал на вас докладную на имя главного врача! – торжественно объявил он. – Мы с вами явно не сработались, но я не намерен каждый день выслушивать незаслуженные упреки и глупые поучения. Тем более – на людях. Пусть лучше Валерий Николаевич разберется, кто из нас прав.

– Пусть разберется, – согласился Данилов, думая о том, что теперь-то он вправе требовать, чтобы Стаховича перевели в какое-нибудь другое отделение.

Вторая полусмена отличалась от первой лишь тем, что никто из пациентов не переводился в отделение. Большинство сотрудников считало, что вторую часть дежурства отрабатывать тяжелее, чем первую, а у Данилова все было наоборот – во вторую полусмену он, можно сказать, отдыхал, потому что основная часть дневной работы была уже сделана, а если вечер выдавался относительно спокойный, то можно было уйти пораньше. Сотрудники часто говорили:

– Владимир Александрович, шли бы вы спать, ей-богу, у вас же график другой…

Доктор Мальцева выражалась куда прямее:

– И что вы тут маячите перед глазами, как хрен с бугра? Ни днем, ни ночью покоя от вас нет! Идите уже домой, дайте нам слегка расслабиться.

«Домом» Мальцева называла гостиницу, расположенную в километре от больницы, в которой жила часть сотрудников, включая и ее саму.

При таком графике, как у Данилова, жить рядом с работой было счастьем. Прошелся по бульвару десять минут – и ты «дома». А еще у гостиницы был небольшой внутренний дворик, уютный и зеленый с беседкой в центре и скамейками по периметру. На площадке, выложенной тротуарной плиткой, находилась зона барбекю, которая поначалу привела новых постояльцев-медиков в неописуемый восторг. Все представляли, как они после дежурств будут жарить здесь колбаски да шашлычки, пить холодное пиво и вообще наслаждаться жизнью. Однако же с «пирами во время чумы» не сложилось. Люди уматывались на работе так, что сил на тусовки у мангала не оставалось. Максимум, что можно было себе позволить – это посидеть на скамейке и полюбоваться на звезды. Данилов пару раз так на скамейке и засыпал.

Юлиан Трианонов

** апреля 2020 года.

Добрый день, кукусики мои драгоценные!

Здоровы ли вы? В порядке ли ваши анализы?

Анализами в Двух Крендельках занимается лаборатория, которую возглавляет очаровательнейшая Белоснежка. Эта красавица не побеждает на конкурсах красоты исключительно потому, что не принимает в них участия из-за своей великой занятости. Руководить лабораторией крупной больницы, да еще и в наше непростое время – это вам не пряники с халвой кушать.

Нагрузка на лабораторию с недавних пор невероятно возросла, а вот количество сотрудников осталось прежним, да и реактивами, если уж на то пошло, лаборатория снабжается не так, как хотелось бы милой Белоснежке. Кто ж их запасал, эти реактивы-то? Скажите, положа руку на сердце – ну кто в январе месяце этого года осознавал, что Первая Мировая Коронавирусная Война уже началась и надо срочно начинать рыть окопы и накапливать резервы?