Екатерина Шпиллер - Маленький памятник Эпохе прозы

Открываю глаза. Ничего нельзя исправить. Да и не хочу я этого.

Непонятно мне и больно!

ПОДРУГИ И ПЕРЕМЕНЫ

Первой об изменении моего матримониального статуса узнала, разумеется, Вера. Прямо на следующий день после того, как в моём доме за Тимуром захлопнулась дверь.

Нет, я не явилась на работу бледная и заплаканная, несчастная и подавленная - такого не могло быть, никогда себе не позволила бы. Кроме того, я не испытывала положенных, как мне казалось, эмоций. Растерянность - да, я была фантастически потеряна! Ведь в моих глазах перерождение человека произошло будто от злого колдовства, но стадию процесса превращения принца в лягушку я прошляпила. Вдруг вместо умного и красивого мужа - земноводное. От внезапности у меня и разум вскипел, и сердце дрогнуло. И дрожало, трепыхалось, беспокоило, мешало дышать.

Прямо за рабочим столом, я закашлялась и инстинктивно схватилась за левую сторону груди, где разбушевался "моторчик".

- Что такое? - испугалась Вера, сидевшая напротив меня.

Я пыталась выровнять дыхание. Не получалось.

- Сейчас! - подруга умчалась, вернувшись через минуту со стаканом воды. - Там валокордин, двадцать капель.

Пришлось послушно выпить гадость. А вокруг уже стояло человек пять, глядевших на меня с тревогой.

- Скорую вызвать?

То ли от гадкого валокордина, то ли само по себе, но через минуту отпустило.

- Нет-нет! Я уже в порядке. Всё, ребят, спасибо, извините! - я улыбнулась и в знак благодарности подняла сцепленные ладони, изобразив рукопожатие. Народ нехотя разошёлся.

- Напугала! - Вера никуда не уходила, держала меня за руку и считала пульс. - И что это было?

- Перепсиховала. Мы с мужем разбежались.

Вкратце я рассказала о происшедшем. Вера не охала, не хваталась за голову, а спокойно и внимательно слушала.

- Ну, и бог с ним, - вынесла она вердикт. - Жалеть не о чем, вернее, не о ком, а получить из-за этого инфаркт в твои годы было бы глупо.

- У меня просто в голове не укладывается сама причина!

- Молодая ишшо, - улыбнулась Вера. - Люди очень разнообразные существа, иногда слишком. Надо привыкать, а то каждый раз получать сердечный приступ из-за того, что мужик - мудак, никакого сердца не хватит.

Она помолчала, размышляя.

- Значит, так. Сегодня уходим с работы раньше, идём в наше кафе, вкусно жрём и... не пьём, нет. Раз ты сердечница. Будем пить сок за свободу от дебилов.

- Сегодня вряд ли получится, много работы.

- Я тебя "отпрошу"!

- Дело не в отпрашивании. Просто сроки.

- Окей, - медленно произнесла Вера. - Тогда так: я свою фигню откладываю, ты руководишь, работаем над роликами вместе. Я буду делать, что скажешь. Если надо, поработаю "голосом".

- А твоё?

- Моё подождёт. Эфир послезавтра, успею. Давай, приказывай: что редактировать, какую музыку искать, на кого орать, с кем выяснять отношения? Диктуй, начальник!

Подруга. Рядом со мной была та, которая строго следила, чтобы у меня не зашкаливал пульс, чтобы я не психовала. Каждый час приносила мне чашку со свежезаваренным чаем и печеньем.

Как понять, что рядом по-настоящему твой человек? Наверное, в том числе по таким ситуациям. Помню, весь день Вера посвятила только мне, ни разу не вспомнив о собственной работе. И задержалась со мной, позвонив своей маме и предупредив, чтобы её к ужину не ждали.

Верочка...

Как покажет будущее, я удивительно счастливый человек! Мне не один раз повезёт встретить людей необыкновенных, особенных, удивительных, за что я благодарна судьбе. Не каждому так везёт. И, говоря откровенно, не знаю, за что мне такой подарок. Не по заслугам, непонятно, почему мне?

С Полиной вышел забавный телефонный разговор. Набрав её номер и поздоровавшись, я с обречённым энтузиазмом начала:

- Поля, сейчас скажу жуткое, приготовься. Про Тимура! Он, оказывается...

И вдруг меня перебивает облегчённый вздох подружки:

- Про "славу КПРФ"? Фух, наконец-то. Теперь и ты знаешь. Тайны мадридского двора позади, ура!

- Ты в курсе? - я чуть трубку не выронила. - Почему мне не сказала? Какого чёрта?

- Что я должна была сказать? - удивилась Поля. - Поздравляю тебя, Шарик, то есть, Белка, ты балбес? Как ты это представляешь? Откуда мне знать - вдруг ты одобряешь?

- Я могла бы такое одобрить? Я?

- А с каких пирогов я представляю степень вашей неземной любви? Может, ты готова прощать ненаглядному всё, вплоть до серийных убийств! А я влезу со своим бесценным мнением и стану тебе врагом. Сама я с ним прекратила всякое общение, но встревать в отношения мужика и бабы в связи с политикой - идиотизм!

Она права. Люди тысячу раз думают, сообщать ли другу про измену его дражайшей половины, а тут - коммунизм в отношения вмешался, смеху подобно.

- Поэтому я с некоторых пор и звонила тебе редко. И вообще - когда мы последний раз виделись?

- Давно, - вынуждена была признать я. - Полгода назад, кажется.

- То-то. А я была даже рада, что ты увлечена работой. Это давало возможность... поменьше с тобой общаться. Потому что понятия не имела, что делать с этим абсурдом.

- Погоди... Но почему тогда он боится, что кто-то узнает? Он умолял меня не трепаться даже тебе!

Полина тяжело вздохнула.

- Потому что, как выяснилось, он идиот. Конспиратор хренов. Наверное, вообразил себя дореволюционным коммунистом, сжиравшим листовки перед приходом полиции. На деле как алкаш из того анекдота: "Здорово мы замаскировались?". А то я не видела его статьи в тех помойных листках! Псевдонимы он себе придумывал... Стиль-то, вокабуляр куда денешь? Да и по телевизору засветился на коммуняцких тусовках рядом с папочкой. Видела своими глазами. Я-то отслеживаю эту шушеру.

- И что в институте? Как все... с ним?

- Да боже, мы ж на финише, последний курс на носу, все заняты своими делами, говоря откровенно. Люди работают, с тебя пример берут - жить-то надо. Кто-то женится, замуж выходит... В сущности, всем плевать. Чего он боится? Затихарился, придурок. Хотя, конечно, прежних поклонников он потерял. Фиг с ним. Как твоя заочка?

- Сдаю сессии, закончим почти одновременно. Надоело до ужаса.

- Я скучаю по тебе.

- Я по тебе тоже. Знаешь, у меня появилась... - чуть было не понесло рассказывать про Веру! Слюнявый рудимент глупых иллюзий попытался вырваться вперёд разума. Фиг тебе, не поддамся! - А ты сама - что и как?

- Я-то? В строю. Борюсь с твоим муженьком, его папаней и им подобными. Вступила в Демсоюз, хожу на митинги, пишу речуги и статьи.

- Всерьёз навострила лыжи в политику?

Внезапно Полинин голос стал строгим:

- Я, Белочка, всерьёз думаю о будущем своей страны и мне не всё равно. Если это называется политикой - пусть будет так.

Какой пафос! Но Разве Полинка когда-то была другой? Разве не это так привлекало в ней - горячая убеждённость, бескомпромиссность, идейность? Почему же резануло слух? Странно. Об этом надо подумать. Или не надо. Пафос раздражает, а мне очень не хотелось раздражаться на Полину! Ведь я искренне любила её.