Джерри Спинелли - С любовью, Старгерл

А потом мы говорили о тебе.

– А у тебя есть парень?

– Не уверена. Когда-то был.

– А как его зовут?

– Лео.

– Этот Лео – тоже человек, хурмо-сапиенс ?

– Мы все хурмо-сапиенсы.

– Ты его любишь?

– Думаю, что да.

– А он тебя?

– Любил. А потом перестал. Но, думаю, опять полюбит.

– Когда?

– Когда-нибудь.

– А где он сейчас?

– В штате Аризона. Далеко отсюда.

– А почему?

– Что – почему?

– Почему он далеко отсюда?

– Он там ходит в школу. А я переехала в Пенсильванию». (Ой… Ну вот, теперь ты знаешь. Мы переехали в штат, откуда ты родом. Но точнее я тебе ни за что не скажу.)

– А он тебя целовал?

– Целовал.

– И Краицу тоже?

– Да.

– Не хочу больше о нем разговаривать.

Ну, и мы перешли на другие темы и еще немного порисовали, а потом она сказала:

– Пойдем навестим Бетти Лу.

– А кто это? – спросила я.

– Наша соседка. Она боится выходить сама. Она разъедена́ .

Это звучало любопытно. Я оставила в столовой на столе записку – на случай, если Принглы вернутся раньше, чем собирались. Мы дошли до соседнего дома и позвонили в дверь. Та, казалось, раскрылась сама перед нами. Внутри никого не было видно, но откуда-то из глубины прозвучало:

– Войдите.

– Она за дверью, – пояснила Пуся, впорхнула в дом и помахала мне: – Не отставай.

Я вошла, входная дверь сзади закрылась, а передо мной вдруг появилась особа в пурпурном халате и ярко-красных домашних туфлях-носках на мягкой подошве. Пуся указала на меня пальцем.

– Это моя подруга Старгерл. Она целовалась с парнем по имени Лео.

Хозяйка с улыбкой пожала мне руку:

– Бетти Лу Ферн.

Пуся поторопилась тоже протянуть ручку. Бетти Лу пожала и ее.

– Она говорила вам, что я боюсь выходить на улицу?

– Сразу, как только сообщила, что вы – ее соседка.

Соседка рассмеялась. Громко и четко, в голос.

– Она всем это говорит. Уже весь город знает, что у меня агорафобия [3] Боязнь открытых пространств, дверей и людных мест. . Дурацкая ситуация. – И она махнула рукой, приглашая нас за собой. – Идемте на кухню. Я приготовлю горячий… А-а-а-й-я-й!

Бетти Лу проворно запрыгнула на стул в столовой с криком:

– Крыса!

Корица высунула мордочку из кармана Пусиного пальто.

– Это же просто Краица! – воскликнула Пуся.

Она вытащила зверька и протянула ее Бетти Лу. Та заголосила еще громче.

Я забрала Корицу у девочки.

– Это моя домашняя крыса, – я опустила ее поглубже в карман, – совершенно ручная и дружелюбная.

– Но все же крррыса ! – буквально прорычала хозяйка. – В моем доме – крррыса!

И она взобралась на стол. Ее затылок, покрытый гладко зачесанными, черными с проседью волосами, уперся в потолок. Бетти Лу дрожала.

– Простите, пожалуйста, – сказала я. – Нам лучше уйти.

– Нет! – взвизгнула Пуся, ткнула пальцем в хозяйку и нахмурилась. – Бетти Лу, а ну спускайся. Немедленно .

– Не могу. – Лицо женщины исказилось гримасой ужаса. Она даже закрыла лицо руками. – Хватит!

Я взглянула на Пусю. Та закатила глаза так сильно, что зрачки скрылись за веками. Мучо [4] Mucho ( исп .) – здесь: «весьма». жутко.

– Слезешь ты или нет? – спросила Пуся.

– А вы обещаете, что этой твари не будет видно? – пропищала Бетти Лу.

– Обещаем.

– И она не заденет меня своим противным хвостом?

– Нет.

– Тогда вкати глаза обратно.

– Хорошо. – Зрачки Пуси вернулись на прежнее место. – Вкатила.

Бетти Лу спустилась на пол и приготовила всем горячий шоколад. Еще она достала из морозильника пончики и разогрела их в микроволновке.

– Для Пуси у меня всегда припасено что-нибудь вкусненькое. Этим я ее сюда и заманиваю. Когда ты сама боишься выходить наружу, приходится как-то привлекать гостей, знаете ли.

– Я ее самый лучший гость! – буквально пропела девочка.

Бетти Лу рассмеялась:

– Все верно. Она ко мне заходит почти каждый день.

– И каждый день получаю по пончику!

Хозяйка кивнула.

– Мне их доставляют по дюжине в неделю из пончиковой «У Марджи». – Она откусила кусочек от своего лакомства с кремом. – М-м-м. Марджи говорит, что они лучшие в мире. И это чистая правда.

– Скажите, а много людей страдает агорафобией? – спросила я.

– Больше, чем вы думаете. – Бетти Лу бросила тревожный взгляд в сторону гостиной.

Я к тому времени сняла пальто и вынесла его на крыльцо. Корица там в кармане не замерзнет.

– Скажите, а разве грызуны не умеют… расплющиваться? – спросила моя новая знакомая. – Не сможет ли она просочиться под входную дверь?

– Ну, настолько крыса не расплющится, – заверила я ее. – Так что вы в полной безопасности.

– Слово «агорафобия» греческого происхождения… – продолжала Бетти Лу.

– И означает боязнь супермаркетов! – задорно вставила Пуся.

Хозяйка расхохоталась и нежно погладила девочку по голове.

– Ну, почти так. Еще пару раз послушает мои объяснения и усвоит. Речь идет о страхе перед людными пространствами. Доктор Пуся недавно поставила мне свой диагноз. Да? – Она призывно кивнула девочке.

– Да! У нее в голове кавардак!

Бетти Лу просто взвыла от хохота. Для существа настолько пугливого она оказалась невероятно веселой.

– Просто однажды брякнула: «У тебя в голове кавардак»! До сих пор отсмеяться не могу.

– Но вы боитесь не только самых людных пространств, да? – предположила я.

– Практически любых. – Она указала рукой в сторону выхода. – Всего, что по ту сторону двери. Глупо, правда? Я все время себе повторяю: « Ну же, там нет ничего страшного . Посмотри на всех этих людей за окном – на всех этих хурмасапиенсов , как говорит Пуся. С ними ничего плохого не происходит…» Но убедить себя не получается.

Я попробовала представить себе, каково это – бояться выйти на улицу. И не смогла.

– И давно это у вас? – спросила я.

– Уже девять лет. Все началось одним прекрасным солнечным майским днем. Девятнадцатого мая. Пели птицы, цветы цвели, погода стояла теплая. В общем, идеальный день – какие случаются только несколько раз в году. Я надела садовые перчатки, потому что как раз собиралась высаживать помидоры. У меня было три саженца в таких зеленых пластиковых горшочках. Сорт «Беттер бойс» – «Мальчики лучше». Так вот, пошла я открывать заднюю дверь, а ручку там заклинило. Не поворачивается – ни туда ни сюда. Я уж по-всякому старалась, даже двумя руками. В конце концов она подалась, но к этому времени – уж не знаю почему – что-то как будто произошло. Словно заклинившаяся дверная ручка пыталась дать мне знак: выходить не стоит, тебе это не нужно. И тут зазвонил телефон. Я сняла перчатки и пошла отвечать. Звонила Хильдегард, моя старая подруга. Мы с ней вечно болтаем целыми часами. В общем, когда разговор окончился, оказалось, что меня ожидают еще два сообщения на автоответчике – пришлось разбираться с ними. Потом уже пришло время готовить обед, затем начался мой любимый сериал… В общем, только на следующее утро я обнаружила, что три ростка помидоров так и стоят на кухонном столе. И тогда где-то глубоко внутри меня родилось понимание, что на самом деле я вовсе не хочу…