Редгрейн Лебовски - Прыгай [litres]

Сам того не зная, Лукаш для Хельги олицетворял беззаботную, счастливую жизнь, которая осталась в маленьком итальянском ресторанчике, и в этот момент она была не готова его отпустить. Ком в горле мешал дышать, глаза предательски защипало.

– Лукаш… – сдавленно произнесла она.

– Вы позволите мне ненадолго похитить вашу дочь? – спросил он, обращаясь к ее родителям. – Небольшая прогулка. Хельге не помешает выйти на свежий воздух… Она всю неделю просидела взаперти, не так ли? Я верну ее примерно через час, целой и невредимой.

Мама с папой переглянулись, а потом уставились на Матиаса, который стоял в дверях.

– Что? – Он вопросительно выгнул брови. – Я ничего никому не говорил. Но тут и говорить не нужно… и так очевидно, что вы собираетесь держать Хельгу в четырех стенах.

– Матиас! – отец повысил голос. – Прекрати!

– Хорошо. Но не удивляйтесь, когда она сбежит. – Он развернулся и зашагал в сторону кухни.

– Простите, – смутилась мама. – Мы еще не совсем пришли в себя…

– Не беспокойтесь, я все понимаю. – Лукаш покачал головой.

Неохотно отпустив его, Хельга шмыгнула носом и сделала шаг назад.

Мама поправила свои короткие светлые волосы, и Хельга заметила, как сильно дрожат у нее руки.

– Конечно, вы можете прогуляться, – произнесла она и взглянула на папу в поисках поддержки. Он кивнул. – Только, Хельга, прими свои таблетки и не забудь взять мобильный. Если вдруг почувствуешь себя нехорошо, сразу же сообщи Лукашу. Обещаешь?

– Да, мам, – честно заверила Хельга. Возможность хотя бы ненадолго вырваться за стены дома была слишком ценной, чтобы торговаться.

– Отлично. И оденься теплее, на улице прохладно.

Хельга пошла переодеваться.

– Спасибо, что нашли время, чтобы навестить ее, – услышала она голос папы. – Хельге сейчас это очень нужно.

– Не стоит благодарить, – ответил Лукаш. – Возможно, мне сейчас это нужно даже больше, чем ей.

С самого утра шел дождь. Улицы Праги заметно опустели: туристы и горожане прятались в уютных кафешках, попивая чай и ароматный кофе.

Раскрыв зонт, Лукаш обернулся к Хельге. Она застыла в нескольких шагах позади, жадно вдыхая прохладный воздух. Резкий ветер трепал волосы. Он пьянил свободой и дразнил обещаниями, что, возможно, на этот раз если она постарается, то непременно обгонит его. Опасаясь попасть в ловушку собственных иллюзий, Хельга мотнула головой и догнала Лукаша.

– Как дела в «Pronto!»? – поинтересовалась она, неторопливо шагая рядом. На прогулку она надела желтые резиновые сапоги и теперь не пропускала ни единой лужи.

– Все хорошо, не волнуйся.

– Бартошек больше не появлялся? – вспомнив блогера, она поморщилась так, словно откусила кусочек лимона.

– Заходил несколько раз. – Лукаш заметно помрачнел. – Заказал ризотто и равиоли, к которым даже не притронулся. И о тебе упоминал вскользь; кажется, твое отсутствие его заинтересовало. Кстати, Хельга, ты так и не рассказала, что этот кретин хотел от тебя.

– Он предложил мне работу в своем новом ресторане, – неуверенно ответила Хельга и поспешно добавила: – Но я отказалась! Лукаш, не думай, что я могла бы променять…

– Ради всего святого! – Он расхохотался, чем немало удивил ее. – Я не сомневался в тебе. Ни разу. Я знаю тебя с тех пор, как ты тайком пробралась на кухню ресторана, пока твои родители ужинали в зале. Тебе тогда сколько было? Десять? В тот день я увидел не просто шаловливую девочку, а ребенка, открывшего для себя волшебство кухни. Ты рассматривала все с таким благоговением, что я сразу понял: рано или поздно ты вернешься. И Виолетта была со мной согласна. Ей очень не хватает вас… тебя. Но не принимай все близко к сердцу. Мы со всем справимся и будем ждать твоего возвращения.

Хельга спрятала руки в карманы куртки.

– Я знаю об Оливере, – сказала она, глядя себе под ноги. – Матиас рассказал, что он не появлялся на работе с того самого дня, как я…

– Не совсем, – задумчиво ответил Лукаш. – Оливер забегал утром следующего дня. Это от него я узнал о том, что случилось. Он сказал, что должен уехать на несколько дней… Я и глазом не успел моргнуть, не то что расспросить подробнее, как он исчез.

– Это я уже слышала, – нахмурилась Хельга и решила сменить тему: – Ты действительно считаешь, что я смогу вернуться в ресторан?

– А почему бы и нет? Вряд ли родители не отпустят тебя к людям, любящим тебя не меньше, чем они. Да и в работе на кухне нет ничего такого, что могло бы навредить тебе.

Хельга пожала плечами.

– Все может быть. Они очень волнуются.

– Поверь мне как отцу… Наибольший страх, который появляется с рождением ребенка, – страх сделать его несчастным. Дай маме с папой немного времени, чтобы все осознать, успокоиться, понять свои чувства и твои. К Оливеру это тоже относится.

– Правда? – Хельга с интересом посмотрела на Лукаша.

Потирая усы, он заговорщически подмигнул.

– Вне всяких сомнений. Я уже достаточно стар, чтобы рассуждать о подобных вещах, поскольку видел всякое. Жизнь с возрастом не становится понятнее или проще, но многому учит. И один из самых важных уроков, который я получил: люди умеют удивлять.

Они свернули на улицу, ведущую к Пражскому Граду, откуда открывался восхитительный вид на город. Хельга очень любила бывать там по вечерам, когда на фоне ночного неба огни Праги напоминают волшебную золотую пыль, неподвижно застывшую в воздухе. Сейчас воды величественной реки Влтавы были спокойными, и только дождь тревожил мирную гладь. С этого расстояния маленькие лодочки, пришвартованные вдоль берега, казались просто черными точками.

В словах Лукаша было что-то успокаивающее и возвращающее надежду. Хельга понимала: пройти обрушившееся на нее испытание можно двумя путями: или утонуть в печали и жалости к себе, или провести оставшееся время с максимальной пользой и удовольствием. Посвятить его людям, которых она любит всем сердцем. Эта мысль показалась вдруг настоящим открытием.

– Он знает, – неожиданно произнес Лукаш, рассматривая черепичные крыши домов.

– Что? – Хельга растерянно моргнула. – Ты о чем?

– Об Оливере. – Он мельком взглянул на свои наручные часы. – Он знает: больные сердца нельзя разбивать. На то они и больные, что уже натерпелись. Ох, боюсь, нам пора возвращаться. У нас осталось мало времени, а я еще хочу угостить тебя чашечкой горячего шоколада. Вот увидишь, он творит чудеса! После него тебе не захочется думать о плохом.

Между скатами двух крыш располагалась небольшая площадка. Сюда выходило слуховое окно, сквозь которое Хельга и выбралась. Деревянные доски были еще мокрыми после дождя, поэтому она принесла с собой раскладной шезлонг, позаимствованный из отцовской коллекции туристического снаряжения. Закутавшись в плед, Хельга удобно устроилась на сиденье, подобрав под себя ноги. Ночь выдалась по-осеннему прохладной.