Пэм Дженофф - Пропавшие девушки Парижа [litres]

– Простите, – обратилась Грейс к проходившему мимо носильщику.

Тот остановился, рукой коснулся фуражки в знак приветствия.

– Мэм?

– Я ищу один чемодан.

– Если он в пункте хранения багажа, я вам его принесу. – Он протянул руку. – Ваш билет, пожалуйста?

– Нет, вы не так поняли. Это не мой багаж. Сегодня утром под скамейкой стоял чемодан. Вон там. – Она показала на то место, где видела чемодан. – Я пытаюсь выяснить, куда он делся. Коричневый, с надписью на боку.

Носильщик пришел в смятение.

– Если это не ваш чемодан, зачем вы его ищете?

Хороший вопрос, заметила про себя Грейс. Она хотела сообщить про фотографии, но передумала.

– Я пытаюсь отыскать его владельца, – наконец произнесла она.

– Если билета нет, я ничем не могу вам помочь. Спросите в бюро находок, – подсказал носильщик.

Бюро находок находилось этажом ниже, в тихом затхлом уголке, где, в сравнении со столпотворением центрального зала, казалось, был совершенно другой мир. За прилавком сидел, читая газету, немолодой мужчина с седыми бакенбардами, в жилете и с козырьком на голове.

– Я ищу чемодан. Коричневый. На боку – надпись, сделанная мелом.

Старик сместил в угол рта потухшую сигару.

– Когда вы его потеряли?

– Сегодня, – ответила Грейс. В принципе так оно и было.

Служащий исчез в глубине помещения. Она услышала, как он роется в контейнерах. Вскоре старик возвратился к прилавку, качая головой.

– Такого нет.

– Вы хорошо посмотрели? – Вытягивая шею, Грейс устремила взгляд мимо его плеча – пыталась разглядеть груды сумок и прочих потерянных вещей у противоположной стены.

– Да. – Старик вытащил из-под прилавка регистрационный журнал, открыл его. – Все бесхозные вещи приносят сюда. Чемоданов сегодня не поступало.

Тогда зачем, изумилась Грейс, он ходил его искать?

– А часто теряют такие крупные вещи, как чемодан?

– Вы не поверите, чего только люди не забывают, – отвечал старик. – Дорожные сумки, коробки. Велосипеды. Даже собак.

– И все это приносят сюда?

– Все, кроме собак. Тех отправляют в городское бюро находок. Скажите ваше имя и как вас найти. Если кто-то принесет ваш чемодан, мы с вами свяжемся, – добавил он.

– Грейс Флемминг, – представилась она, непроизвольно назвав свою девичью фамилию. И осеклась, внезапно охваченная стыдом. Неужели она так скоро вычеркнула Тома из своей жизни, будто они никогда не были женаты?

Грейс торопливо записала адрес меблированных комнат в журнале, в той графе, где указал старик. Потом отступила от прилавка и зашагала к лестнице. Поднявшись в центральный зал, она подошла к той скамейке и остановилась, глядя на то место, где утром стоял чемодан. Наверно, его хозяйка все-таки вернулась за своим багажом. Грейс представила, как женщина открывает чемодан и видит, что фотографии исчезли, и ее захлестнуло чувство вины.

Она стояла в нерешительности, не зная, что делать с фотографиями. Можно отдать их в бюро находок, ведь к ней они не имеют отношения. И дело с концом. Но снимки весомо лежали в ее руке, напоминая, что это она вытащила их из чемодана. Его владелица, вероятно, недоумевает, куда подевались ее фотографии. Наверно, даже расстроилась, что потеряла их. Нет, решила Грейс, раз это она взяла фотографии, она и обязана их вернуть.

Но как? Чемодан исчез, и Грейс понятия не имела, кто его хозяйка или кто мог его забрать. Нет, кое-что ей все же известно, поправилась она, вспомнив имя, написанное мелом на боковине чемодана: Тригг . А еще ей вспомнилось, что на фотографиях есть водяной знак. Она украдкой открыла конверт, словно опасалась, что за ней наблюдают. Водяной знак действительно был: О’Ниллз, Лондон . Чемодан приехал из Англии, во всяком случае, фотографии были оттуда. Пожалуй, следует отнести их в консульство Великобритании.

Однако часы в середине зала показывали половину шестого. Час пик подходил к концу, толпа пассажиров редела. Консульство наверняка уже закрылось, рассудила Грейс. На нее внезапно накатила усталость. Ей хотелось поскорее добраться до дома, до своей комнаты в общежитии, где она отсутствовала почти два дня, принять горячую ванну и забыть об этом случае.

У Грейс заурчало в животе. Она покинула вокзал и направилась к кафе, что находилось через улицу. «У Руфи» – провозглашала светящаяся вывеска над входом. Правда, две последние буквы на ней не горели. Сегодня никакого ужина в модном ресторане, урезонила себя Грейс. И вообще пора бы привыкнуть не питаться в подобных заведениях. Лучше купить продукты и приготовить простой ужин на кухне меблированных комнат. Заодно и деньги бы сэкономила. Бережливость была ей не свойственна, но умение готовить – навык, который она оттачивала последние месяцы, живя в городе, – никуда не делось.

Грейс заняла место за почти пустой барной стойкой кафе.

– Сэндвич с поджаренным на гриле сыром и пепси, пожалуйста, – сказала она официантке с золотистыми волосами после того, как в уме прикинула, сколько у нее мелочи в кошельке и хватит ли ей денег, чтобы расплатиться.

Пока официантка наливала ей напиток из сифона, Грейс подняла глаза к телевизору, что висел над стойкой бара. На экране мелькнул Центральный вокзал. В новостях говорили про женщину, которую утром перед вокзалом насмерть сбила машина.

– Сделайте громче, – встрепенулась Грейс, в спешке позабыв про правила учтивости.

– Авария произошла в десять минуть десятого утра… – вещал диктор. Всего за несколько минут до того, как к тому месту подошла Грейс.

Потом на экране появилось лицо какой-то женщины: темные волосы, зачесанные назад, суровость в чертах.

– Личность жертвы удалось установить, – сообщил диктор. – Ею оказалась гражданка Великобритании Элеонора Тригг.

Вспомнив имя, мелом написанное на чемодане, Грейс похолодела. Она взяла фотографии из чемодана той самой женщины, которую сбила машина.

Англия, 1944 г.

Мари сидела в своей комнате в казармах на авиабазе Тангмер. На ней был шерстяной дорожный костюм, который ей предстояло носить не один день, и потому она как могла старалась не потеть. Ожидая в одиночестве, Мари в очередной раз проверила свои документы: удостоверение личности, продовольственные карточки, разрешение на передвижение по стране и на работу. Все это были фальшивки, которые не должны были вызывать ни малейших подозрений.

Мари готовилась к заброске не первый раз. Трое суток назад ночью она тоже ждала вылета, глядя, как над землей зловеще стелется низкий туман. Она знала, что сегодня никуда не полетит, но все равно с сознанием долга исполнила все, что от нее требовалось: взяла сумку, вышла к ожидавшей ее машине, доехала до самолета, где ей было объявлено, что вылет отменяется.