Мелани Кантор - Смерть и прочие хэппи-энды [litres]

– Он, наверное, заигрывает с тобой.

В разговоре с Изабель вы сами не замечаете, как начинаете льстить.

– Не глупи, – хихикает она. – Он гей!

Однако наверняка она рада, что я это сказала.

Потом ее хихиканье переходит в раздраженный стон:

– Черт! Берт совсем не обрадуется, если я откажусь.

– Прости, Изабель, но я не очень хорошо себя чувствую. – Я скрещиваю пальцы за спиной. Знаю, знаю – это не слишком похвально, однако Изабель не понравится правда. Она не привыкла к тому, что выбирают не ее.

– Мне очень жаль это слышать… Я веду себя как эгоистка, знаю. Все время забываю, что с тобой происходит. Просто не хочу помнить.

– Не переживай, я тоже предпочитаю забывать. И я только откладываю, не отменяю. Ты понимаешь это, не так ли?

– О, я понимаю, – заверяет Изабель. – Я просто надеюсь, что Берт тоже поймет.

Я смеюсь, потом смеется и она. Хорошо, что она может признать абсурдность некоторых слов и ситуаций.

Мы переносим встречу на следующую среду, но отныне с оговоркой, что мне ее, возможно, придется отменить. Эту оговорку я должна теперь добавлять ко всем своим договоренностям. Мы прощаемся, однако Изабель почти сразу же перезванивает с сообщением о том, что Берт согласился отменить заказ. Ее голос звучит теперь совсем по-другому – она кажется счастливой оттого, что ее не занесут в черный список.

– Мы закажем в среду цыпленка с сумахом и кокосовым кускусом, – мурлычет она.

– Звучит здорово.

– И поскольку не придется готовить, у меня появится больше времени для тебя. И мне хочется провести с тобой как можно больше времени!

Такого я от Изабель не ожидала.

Беспокойство сестры, письмо Энди и звонок Гарри все изменили – и я чувствую себя намного сильнее. В психологическом плане.

И хотя в физическом аспекте по-другому, я все же не готова принять смерть.

Несмотря на всю мою первоначальную решимость избегать знахарских методик, теперь мне интересно: может ли помочь один из альтернативных методов лечения от Анны-Марии? Получив столько стимулов для жизни, я бы хотела прожить хоть немного подольше, пожалуйста!

Знаю, знаю. Я лицемерка. Я пытаюсь торговаться без особых на то прав, потому что раньше особо не задумывалась о Боге или Вселенной, но надеюсь на некоторую безусловную щедрость со стороны кого-то из них. На то, что мне могут добавить еще немного времени.

Я оставляю сообщение на автоответчике Анны-Ма-рии с извинением за то, что долго не выходила на связь. И она немедленно перезванивает:

– Где ты была? Я не слышала о тебе с тех самых пор, как мы встречались за поздним завтраком. Я оставила тебе минимум пятнадцать сообщений!

– Вот как? – отзываюсь я. – Странно. Я не получила ни одного.

– Ты и не настроена слышать, – заявляет Анна-Мария. – Они были мысленные. – И смеется: – О, подруга, я шучу. Я просто рада слышать твой голос!

– Мне нужна твоя помощь, Анна-Мария.

Ее тон сразу же меняется:

– Слушаю. В чем проблема? Вот блин, забыла спросить. Ты ведь делала анализ крови?

– Да, но не волнуйся, все хорошо. – Тут я лукавлю. Просто обнаружила, что правду очень сложно открывать по телефону. Лучше дождаться реальной встречи и поговорить. – Но я чувствую какую-то негативную энергию, – продолжаю я, удивляясь, что говорю на ее жаргоне.

– Ты? – переспрашивает она странно-взволнованно. Будто тоже не может поверить, что я так говорю. – Какая негативная энергия? Злые духи? Какого они цвета? Ты их видишь?

– Нет, – отвечаю я, осознавая, что ее жаргон так и остался иностранной тарабарщиной. – Я чувствую, что надо мной нависла темная туча. И я хочу что-то с этим сделать. Я ощущаю ужасную усталость.

Я остаюсь довольна своим ответом – в нем ведь содержится и правда.

– Ты пьешь достаточно воды? – деловито интересуется она. – Очень важно, чтобы ты избегала обезвоживания. Пей побольше – даже больше, чем хочется. Это первое дело.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Так уж совпало, что я пью много воды. Я постоянно испытываю жажду, а во рту ощущается соленый металлический привкус, который никак не проходит.

– Теперь я могу сама посылать тебе энергию рэйки, но, думаю, в данных обстоятельствах лучше нам будет обратиться к кому-нибудь еще. – Ее голос звучит все более властно. И торжествующе: в конце концов, она много лет пыталась обратить нас к духовности и теперь считает, что наконец-то добилась успеха. – Я знаю одну женщину, удивительного мастера рэйки, по имени Рита. Еще она очищает ауру. Полностью улавливает все излучения. Я давно ее не видела, но она лучшая. Я ей доверяю. Некоторым в этой области, знаешь ли, нельзя верить – очень уж много шарлатанов.

– Серьезно? И почему я не удивлена… – Я прикусываю губу. Сейчас следует отбросить скептицизм.

Однако Анна-Мария не обращает на это внимания:

– Но Рита – настоящий специалист. Когда ты хочешь с ней встретиться? Я попробую уговорить ее втиснуть тебя в график. Она ведь очень востребована.

Интересно, во что же такое я втискиваюсь?

– Я свободна на следующей неделе, – отвечаю я. – Кроме среды – я поеду к сестре.

– Что ж, чем скорей, тем лучше. Как насчет этой субботы?

– Нет, тоже не смогу.

Мы с Оливией собрались выбрать ей свадебное платье. И ничто не может быть важнее.

– Тогда в воскресенье?

– Ага, это будет отлично. Если она работает и по воскресеньям.

– Подруга! Энергия никогда не спит. Она работает двадцать четыре часа семь дней в неделю. Рита, возможно, будет занята, она ведь очень популярна, но стоит попробовать. Берет сорок этих ваших земных фунтов. Нормально?

– Вполне. Если это работает.

– Конечно, это работает. Только ты должна верить. Да! Я проверю, свободна ли она, и перезвоню тебе.

Через десять минут Анна-Мария перезванивает. Кажется, я уже начинаю верить. Подруга сообщает, что Вселенная нам улыбается. У мастера рэйки имеется два «окна» днем в воскресенье, несмотря на ее занятость и популярность, поэтому Анна-Мария тоже заказала сеанс. Оказывается, Рита живет в Нисдене [25] Район в Лондоне рядом со станцией метро Нисден на Юбилейной линии метрополитена. , и Анна-Мария вызывается забрать меня. Наверно, хочет убедиться, что я не передумаю.

Она ведь понятия не имеет, как сильно я на это надеюсь. И передумать поэтому никак не могу.

Я пытаюсь сохранять спокойствие, но получается не очень.

Я выхожу из лифта, быстро оглядев себя в карманное зеркальце, а затем иду с колотящимся сердцем вниз к бару «Водный Осколок», высматривая его через открытый лестничный пролет точно так же, как делала всегда. Гарри уже там, сидит у окна. На столе напиток – без сомнения, его обычная водка с тоником.

Он смотрит в свой телефон, и его лицо освещено светом экрана, серебрящегося в сумраке зала. Его густая темная челка свисает на глаза. Он в повседневной одежде: черный кашемировый свитер с глубоким вырезом, в котором виднеется белая футболка, узкие черные джинсы.