Марлус Морсхёйс - Тени Радовара

Звучит всё очень просто. Даже слишком, кажется Йоне. Для Старкина и Дейр Радовар – это курица, несущая золотые яйца. От подобного просто так не отказываются.

– Я составила список требований, – говорит Хаверс и вытаскивает листок из кармана. – «Мы требуем немедленной отмены системы баллов и семейного счета, с сохранением положения семей на текущий момент», – читает она. – Мы же не хотим повторения того, что было в Звездном Свете, – добавляет она, обращаясь ко всем присутствующим.

– Вот это радостная новость для тех, кто в Нижних районах! – взрывается Минке. – То есть, если кому повезло оказаться в Среднем районе, он там так и останется, а люди в трущобах так и будут жить среди ядовитых заводов?

– Нет, конечно, – говорит Хаверс. – Это нужно будет изменить. Но нельзя сделать всё сразу. Поверьте, Радовар начнет делать инвестиции в развитие Нижних районов, как только самое тяжелое будет позади.

– Как же вы, уважаемая госпожа Хаверс, собираетесь этого добиться? Вы ведь каждый раз прикрываетесь тем, что у вас нет власти? Откуда нам знать, что это заявление имеет вес?

– Поверьте тогда мне, – говорит Килиан. – Я знаю, что моя мама всегда держит слово. А если что, мы ей поможем. Извини, мам, я очень тебя люблю, но тебе надо разгрести весь этот кавардак.

Хаверс кивает.

– Следующее требование, – продолжает она. – «Мгновенный роспуск Серой Бригады и изгнание ее главы Бена Калтера из Радовии».

Негромкие аплодисменты.

– «Немедленная отставка и изгнание из Радовии президента Старкина. Полное расселение домов-плюс и домов-минус и воссоединение семей».

Громкие аплодисменты.

– «Отмена всех правил, ограничивающих свободу жителей Радовара, – продолжает Хаверс. – Согласование дальнейшей деятельности предприятия „КомВью“ с городскими властями».

– Эй, подождите-ка, – говорит Минке. – Вы ничего не забыли? Что «КомВью» должен остаться в Радоваре, это понятно. Но только с другим руководством. Пусть эта коза проваливает вместе со Старкином и Калтером.

– Эта фирма – ее собственность, – возражает Хаверс.

– Вот именно. Так что ей вряд ли удастся притвориться, что она все эти годы не знала, как происходит сборка деталей для ее комфончиков. Пусть найдет себе заместителя, который никогда не был в Радовии, – отвечает Минке.

– Я вам кое о чём не рассказывала. Перед самым открытием Восхода я получила сообщение от Дианы: ее беспокоило положение дел в городе, и она просила о встрече. Но потом всё пошло кувырком, так что встреча не состоялась.

– И что вы хотите сказать? Что она раскаивается? Что она всего лишь невинная жертва, вроде вас?

– Минке, я не знаю. Она не невинна, и я тоже. Но если она хочет всё исправить, то она нам как раз понадобится. Как бизнесмену ей нет равных.

Минке тихонько фыркает, но Рори предлагает:

– Мы можем дать ей испытательный срок, несколько месяцев, например. За это время она сумеет показать, проснулась у нее совесть или нет.

Минке пожимает плечами, но остальные соглашаются.

Хаверс делает себе пометку и говорит, не поднимая глаз от бумаги:

– У меня есть еще одно требование, и оно не обсуждается. Я требую немедленной отставки мэра Хаверс.

– Генриетта! – вырывается у Залмана.

– Мама!

– Кто бы сомневался! – шипит Минке.

Йона не знает, что сказать.

Хаверс складывает руки на груди и решительно поджимает губы.

– Я уже приняла это решение. Прошлое не отмыть. Радовару нужно начать всё сначала. Я частично виновата в том, что произошло, но не мне решать проблемы в городе. Мы с Килианом завтра уезжаем в Англию.

Колючие стебли обвиваются вокруг Йониного сердца и прокалывают его насквозь. Всё тепло улетучивается из груди, и ее начинает бить дрожь. Значит, Килиан опять ее предаст. Это и не удивительно, когда перед глазами пример такой трусихи-матери. Неужели Хаверс думает, что так можно всё исправить? Пару недель побороться, а потом убежать?

– Нет! Йона, я никуда не уеду! – восклицает Килиан. Но Йона его не слышит. Она встает, как робот, берет ноутбук и подходит к Хаверс.

– Сядьте, – говорит она ей. Мэр трясет головой. – Сейчас же! – рявкает Йона.

Хаверс опускается на стул, Йона кладет ноутбук себе на колени, находит эпизод, снятый в доме-плюс, и нажимает на «старт». Хаверс закрывает глаза.

– Пожалуйста, я и так знаю, что всё ужасно. Мне не надо смотреть.

– НАДО!

Хаверс открывает глаза и смотрит на стариков в палате Плюс-IX. От горя она начинает тихонько подвывать.

– Как вы можете бросить нас? Теперь я понимаю, почему Старкин именно вас выбрал мэром Радовара. Вы ничем от него не отличаетесь. У вас тоже нет сердца. Нет, вы еще хуже: вы притворяетесь, что оно у вас есть.

Йона выбегает из дома и бежит в лес. Залезает на первое попавшееся дерево и исчезает в листве.

Она не вернется. Не вернется, пока эта женщина там. Генриетта Хаверс. Йона срывает ветку и ощипывает с нее все листочки. Хочет сломать, но та только гнется. Тогда Йона со всей силы колотит ею по стволу.

Доносится шум мотора, и через несколько секунд по лесной дороге проезжает машина Тони.

– Это мама уехала. – Йона слышит голос Килиана. Он стоит под деревом. – А ветка ни в чём не виновата.

Она запускает ветку подальше в лес и спрыгивает на землю.

– Тони уехал вместе с ней?

– Нет, он дал ей ключи и очень холодно пожелал счастливого пути в Англию. В комнате прямо сосульки выросли.

– Мне тебя жаль.

– После этого заявления никто не хотел, чтобы она оставалась. Видела бы ты Залмана. Казалось, что его глаз полыхает, как огнемет. Я сам ничего не понимаю, Йона. Я думал, она изменилась. Чтобы вытащить тебя из Мин-III, она всё перевернула вверх дном; чтобы подкупить ту надзирательницу в Плюс-IX, выложила целое состояние, ее саму чуть не поймали.

– А после этого она оставляет нас разгребать всё это дерьмо. Опять. Блин.

Килиан качает головой.

– Я-то думал, что мама стала прежней. Я так обрадовался! Я ведь всё равно скучал по ней, даже когда считал ее чудовищем.

Йона срывает еще одну ветку. Прости, Йона, прости, Йона, – шелестят листья. Она встряхивает головой. Уходи, мама. Вон из моей головы. Ты и не представляешь, что ты почувствуешь, когда увидишь наше видео.

Килиан встревоженно смотрит ей в глаза.

– Что с тобой? Скучаешь по маме?

– Вот уж никогда и не думала скучать, – беспечно говорит она. – Теперь у нас с тобой у обоих нет матери.

– И отца.

– Сиротки Радовара. – Йона смеется, но не от чистого сердца. – Они нам не нужны, Килиан. Мы сами будем решать свои проблемы.

– Придется самим. И достаточно быстро. Пойдем, всё готово для финальной сцены.

Они стоят перед ноутбуком плечом к плечу и еще раз вслух читают свое письмо Старкину и Дейр. Приветствие. Описание предложения. Ответить не позднее пяти вечера… При попытке преследовать отправителей материалы тут же уходят в международные информагентства… Да, всё так. Подпись: обеспокоенные жители Радовара.