Юлия Гурина - Мы же взрослые люди [litres]

– Нина, а как? Как тебе надо?

Нина задумалась.

– Надо, чтобы сильнее, чем я себя, – сказала она понуро.

– Если сильнее, чем ты, то это уже не человека любовь нужна, а Бога. Когда в жизни все катится в пропасть, ты видишь, насколько то, что тебе дорого, мелко по сравнению с этой пропастью – как горошины, которые катятся и катятся себе вниз. И ты сам горошина. И другие горошины тебе не могут помочь остановиться. Спасти тебя может только что-то большее. Какая-то бо́льшая, чем людская, сила. Бо́льшая, чем людская, любовь. Ты жаждешь, чтобы сама жизнь любила тебя. Чтобы Бог протянул руку и поймал все твои горошины, не дав им упасть в пропасть.

– И что же делать? – тихо спросила Нина.

Она скруглилась, ссутулилась, будто вот-вот превратится в маленькую горошину.

Ринат подошел к ней и обнял за плечи. Осторожно, по-братски. Прикоснулся лбом к затылку.

– Я тебе все это сказал, – прошептал он на ухо, – потому что я сам такой. Я тоже горошина. И тоже качусь в ту самую пропасть. Но ты – одна из моих горошин. А я одна из твоих. Все остальное детали. Но у нас так, Нина. Мы, конечно, дурбалаи оба. Я понятно, но и ты тоже. Сечешь?

Оба так и сидели замерев. По щеке Нины стекала ее слеза, а следом догоняла слеза Рината.

Горошины горошинами, но жизнь имеет ужасное свойство течь дальше. Утекает все хорошее, утекает все плохое. Нина уже вторую неделю жила у Рината. Это был какой-то особенный, хрупкий и трепетный быт. Каждый относился к другому, как к хрустальной вазе, у которой на самом видном месте пошла большая трещина. Боялись задеть, осторожничали, церемонничали. А вечерами выслушивали друг друга. Разговоры становились все длиннее, все глубже, все откровеннее. Возможно, помогало вино, возможно, ночь, возможно, глубокое страшное одиночество каждого.

Нина вышла на работу. Сумбурное место, где много хороших людей, которые никак не могут организоваться. Фонд «Живи с плюсом» в основном занимался консультированием тех, кто недавно узнал о ВИЧ-положительном статусе. В центре были готовые программы по информированию медицинского персонала и работников социальных служб, были программы для школьников, рассказывающие о том, что такое ВИЧ. Но все эти программы не пользовались популярностью. Изредка удавалось организовать семинар или тренинг. Сложно убедить кого-то, что тренинг про ВИЧ важен в каждой школе. Слишком много ужаса сопровождает это слово, и пока ничего ТАКОГО не случилось, хочется всячески избегать опасной темы. Как будто, повторяя одно лишь страшное слово, становишься более уязвим перед болезнью. У организаторов были весьма смутные представления о том, как они могут использовать SMM-маркетинг в достижении своих целей. Потому что и цели тоже смутно представляли. А Нина не менее смутно представляла, как потенциал SMM приспособить к нуждам фонда. Все это вносило ажиотаж, энтузиазм и споры. Так что у Нины появилась настоящая работа. Как у всех.

В последнюю неделю Ринат днем уходил по делам. Несколько раз уходил. Вечером Нина видела, что его кроссовки на коврике насквозь мокрые. Говорил, что бродит, дышит воздухом. Говорил, что полезно для иммунитета. При этом Ринат выглядел довольным, даже немного воодушевленным. «У тебя новые свидания?» – спрашивала Нина. «Может и свидания», – загадочно говорил Ринат. Нина поняла, что все-таки не свидания. Чувствовала: что-то другое. «Ты ничего плохого не задумал?» – «Абсолютно ничего плохого», – отвечал он.

Однажды Нина вернулась после работы и увидела, что Рината нет дома. На столе лежала записка с какими-то цифрами.

– Что за фигня на бумажке написана там, на столе? – Нина сразу же позвонила.

– Всего лишь gprs-координаты. Вбей их в карты гугла. И следуй на точку.

– Это квест?

– Да, квест. Не бойся. Я верю, что у тебя все получится.

Через десять минут Нина снова позвонила.

– В координатах какая-то ошибка. Точка указывает на Битцевский лес, там никаких построек.

– Никакой ошибки, все правильно. Забыл сказать, оденься потеплее и обувь непромокаемую. Я приготовил тебе одежду, на диване посмотри.

– А идти обязательно? Сейчас уже темно. Вдруг на меня нападет маньяк.

– Ничего не бойся, езжай.

Нина собралась. Внутри проснулся особый трепет. Надела стеганые лыжные штаны. Два свитера, шерстяные носки под ботинки. Немного стало жать ноги, ну и черт с ним. Шапку с большим помпоном, наверное, Ильдара. Посмотрелась в зеркало – смешно, но даже мило. Было во всей этой затее давно забытое ощущение приятного безумия, дурачества. Чего-то такого, что ты очень редко делаешь для себя. Битцевский лес ночью – кошмар! Там же бомжи, маньяки, дикие лисы и куницы! Прекрасно!

Припарковала машину у указанной точки. Сердце билось, будто она превратилась в бегущего зайца. А что, в Битцевском лесу как раз зайцы и бегают. Вышла. И в это же самое время из леса появился Ринат. В шапке-ушанке с развязанными ушами. Глаза его светились, как будто луна отражалась в них. Но на самом деле отражался всего лишь фонарь.

– Сегодня я твой фавн. – Он в этот момент был и правда жутко похож на фавна. Дикий житель ночного леса. – Пойдем!

Ринат бесцеремонно взял Нину за руку и потащил по тропинке вглубь. Тропинка тонкая, свежая, снег блестящей коркой лежал в лесу. Сиреневый блестящий снег. Иногда хрустел под ногами, когда случайно нога соскальзывала с тропинки. Под коркой снег был рыхлый, мягкий.

– Ты знаешь, что тут устраивали свои обряды сатанисты? Ты не сатанист? – Нина шагала за Ринатом, как Пятачок за Винни-Пухом, и голос даже прозвучал похоже.

– Я же тебя в лес пригласил, не на кладбище, – ответил Ринат, не сбавляя шага.

Они все шли и шли, снег все хрустел и хрустел.

– Мы просто гуляем? Чувствую себя героиней сказки «Морозко».

– Еще немного.

И тут они вышли на небольшую нетоптаную поляну. Лаковая снежная корка покрывала ее. Черные деревья тянули стволы к темному небу. Некоторые стволы заканчивались сосновыми кронами. А рядом… Нина вдруг почувствовала… Фиг знает, что она почувствовала, как это описать в точности. Но у самого края поляны стоял ШАЛАШ! Шалаш! Шалаш. Ринат отступил от Нины на несколько шагов, включил налобный фонарик и с торжеством и любопытством рассматривал ее лицо.

– Заходи.

Они забрались в шалаш. Внутри лежали туристические коврики. Горели несколько свечей в подсвечниках-фонарях. И был даже маленький столик. У шалаша в снег воткнута бутылка шампанского.

– Да ты романтик!

– Никому не говори. Это мой секрет. Садись, укрою тебя пледом. Ноги сначала вот этим. И теперь плечи вот этим. Смотри, в потолке решил оставить отверстие. Чтобы было видно небо. Но если хочешь, можем потом на полянке полежать, ангелов поделать.