Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 1

Тиммонс покрутил бокал между пальцами:

— Ну, просто я не считаю, что брак должен быть вечным, вот что я хотел сказать. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю. Ведь довольно трудно ужиться с человеком, не беря на себя о нем заботы. У каждого свои особенности, свои привычки и желания. Есть особенности, которые сначала кажутся милыми, но через несколько лет становятся причинами первых ссор, а когда перестают быть острой приправой, то просто раздражают. Например, рассеянный человек может быть приятен, пока ты влюблен. Но после нескольких лет жизни с ним все вокруг для тебя становится настоящим адом. Нет, ты не подумай, что я в принципе против системы браков. Вообще, я одобряю ее, но не верю, что брак может длиться всю жизнь. Десять лет — это максимум для счастливого супружества. Есть, конечно, исключения, но что в основном? После десяти лет наступают беспросветные будни, рутина, раздражение накапливается, и брак либо взрывается изнутри, либо становится похожим на бесконечно долгим путь в каком‑то тумане, в полудреме до гробовой доски. Да и в могиле не жди покоя! — он махнул рукой и усмехнулся. — Вас все равно похоронят вместе.

Сантана некоторое время молчала.

— Но почему, почему он обещает мне, всегда обещает мне, что будет верен мне, что не будет думать об этой сучке Иден, а сам постоянно нарушает свои обещания?

С какой‑то излишней бесстрастностью он пожал плечами:

— А что, разве между ними произошло что‑нибудь?

Сантана расстроенно отвернулась:

— Я не знаю. Он говорит мне, что два слово быть мне верным и держит его, но я не верю ему, не верю! Я думаю, что он лжет.

Тиммонс снова отпил из бокала хереса:

— А почему ты думаешь, что он говорит тебе неправду? Ведь Круз всегда, насколько мне известно, утверждает, что он верен однажды данному им слову.

Она пожала плечами:

— Может быть, таковы все мужчины — говорят одно, делают другое.

Тиммонс расхохотался, откинулся на спинку дивана:

— Да, большего и не скажешь! Сантана, ты сейчас как будто произнесла приговор, вынесенный всему мужскому населению. Кратко, обобщенно и обжалованию не подлежит. Это выглядят, как приговор к расстрелу на рассвете с завязанными глазами — всем нам, мужчинам.

Она мрачно улыбнулась:

— Я не хотела, чтобы это выглядело именно так. Мне очень жаль, если ты подумал, что это относится и к тебе.

Тиммонс развел руками:

— Ну что ты, перестань извиняться. Я ведь тоже мужчина и многое из того, что между нами сейчас было сказано, отношу я к себе. Я не считаю себя идеальным, просто у меня собственное отношение к семье я браку. А в твою жизнь я не хочу вмешиваться излишне назойливо. Если бы ты смогла наладить свои отношения с Крузом, это было бы прекрасно для всех нас. Меня вполне устраивает то, что ты обрела бы свое семейное счастье. Ведь кто, как не ты, заслужила его. По–моему это ты предпринимаешь постоянные попытки к тому, чтобы сохранить ваш брак, сделать его нормальным я счастливым. А Круз думает только о себе. Я вообще не уверен в том, что он так уж твердо хранит данное им тебе слово в отношении Иден.

Услышав имя соперницы, Сантана снова помрачнела:

— Она посмела обвинить меня! Я до сих пор не могу в это поверить. — Голос ее был глухим дрожащим.

Тиммонс беспечно махнул рукой:

— Но ведь она ничего не знает. У нее нет никаких фактов и доказательств. Все, чем она может располагать, это лишь подозрения.

Сантана вскинула голову:

— Да, это именно так! Она подозревает, она догадывается обо всем. И вообще, они все догадываются!

Сантана нервно схватила бокал, наполненный густым красноватым хересом и жадно отпила из него, очевидно, она снова приходила в излишнее возбуждение. Поставив бокал, она торопливо проговорила:

— Догадывается не только она, они все догадываются! И вообще, Кейт, что она здесь делала сегодня! Расскажи мне об этом. Ты ведь не станешь ничего скрывать? Если ты мне ничего не скажешь, я немедленно уйду отсюда.

Она сделала резкое движение, порываясь встать, однако Тиммонс удержал ее за руку:

— Успокойся, Сантана! Садись, я тебе все расскажу. Здесь нет ничего ужасного, хотя я и не могу сказать, что в ее появлении здесь не было твоей вины. Ты ведь сказала, что между нами все кончено, а Иден преследует меня уже несколько дней, пытаясь мне навязаться. Ну вот… — Он развел руками.

— Ах вот оно что! — понимающе протянула Сантана. — Значит, она сама к тебе пристает… На твоем месте я бы так слепо и безоглядно не доверяла ей.

Тиммонс взял на колени кота и стал теребить его за уши. На лице его появилась непонятная блуждающая улыбка.

— А почему ты так уверена в том, что мне нужно не доверять ей? Может быть она обнаружила во мне что‑то как в мужчине, который ее заинтересовал? — С легкой рассеянностью спросил он. — Почему я должен не доверять ей? Собственно, я и сам догадываюсь почему, но мне хотелось бы услышать твое мнение.

Сантана сидела, угрюмо отвернувшись в сторону:

— Если она преследует тебя, значит ей что‑то от тебя нужно, — сказала она, спустя несколько мгновений. — Она никогда не станет заниматься этим просто так, я уверена! Ей наверняка нужно что‑то такое, что не касается любви и дружбы.

Тиммонс все так же рассеянно усмехнулся:

— Возможно…

Видя, что ее слова не слишком‑то убеждают Кейта, Сантана поспешно воскликнула:

— Это так, поверь мне, Кейт! Я могу поклясться тебе в том, что она действительно кочет от тебя чего‑то другого!

Тиммонс пожал плечами:

— Что ж, это вполне возможно. Я ведь уже сказал, что доверяю тебе…

— Нет, — все так же порывисто воскликнула она, — ты пока не понимаешь, о чем я говорю! Я говорю об этом совершенно серьезно! Ты должен опасаться ее. Я знаю Иден. Поверь мне, как только ты вышел за дверь, она наверняка начала тут повсюду шарить, она наверняка рыскала по всей твоей квартире, копаясь во всех доступных ей бумагах. У нее есть такая привычка. Веля она что‑то задумала, она не станет останавливаться перед тем, чтобы прибегнуть к обману. Ты должен задуматься об этом ради себя самого. Надеюсь, что ты не оставлял здесь никаких секретных бумаг или других важных документов, относящихся к твоим судебным делам или может быть к чему‑нибудь другому, но тоже важному? Воли ее интересует именно это, то она вполне могла добраться до них. А что она потом с этим сделает, я даже не могу предположить. В любом случае не думаю, что это обещает тебе большую радость, Кейт. Ты должен позаботиться об этом ради себя самого. Кстати говоря, она долго находилась здесь сегодня?

Тиммонс пожал плечами:

— Ну, я не знаю… Я уходил по делам, а она в это время еще оставалась в квартире… — Он вдруг осекся на полуслове, вспомнив свою встречу в гараже на Рэдблафф–Роуд 925. Белоглазый тогда горячо убеждал его в том, что его никто не видел, что, когда он приходил домой к Тиммонсу, в квартире никого не было. Окружной прокурор едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. — Черт побери, если она была здесь в то время, когда приходил блондин, это может закончиться весьма печальными последствиями. Иден не из тех, кто побоится выступить против окружного прокурора только потому, что он занимает одну из самых влиятельных выборных должностей в городе. Ей плевать на эти должности, у нее столько денег, что какие‑то жалкие политики вообще не могут для нее ничего значить. Надо обязательно позаботиться о том, чтобы каким‑то образом прикрыть тылы!