Дженн Беннет - Звезды в твоих глазах

Самое прекрасное зрелище из всех, какие мне только доводилось видеть.

Меня охватывает благоговейный трепет. Поглощает полностью и без остатка.

Но потом я смотрю по сторонам, и трепет уступает место тревоге. Выступ, на котором мы стоим, представляет собой что-то вроде большого балкона, прилепившегося сбоку к горе. На нем растет несколько деревьев и кустов, но не более того. Никакого ручья поблизости нет. Это точно не тот безболезненный спуск в долину внизу, который обещал Леннон. Над деревьями парит какая-то огромная птица, наворачивая круги до тех пор, пока не исчезает в их густых кронах.

– И как мы отсюда спустимся? – спрашиваю я.

Леннон молчит. Ничего хорошего в этом нет. Он обходит выступ, огибает одинокую сосну и оглядывает пейзаж. Может, тропинка скрыта от глаз. Но даже если так, то мы, по правде говоря, слишком высоко.

– Блин… – бормочет Леннон.

– Что такое? – спрашиваю я.

Когда он встречается со мной взглядом, я понимаю – дело плохо.

– Похоже, мы сбились с пути.

Слов похуже, которые можно было бы в этот момент услышать, совсем немного. Я хочу знать только две вещи: первое, насколько мы «сбились с пути»; а второе, как нам вернуться обратно на тропу. Леннон выхватывает телефон, чтобы посмотреть сохраненную копию книги. Его глаза пробегают по экрану, потом он издает тихий вой.

– Я так и знал. Это не тот выход. В какой-то момент мы не туда повернули. Я знал, я чувствовал, что тоннель идет в гору. Просто…

– Где мы?

– Это восточный выход.

– Это восточный выход. А нам нужен южный, расположенный ниже. Причем намного ниже.

Без паники.

– А план пещер у тебя есть? – спрашиваю я.

– Ты что, не понимаешь? Если бы у меня был план пещер, мы бы с тобой здесь не стояли!

Ого! А вот хамить не надо. Змея ведь укусила меня, а не его. Кстати, о змеях… Я оглядываюсь назад на затянутый паутиной, темный выход.

– Обратно я не пойду. И думать забудь.

– А нам, надо полагать, это и не надо, – говорит он и листает экран, чтобы еще раз прочесть какой-то отрывок. – Эта скала доходит до выхода, который нам нужен. Только вот…

– Что?

Он вытаскивает из кармана компас:

– Это будет крюк. От нужного нам выхода до ведущей в долину тропы рукой подать. По прямой северный выход расположен отсюда в миле внизу. Но нам, обогнув эту скалу, придется сделать лишних две, а то и три мили. А потом еще одну, чтобы спуститься в долину.

– Значит, мы с тобой говорим о…

– О двух часах пути. Чуть дольше. Спуск будет не самый простой, потому что тропы как таковой здесь нет.

Леннон опускает глаза на мою окровавленную лодыжку. Она как раз начинает распухать.

Я оглядываю скалу. Как такой красивый уголок может делать меня такой несчастной?

– Эй, смотри, – говорю я, замечая какое-то темное пятно на стене горы, в нескольких метрах от того места, где мы вышли.

Может, Леннон ошибается? Может, мы оказались где надо? Может, это и есть южный выход?

Но когда я туда ковыляю, а Леннон светит мне фонарем, надежда рассеивается как дым. Это действительно еще один вход в пещеры, однако в лабиринт, по которому мы только что прошли, он не ведет. За ним попросту скрывается большой, широкий, обособленный от других грот. Природа здесь будто взяла ложку для арбуза и проковыряла в боковой поверхности горы дырку.

– Это же не звериная пещера, правда? – спрашиваю я, рисуя в голове, как на нас набрасывается семейство поднятых из спячки медведей.

– По виду вроде чисто, – отвечает Леннон.

Чтобы войти в грот, нам надо пригнуться и поднырнуть, однако внутри потолки оказываются высокими, поэтому мы можем выпрямиться и обойти его по кругу. Он примерно футов двенадцати в ширину и вдвое больше в глубину. Никаких зверей, впавших в спячку, нет. Как и источника воды. В целом, нет почти ничего, если не считать углубления в камне у самого входа, в котором покоятся головешки старого костра.

– Здесь кто-то разбивал лагерь, – говорит Леннон, наклоняясь, чтобы их осмотреть. – И я так думаю, недавно. Но ты только посмотри. – Он пинает пустую выброшенную консервную банку из-под еды в углу.

Она совершенно засохла и покрылась грязью – по всей видимости, валяется здесь уже давно.

– Ублюдки. Что непонятного, когда тебя просят «не оставлять следов»?

Переживать по этому поводу у меня сейчас вряд ли получится. Я поворачиваюсь к зеву крохотной пещеры, по форме напоминающему собой полумесяц, и смотрю на поросшую деревьями долину. Это примерно то же, что видеть перед собой картину в раме.

– Послушай, я, конечно, этого не планировал, но, думаю, нам надо разбить здесь лагерь, – говорит Леннон, – земля ровная, уголок укромный и защищенный. Внешне довольно безопасно – в гроте наверняка останавливались и другие туристы. Места с лихвой хватит, чтобы поставить две палатки и развести костер.

– А как быть с водой? – говорю я.

– Я из своей бутылки сделал только глоток. А у тебя много осталось?

Целая бутылка. После того как мы после ланча пополнили запасы воды, я к ней даже не прикасалась.

– Тогда порядок, – заверяет он меня, – то есть голову мыть или что-то в этом роде нам, конечно, не придется, но если экономить, то ее хватит до тех пор, пока мы не спустимся вниз к ручью. Но если ты чувствуешь, что готова, можем заняться спуском прямо сейчас. – Он смотрит на один из циферблатов на компасе, чтобы узнать время. – Почти шесть. Темнеет в девять. По идее, времени должно хватить, хотя и в обрез. К тому же тропа почти нехоженая, и идти по ней в сумерках будет трудновато. Да и потом, мы должны позаботиться о твоей лодыжке.

Я обдумываю его слова. Свежая вода была бы лучше. Меня тревожит, что, кроме того бесценного мизера у нас в бутылках, у нас ее больше не осталось. Но в этот момент мой взгляд падает на лодыжку, и рюкзак вдруг ни с того ни с сего вдвое тяжелеет.

Я устала и проголодалась. У меня болит нога.

Мне хочется сделать привал.

– Давай останемся здесь, – заманчиво говорит Леннон.

– А как же маршрут? Этой остановки в плане не было.

– Верно, но так тоже сойдет. Маршрут – это всего лишь план в общем. В походе всякое бывает, поэтому надо приспосабливаться.

Что-что, а вот приспосабливаюсь я не очень.

– Этот маленький грот – просто чудо, – говорит он, – спорю на что угодно, что с этой скалы ты сможешь увидеть не одну тысячу звезд.

Наверное, он прав. Я поднимаю голову и смотрю на прозрачное небо над горами.

– Ну все, давай снимай рюкзак, – говорит он мне. – Теперь займемся твоей ногой, договорились? Все надо делать по порядку.

Наверное, и в самом деле надо.

Внимая его совету, я расстегиваю рюкзак и сваливаю его на валун у входа в наш небольшой грот на вершине скалы. Леннон тем временем копается в аптечке. Мой взгляд падает на бутылку «Налджин», я тут же понимаю, что умираю от жажды, но все же не поддаюсь неистовому желанию попить. Воду надо беречь. Я размышляю о том, не стоит ли потратить немного, чтобы промыть мои раны, но в этот момент Леннон вскрывает упаковку с пропитанными спиртом тампонами и присаживается передо мной на корточки, чтобы воспользоваться одним из них.