Алексей Евстафьев - Добрые книжки

Алексей Николаевич взглянул на окно собственной комнаты, улыбающейся тёплым и уютным настроением, вздохнул и отправился домой. Очень быстро заварил крепкий чай и приспособил к нему с десяток оладушек, оставленных с утра на столе в кастрюльке, укутанной огромным махровым полотенцем для сохранения тепла. Оладушки оказались чуть тёплыми, но именно такие оладушки и любил неприхотливый Алексей Николаевич. Он с радостью умял их один за другим, тут же вошёл в поисковую систему интернета, поспешив набрать буковки С Т , желая узнать сезонную стоимость клюквы, и едва ли не подавился последним оладушком, когда увидел, что ему выдаётся статистика заблудившихся в лесу за летне-осенний период прошлого года. Оказывается, что только в родной Ярославской области заблудилось около 123-х человек, из них четверо погибли, и все погибшие направлялись в лес именно за клюквой. Сотрудники МЧС и волонтёры, отправляющиеся на поиски пропавших, рассказывали совершенно жуткие истории об изглоданных до костей женских телах, руки которых были намертво вцеплены в пустопорожние лукошки.

— Вот так оно и разрешилось всё нежданно. — вздохнул Алексей Николаевич и дал себе зарок больше никогда не соблазняться на клюкву. По странному стечению обстоятельств, в тот же момент на улице перестал моросить дождик, повыскакивали на прогулку весёлые детки, заегозили расторопные воробышки, и послышались ужимистые мужские басы, собравшиеся у магазина с целью вечернего моциона и удовлетворительного разговора. Никто и словом не обмолвился о возможном путешествии на Липовую Гору. Каждому было хорошо на своём месте и при своём деле.

*****

Нередко гости, зашедшие на огонёк к Алексею Николаевичу, могли наблюдать интересную картину, когда хозяин дома, за вечерним столом в окружении семьи и близких знакомых, рассказывал им о собственных приключениях, о встречах с необыкновенными людьми, о загадочных явлениях, осторожно посещающих нашу землю с целью заполучить себе апологетов и нездоровых мистиков. Превращая скупые географические атласы в гектары неисследованной земли, Алексей Николаевич загорался слегка казусным огоньком воспарившего духа, и недурственно резвился, подобно любопытному ребёночку, которым он и был когда-то давным-давно, весело шлёпая по канавкам и лужам, по развалинам и пепелищам деревянных изб, по городским пустырям, усеянным сомнительными биологическими произрастаниями.

На этот раз за столом, прихлёбывая чай и радостно ковыряя вилками прямо в сковороде с жареной картошкой, присутствовали, кроме членов семейства Алексея Николаевича ещё и специалист газовой службы, зашедший в квартиру с целью проверки утечки газа, и подруга жены Алексея Николаевича — девушка добрая, но с исключительно грустной умственной несостоятельностью, работающая консультантом в крупной торговой сети.

— Представляете, у моих соседей по подъезду родная бабулька потерялась. — неожиданно сказала эта самая девушка, ловко соотносясь с рассказом Алексея Николаевича о необычных палеонтологических открытиях в китайской провинции Ляонин. — Запросто могу похвалить китайцев, что они откопали каких-то там ящеров из группы дромеозавров, но куда как интересней будет проследить за поисками этой бабульки. Обратились за помощью к волонтёрам, объявления о розыске развесили по всему городу, буквально по всем столбам; фотографию напечатали — простая такая русская бабка, без всяких алкогольных излишеств и тяги к бродяжничеству. Все параметры указаны в объявлениях — рост, вес, цвет глаз и волос — а найти не могут, бабулька как сквозь землю провалилась.

— Грабанули бабульку в тёмном переулке и прибили насмерть. — уверенно потыкал в воздух вилкой специалист-газовик. — Надо теперь в ближайшей лесополосе труп искать — их в лесу обычно прячут, в кустах зарывают.

— Да что там у старой бабки грабить? — улыбнулась девушка. — Пошла в поликлинику за справкой, только талончик к терапевту с собой и несла.

— Вот надо каждого теперь проверить, кто в тот день был на приёме у врача, вдруг там и окажется преступник, воспользовавшийся талончиком. Бабка-то, возможно, перед смертью всю харю ему расцарапала — вот он и вынужден теперь ходить лечиться.

Алексей Николаевич живо вообразил себе дряхлую старушонку, пробирающуюся ранним утром через метель и завалы снега ко врачу, держа спасительный талончик в кулачке, на который даже забыла натянуть хлипкую варежку, и тут к ней сзади подкрадывается на цыпочках бандит, скрывающий лицо под маской зловещего клоуна, отточенным кинжалом перерезывает бабке горло и удирает прочь, источая из себя фривольные знаки и отрыгивая дымовую завесу для сокрытия преступления.

— Впрочем, бабка могла не теряться, а умышленно уйти из дома. — хорошенько встряхнул головой Алексей Николаевич. — Пожилым людям свойственны наивность в оценке собственных сил и упрямство, с которым они готовы пренебрегать любым мнением, кроме своего собственного. Однажды этакие старушонки просыпаются спозаранку, справляют все обычные домашние дела, садятся передохнуть, но вдруг прытко вскакивают с кресел, невразумительно пытаются что-то проговорить, обратиться к кому-то с окончательным и решительным вопросом, даже если в доме никого нет, а затем собираются якобы в поликлинику к терапевту и уходят с концами. Либо прискорбные прегрешения уволакивают их в путь, подальше от глаз людских, где они спокойно могли бы свести счёты с жизнью; либо обещанные, но не выполненные обязательства не дают им душевного покоя, давние не выплаченные в срок долги свербят совесть — и вот они отправляются на поиски своего прошлого, дабы рассчитаться с ним сполна.

— Но ведь не только глупые старушки пропадают бесследно, а очень часто исчезают и дети, и беззаботные юные девушки, которые вовсе не могут испытывать страданий за ошибки, содеянные в прошлом. — призадумалась подруга жены. — Что за мотивы побуждают отправится их в путь? Кажется, что они исчезают без причин.

Алексей Николаевич грустно развёл руками, признавая за собой не полное ведение тайников человеческой души.

— В конце 80-х годов прошлого века, я увлёкся изучением психических расстройств и вопросами своевременного и несвоевременного ухода из бытия. Частенько засиживаясь в приёмном покое психоневрологического диспансера, я запросто общался с посетителями, делая вид, что я такой же, как и они, слегка чокнутый и превентивно коммуникабельный. — рассказал Алексей Николаевич, улыбаясь самому себе и своему игривому прошлому. — Мне нравилось сообщать им про себя всяческие болезненные небылицы, выдавая их за правду, нравилось обсуждать проблематику внутреннего космоса, чем вызывал к себе абсолютное доверие у слушателей. Кажется, к разговорам со мной эти пациенты были расположены гораздо больше, чем к разговорам с лечащими врачами. Во всяком случае, вне зависимости от личного отношения к диалектике, я не собирался никого лечить и в чём-то упрекать.