Алексей Евстафьев - Добрые книжки

— Виктор Леонидыч, твой шалопут? — чуть ли не рявкнул Алексей Николаевич.

— Ну мой, ну и что!.. Ты вот зачем его за ухо держишь, когда не знаешь, что ухи у него -это самое ненадёжное место?.. А если сломаешь, кто чинить будет и за чей счёт?

— Да ты почитай, какую писульку он мне в почтовый ящик закинул!.. Это кто же его подучил?

Голова выпростала из форточки увесистую, проштемпелёванную татуировками руку, загребла записку и прочитала её практически по слогам.

— Ёбушки-воробушки! — затем сказал Виктор Леонидыч. — И стоило из-за такой ерунды шум поднимать?.. Пошутил пацан, с кем не бывает. А ты не за ухо его тряси, а повеселись вместе с ним, тоже какой-нибудь анекдот расскажи — это будет куда полезней для воспитания.

— Да вот что ты-то понимаешь в воспитании?.. Паренька с такими мыслительными образами надо ко врачу отвести и проверить на психику. Ты соображаешь, кем он у тебя может вырасти или тебе всё равно?

— Мне не всё равно, а вот тебе трудно представить, что мальчик прав, что доверчивый ум ребёнка соприкоснулся с удивительной тайной и обрёл знание повышенной квалификации?.. Сука ты получаешься, Алексей Николаевич. Я всегда говорил, что ты умнейший человек из всех, которых я знал, и я от своих слов не отказываюсь, но ты воистину дубина стоеросовая!.. Вот я, например, куда как хуже тебя владею навыками дедукции и умом не блещу, но давно подмечаю факты, что когда одни граждане натурально помирают, даже будучи относительно здоровыми, то в это самое время, буквально рядом, буквально в соседней квартире, зарождается ребёнок, или заселяется новый жилец: дальний родственник там какой-нибудь, или просто полезный человек. Короче говоря, справедливо написал Павлуша: природа не терпит пустоты. Если один помирает, то кто-то другой появляется вместо него.

Детвора возликовала и, почёсывая себе затылки, оповестила, что дядя Витя, кажется, встал на сторону сил добра.

— Ну что ж, буду действовать без излишнего ригоризма и дидактичности. — Алексей Николаевич отцепился пальцами от уха и схватил Павлика за горло. — Сейчас я придушу этого славного мальчугана, и мы все дружно посмотрим, как вместо него появится здесь кто-то другой. Если есть желающие, то можете загадывать желания, кого бы вы хотели увидеть вместо Павлика — вдруг чьё-нибудь желание и сбудется!..

— Папа! — прохрипел Павлик. — Я не хочу, чтоб вместо меня появился кто-то другой!..

— Ты по яйцам его пни! — посоветовала радостная голова Виктора Леонидыча. — У тебя подошва на кроссовках твёрдая — вот со всего маху и пни!..

— Я ему пну! — совершенно не шуточным образом сдавливал тонкое горлышко Алексей Николаевич. — Мне в этом мире всего дороже истина, а там хоть трава не расти.

— Да знаю я твою истину, рассказывай тут нам! — оснастилась ухмылкой голова Виктора Леонидыча. — Ты, батенька, просто ленивый и ноющий соплежуй, ты иногда и не замечаешь того, что под носом творится!.. прости меня, Господи, на добром слове…

Во дворе появилась парочка слишком необычных человечков в польских жупанах и сафьяновых сапогах, причём один с неудобно-выразительным собачьим выражением лица принюхивался и приглядывался ко всему, что только попадало в поле его зрения, а второй, шедший откровенно враскорячку, что указывало на непрестанные язвенные боли и эректильные дисфункции, внимательно прислушивался к склокам Алексей Николаевича и Виктора Леонидыча.

— Нам, кажется, сюда надо. — сказал Нюхач, указывая на взбудораженную компанию.

— Самое место нам тут. — подтвердил Слухач. — Глупые людишки, ни черта не соображают, всё им надо показывать и рассказывать, чтоб уверовали в чудеса.

— Мы и сами когда-то в неверии пребывали и от долбаной реальности козни претерпевали, разве не помнишь? — с сожалением пробормотал Нюхач.

Слухач грустно покачал головой.

— Это кто ещё такие? — даже не подобрав заковыристых слов, осведомился Виктор Леонидыч.

— Собственно, у нас имеется дело до Алексея Николаевича. — на плаксивых интонациях сказал Нюхач. — Вы можете на нас внимания не обращать. Вам же лучше будет.

— Отпусти ребёнка, дядя, он тебе правду в письме написал, да ты ничего в этом деле не соображаешь. — ухмыльнулся Слухач, ласково прихлопнув Алексея Николаевича по плечу.

— Дитятко случайно с истинным ходом вещей столкнулось, но в себе его не затаило. — столь же ласково Нюхач прихлопнул по другому плечу Алексея Николаевича. — Тебе бы поблагодарить дитятко, а ты его воздуха лишаешь.

— Морды им набей. — посоветовал Виктор Леонидыч оторопевшему Алексею Николаевичу. — Это черти к нам во двор заявились, я их сразу распознал. Моего Павлушу обозвать дитятком только черти могут.

— Успеете и морды набить, коли на то ваша воля будет. — сказал Нюхач. — А покамест вот что.

И вытащил из жупана коротенькую верёвку с двумя туго затягивающимися петлями на концах.

— Любезная публика! — воскликнул Слухач. — Сейчас вашему вниманию будет представлен аттракцион, при котором мы одномоментно придушим друг друга, одномоментно помрём, а вот души наши перекочуют из одного тела в другое — поменяются местами, проще сказать — и помогут нам возродиться вновь. При том, что лично я воссоздамся вот им. — Слухач указал на Нюхача. — А он, естественным образом, возродится мной.

— Вызывай милицию. — шепнул своей супруге Виктор Леонидыч.

Человечки живо затянули себе заскорузлые шеи петлями верёвки и принялись с непомерной силой отталкиваться друг от друга, затягивая петли всё туже. В дальнейшем всё случилось, как и обещали человечки: они померли, едва ли не стремясь рухнуть в прощальные объятия друг друга, повалялись несколько минут на земле, не шевелясь и не произнося ни звука, а затем медленно приподнялись на карачки и забавно вытаращились на мир.

— Нюхач? — спросил бывший Нюхач у бывшего Слухача голосом, изведавшим пренеприятных воспоминаний.

— Слухач? — принюхался бывший Слухач, не доверяя собственным инстинктам.

И оба тут же распластались на земле, намереваясь окончательно издохнуть.

— Делайте, ребятки, им искусственное дыхание! — приказал Виктор Леонидыч, пользуясь своим безоговорочным авторитетом у пацанов. — Делайте прямо рот в рот, как вас в школе учили.

Миха и ещё один парнишка — в обманчиво-висячих футбольных трусах, пронумерованных принадлежностью к сборной России — принялись достаточно бойко делать искусственное дыхание помирающим человечкам, поскольку их поступок сопровождался торжественными воплями головы Виктора Леонидыча о юношеском героизме. «Вот некоторые постоянно ругают молодых, всё критиканством занимаются. — орала голова. — А я хочу во всеуслышание заявить, что горжусь нашей молодёжью!..» Сначала очнулся Нюхач и тупо посмотрел на возбуждённого Миху, затем воспрял к жизни Слухач и столь же тупо уставился на своего спасителя. Однако, сейчас никто не решился бы сказать с уверенностью, что тот, кто раньше был Слухачом, переселившимся в Нюхача, так и остался Слухачом, уже переселившимся в Нюхача, а душа того, кто раньше был Нюхачом, не переселилась в того, кто раньше был Слухачом, чтоб затем переселиться обратно в того, кто был Нюхачом.