Геннадий Дмитриев - Девочка и кошка

Прошло время, и вот на горизонте снова возникли планера, сначала это были лишь точки, едва заметные по бликам солнца, отражённого плоскостями, затем очертания их становились всё реальнее, всё ближе подходили они к аэродрому. Первым шёл планер под номером семнадцать, он летел низко над землёй, заходя на посадку с прямой, достигая максимальной скорости, какую только позволяла ему достичь высота.

— Это называется — «идти на долёт», — объяснял я Алисе, — в обычных условиях для захода на посадку нужно строить прямоугольный маршрут, и после четвёртого разворота выйти на посадочный курс, но на соревнованиях, когда победу решают минуты, разрешается заходить на посадку с прямой, используя высоту для того, чтобы развить максимальную скорость при подходе к аэродрому.

Планера приземлялись один за другим, и дежурные по старту, быстро откатывали приземлившийся планер с посадочной полосы, освобождая место для других. Долетели все, никто не сел на вынужденную посадку, потеряв восходящий поток, оставалось вернуть машины на стоянку и подвести итоги соревнований, хотя было ясно, что победитель уже определился.

— Я еду в город, — сказала Алиса, — Вас подвезти?

— Нет-нет, я ещё задержусь, нужно подвести итоги, провести разбор полётов, потом на своей доберусь.

Когда летательный аппарат совершает посадку, полёт ещё не заканчивается, вот и планера уже на стоянке, зачехлены и прочно привязаны к земле, а душа пилота всё продолжает лететь, то набирает высоту в потоке, то разгоняет лёгкую машину на переходе к следующему потоку, отыскивая ошибки в выбранной тактике полёта. Планеристы сходятся в кружок, и эмоционально, помогая себе жестами рук, делятся впечатлениями, словно истребители после горячего воздушного боя.

Итоги соревнований подведены, все страсти улеглись, все разъезжаются по домам, с сожалением покидая лётное поле. Я выехал на дорогу, ведущую в город, и разогнал свой старенький автомобиль, наслаждаясь быстрым ритмом движения, машин на дороге было мало, час пик уже закончился, темнело, и я включил фары. Сзади ко мне пристроился какой-то джип, несколько минут он следовал за мной, затем обогнал и, подрезая мой путь, прижимая меня к обочине, резко затормозил. В свете фар блеснул борт кофейного цвета, и я узнал машину Андрей, жениха Алисы.

— Какого чёрта? — закричал я, открывая дверцу.

Но из джипа выскочили двое, один из них действительно оказался Андреем, второго я видел впервые. Они вытащили меня из машины и затолкали в джип на заднее сидение. Андрей сел за руль, второй уселся рядом со мной, уткнув мне в бок ствол пистолета.

— Что всё это значит? — крикнул я. Андрей только усмехнулся, полуобернувшись назад, а второй, усилив давление стволом в мой правый бок, сказал:

— Молчи и не задавай вопросов. Тебя предупреждали. Ты вмешался не в своё дело, перешёл дорогу очень серьёзным людям. Они шутить не любят.

Мы въехали в город на широкий освещённый проспект, и я смог рассмотреть лицо второго похитителя. Это был немолодой уже человек, значительно старше Андрея, из-под густых бровей на меня смотрели бесцветные поросячьи глазки, голова была стрижена «под ёжик», края губ, несимметрично опущенные вниз, к крутому, массивному подбородку, придавали лицу презрительно-насмешливое выражение. Пистолет, приставленный к моему боку, был серьёзным аргументом в пользу того, что ни задавать вопросы, ни предпринимать какие-либо действия не стоит. В центре города мы свернули на улицу, ведущую в порт, въехали на территорию порта и остановились у причала, где стояли частные яхты и катера.

— Выходи! — сказал второй похититель, продолжая держать меня под прицелом, меня подвели к небольшой моторной яхте, и Андрей ехидно произнёс:

— Прошу подняться на борт, сэр!

— И тихо, — продолжил второй, — без шума.

Я подчинился, ничего другого мне не оставалось. Мелькнула мысль, броситься в воду и поплыть, но, зажатый между ними, Андрей шёл впереди, второй — сзади, я не смог бы сделать и шага, в том, что второй бы выстрелил, я не сомневался. Меня затолкали в какое-то тёмное помещение, отобрали документы, часы и мобильный телефон. Дверь закрылась, и я очутился на полу среди канатов и прочих снастей, рассмотреть помещение я толком не мог, свет не проникал ниоткуда, внутреннего освещения не было. Взревели моторы, и яхта отошла от причала. Я не понимал, куда меня везли и зачем. По-видимому, моё похищение было связано с тем, что я всё же оказал влияние на решение Алисы поступать в университет. Недовольство её жениха, даже более, чем недовольство, я ощутил ещё тогда, на аэродроме, но не придал этому значения, не думал, что всё это может иметь столь серьёзные последствия. Куда меня везут? Зачем? Что они задумали? Если бы меня хотели просто утопить, то это можно было бы сделать и не уходя так далеко от причала? Я ещё надеялся, что меня оставят в живых, вывезут куда-нибудь на остров и бросят. Сколько времени мы плыли и что сейчас, ночь или день, я не знал, ощущение времени, обычно свойственное людям в нормальной обстановке, меня покинуло, мне казалось, что плыли мы долго, очень долго, хотя в часы ожидания, бездействия, особенно бездействия вынужденного, тревожного, минут превращаются в часы, часы кажутся бесконечными. Судно раскачивалось, слышался свист ветра в снастях, похоже, погода портилась. Наконец, моторы стихли, яхта легла в дрейф. Дверь отворилась, и голос второго похитителя сказал:

— Выходи, приехали. Туда, вперёд!

Мы прошли вдоль борта, Андрей впереди, а позади меня тот, второй с пистолетом. Была глубокая ночь, только тёмные волны, да сплошная пелена облаков, тусклый фонарь на мачте едва освещал пространство. Я заметил у правого борта, вдоль которого меня вели, спущенную на воду шлюпку.

— Прошу Вас, мистер, как Вас там, карета подана, — ехидно сказал Андрей, — Вы, кажется, большой любитель Грина? Что ж, поиграем в «Бегущую по волнам»? Сейчас Вам представится уникальная возможность испытать все те ощущения, которые испытал герой известного романа, когда капитан Гез оставил его одного в шлюпке посреди открытого моря. Садитесь в шлюпку, и, как говорится, счастливого плавания.

— Ну? — спросил его товарищ, — Тебя ещё уговаривать надо? Сейчас спихну тебя за борт без всякой лодки, так что, топай быстрей, не задерживай, нам ещё обратно плыть.

— Если Вы уж читали Грина, молодой человек, — обратился я к Андрею, — то должны помнить, чем завершилась эта история для капитана Геза, он получил пулю в лоб.

Андрей засмеялся:

— И не надейтесь! В этом районе моря нет судоходства, мы ушли далеко от морских путей, так что, ждать помощи Вам неоткуда, разве что от Бегущей по волнам, — он снова засмеялся, но смех его был каким-то нервным, неестественным, — поднимается ветер, волны тоже нехилые, шлюпка перевернётся, и адью, на корм рыбам.