Татьяна Василевская - Если бы

— Здоровый такой. — с явным неодобрением продолжил Вован, как будто это был страшнейший из недостатков Вериного жениха.— Вот как ты! — ткнул Вован пальцем в сторону Сергея, радуясь удачно и вовремя найденному сравнению. — Высоченный… Орангутанг короче.

Вован помолчал и, неожиданно погрустнев, добавил:

— И Верка ведь не любит его! Просто поломает себе жизнь, дура, и все.

— Откуда ты знаешь, что не любит? — не удержался Сергей.

— От верблюда! — Вован хитро посмотрел на друга и погрозил пальцем.- Значит тебе все-таки интересно? Ладно уж, слушай, внимай моей мудрости. Когда женщина влюблена, она светится вся и порхает как бабочка. Она смотрит на своего мужчину совершенно не так как на всех остальных и сразу видно, что вот он для нее единственный и неповторимый, а все остальные тьфу, так, особи мужского пола, существа похотливые и бесполезные. — Вован перевел дух, и чуть не лопаясь от гордости заявил. —Ну я, блин психолог! Может я не там учусь, может гублю, зарываю свой талант? — он посмотрел на Сергея и, по сложившейся за этот вечер традиции, он говорит — Сергей молчит, быстренько закончил свой психанализ. — А Верка не светится и не порхает. И не смотрит так как я сказал, а так же смотрит как и на всех остальных. Уф! — шумно выдохнул Вован, утомившись от своей длинной речи. Минут пять он сидел молча, думая о чем-то своем. Лицо его, впервые за сегодняшний вечер, сделалось серьезным и даже немного грустным.

— Когда ты на свой северный полюс-то отправляешься, Амундсен? — как можно более равнодушно спросил Вован.

— Через неделю. И не на полюс, а в Якутию, я же тебе говорил, орангутанг ты необразованный. — усмехнулся Сергей. Он вдруг почувствовал, что сильно устал и глаза у него слипаются.

— Пошли спать, Вован. — сказал он, вставая.

— Ага, разбежался спать, тут еще место найти надо где спать. Ведь всю же квартиру засрали. — проворчал, почти полностью протрезвевший Вован. Его уже не восхищало и не радовало то, что сотворили сегодняшние, вернее уже вчерашние гости с его некогда уютным домом. — Завтра придется дворничиху звать. Она за определенную сумму умеет в сказочную фею превращаться. Я домой прихожу, а тут все как было, даже лучше. А если еще чуть-чуть заплатить, она даже косметический ремонт наколдовать может. — Зевая, во весь рот, сказал Вован.

— Вер! — раздраженно крикнула сестра, в очередной раз попытавшись стащить одеяло с не желающей просыпаться Веры. Одеяло не поддалось, и она стала трясти его вместе с тем, что находилось под ним. — Я уже пятый раз тебя бужу! Я на работу из-за тебя опоздаю!

— Сейчас встаю. — жалобно застонало из под одеяла.

— Я это уже слышала! Все. Я ухожу. Проспишь, сама будешь виновата. — исчерпав все угрозы сестра направилась к двери, но, вспомнив самое важное, остановилась на пороге комнаты:

— Ты вчера во сколько пришла? Я в пол двенадцатого легла, тебя еще не было.

— Я не помню. Не знаю. Я напилась. — у Веры не было сил что-нибудь придумывать. Она решила сразу все рассказать, лишь бы ее оставили в покое. Лохматая, заспанная голова, наконец, показалась из под одеяла.

Брови сестры взметнулись вверх. Она немного постояла, переваривая информацию.

— И как ты до дома добралась среди ночи да еще пьяная? — видимо, ей нужна была вся правда, с подробностями. Как же без них.

— Меня проводили.— Вера слегка помотала головой, проверяя ее на пригодность к дальнейшей эксплуатации.— У меня голова болит. — сказала она, в надежде, что сестра отстанет и уйдет, но не тут-то было. Та, уже совершенно забыв, что еще две минуты назад опаздывала на работу, вернулась к кровати и встала рядом с младшей сестрой сверля ее взглядом посланца инквизиции.

— Пить надо меньше, и голова болеть не будет. — С чопорным видом особы из королевской семьи заявила она.

— Отстань. — простонала Вера и вылезла наконец из под одеяла. С трудом, надев халат и тапки, она поплелась в ванную, умываться и заодно спастись он несносного занудства и поучительных нотаций.

— Тебе Сева звонил вечером. — ледяным тоном сообщила ей вслед сестра.

— И чего он хотел? — без особого интереса спросила Вера.

— Узнать под каким забором тебя искать!

— Ха-ха! Как остроумно. — вяло огрызнулась Вера. Сестра осуждающе посмотрела на нее:

— Он сказал, что у него изменились планы и он сегодня не сможет приехать. — не дождавшись ответа, морально устойчивая, не склонная к порокам и невоздержанности сестрица не смогла удержаться и добавила с явным ехидством. — Наверное, нашел себе другую, непьющую.

— Ага, и без родственников… — сказала Вера и захлопнула дверь перед ее носом.

Сева нередко отменял или переносил их свидания под разными предлогами. Обычно Веру это немного огорчало и злило, и иногда она даже обижалась и устраивала разбирательства. Но сегодня она не только не огорчилась, но даже была искренне рада, что его планы изменились. Сегодня ей было совершенно все равно по какой причине он не может приехать на этот раз и какую там непьющую, некурящую или не говорящую, он себе нашел. На этот раз у нее были свои собственные, очень определенные планы — дожить до конца занятий, доехать до дома и рухнуть в свою постель. Больше ей сегодня ничего не нужно.

— Вован! Тебе во сколько вставать нужно? Ты в институт сегодня пойдешь? — Сергей с силой тряс безвольное, не подающее признаков жизни, тело. — Вован!!! Вставай. Я кофе сварил.

— Серега отстань! — Вован наконец зашевелился и даже дрыгнул ногой в надежде лягнуть надоедливого друга, но удар не достиг цели и нога безвольно плюхнулась на пружинный матрац родительской кровати. Ночью, в поисках более-менее пригодного для сна места они обнаружили, что изо всех помещений квартиры только родительская спальня почти не пострадала от нашествия буйной молодежи. И, недолго думая, завалились спать в святая святых, кровать которую, когда находились в Москве, делили супруги Телянины.

— Вов! — не унимался Сергей.

— Че ты пристал?! Не иду я ни в какой е….й институт, пошел он на …! Понял! — заорал Вован и тут же мучительно скривился от боли, потому что в голове у него разорвалась маленькая граната. Вован осуждающе посмотрел на Сергея, как на главного виновника всех своих страданий, и с головой скрылся под одеялом.

— Вован! — не унимался на удивление не чуткий Сергей.

— Что? — взвизгнул Вован. Еще одна граната взорвала остатки бедного измученного мозга. Вместе с одеялом он начал отползать к дальнему краю необъятной кровати, надеясь спастись от надоедливого и бессердечного друга детства.

— Во сколько у вас занятия заканчиваются?

Вован застонал и с видом мученика сел, сверля Сергея неприязненным взглядом мутных воспаленных глаз.