Иван Булах - Деревенская околица. Рассказы о деревне

От дыма закашливался до рвоты, но вот, кажется, и конец кромки. И тут на машине подоспела помощь, бегут свои деревенские мужики. Оглянулся — пламя на его взрыхлённой полосе оседает. Как и было задумано. Только вдруг в новом месте вспыхнуло, да так, что чуть не пришлось всё начинать сначала. Опять направил трактор к кромке огня, развернулся раз, другой, третий. Снова загорелся бак, даже лопнуло заднее стекло кабины, но по пламени сзади мужики хлестали ветками, сбивали огонь.

Потом Митька тянул на себя правую, левую рукоятку, а то и обе, но трактор шёл только прямо. Всё, отработался. Хорошо, что народ подоспел, тушили новые очаги огня. Все ходили чёрные, грязные. У Поляков обгорели руки и правая щека. На кепке из искусственного меха ворс расплавился, слился в шарики.

Мерили, — сколько метров до стогов и кромки бора, а там хвоя, что твой порох. Потому решили подстраховаться, пригнали трактор с плугом, и весь выгоревший язык пожарища распахали. Пласты земли долго ещё дымились пеплом и сизым дымком…

Примчался председатель, кричал, топал ногами на Полякова, потом пошли к Митьке. А тот стоит возле трактора и дует на ладони, а они у него вздулись, как оладьи. Это когда он спасал трактор и сбивал с бака пламя, то огонь давил и размазывал его ладонями. Ещё радовался, что заправил бак под завязку, а то бы он взорвался. И тогда бы ему уже маячил срок не условный…

Виктор Семёнович работал председателем крупного колхоза, и тот гремел по всему краю. У них — самая высокая урожайность зерновых, самые большие надои молока на корову, потому как дружили с наукой. Виктор Семёнович бывший фронтовик, вся грудь в орденах. Кроме того, был депутатом Верховного Совета Российской Федерации, но самое главное — он ещё был Героем Социалистического труда. Как понимаете, человек заслуженный.

Со всеми руководителями главков, управлений и краевым начальством был на короткой ноге, а потому для района решал любые вопросы. Колхозники за него всегда горой, доверяли во всём. Каждый год на общем собрании ему даже утверждали безотчётные суммы денег на всякие непредвиденные расходы, а это деньги немалые. Такое вообще бывает редко, а ему доверяли и знали, что к его рукам не прилипнет ни одна копейка. Не такой он был человек. Зато и отдача от этого была огромная.

Своих колхозников он уважал и не на словах, а на деле. Строил им дома, все были при хорошей зарплате, с зерном, сеном и топливом. Добывал им путёвки на лечение и пробивал любые бытовые вопросы. И самое главное, для него не было разницы — кому он помогает, простой свинарке или главному агроному. Он помогал Человеку. Люди это видели и ценили.

Вроде бы всё хорошо, только был у него один грех — пил запоем! Раньше об этом вообще бы запретили говорить, так как это была щепетильная тема, тем более для Героя и коммуниста, но сейчас можно, поэтому расскажем как всё было. И пил он не то, что день-другой, неделями. Конечно, он не валялся под заборами, не позорился. Уедет на пасеку, на заимку или завалится к зазнобе и загудел. Жена с ума сходит, звонит начальству: «Помогите!»

Секретарь райкома с начальником милиции отлавливают его, вяжут верёвками (да, да — верёвками), и день с ним отваживаются. Потом верёвки убирали, но всё ещё продолжали его отпаивать чаем с мёдом и какими-то травами. В это время на них не действовали никакие его просьбы и уговоры, — они были учёные, дай слабину — загудит по новой. Только после этого бросали его «лечить», и он дома ещё дня два отлёживался и приходил в себя.

Вроде бы плохо, но как придёт в норму, тут всё и начиналось! Все просто изумлялись. Вы не поверите, но эти загулы придавали ему силы и ума, и смех и грех. Он как бы старался реабилитировать себя в глазах людей. Такие проекты, такие замыслы воплощал в жизнь, что трезвеннику и в голову не придёт. Что ты!

Вдруг отправляет на БАМ бригаду с техникой, и они бесплатно рубят просеку под будущее полотно железной дороги. Все обалдели — почему бесплатно, да и зачем? Поняли когда в колхоз без всяких нарядов пошли вагоны бамовского леса. Построил свой огромный инкубатор с утятами-гусятами и комбикормовый завод. Развёли форелевое хозяйство и свою пасеку. Заработали мельница и крупорушка, сами делали масло. Две строительные бригады полностью решили вопрос с квартирами.

Что интересно, в первый же день после загула у себя в кабинете мог чихвостить нерадивого колхозника. И как! Строжился:

— Ах ты, пьяница! Ах ты, алкоголик! Негодяй! Ну, что ты за мужик? Не умеешь ни пить, ни работать! Если ещё раз повторится, — выгоню из колхоза к чёртовой матери! Вон с моих глаз!

Пробовали его лечить в специальном заведении и тайком увозили в город на машине, а один раз даже на вертолёте. Но это было не только бесполезно, но даже опасно. Он, как очухается и придёт в себя, так и разовьёт кипучую деятельность, это уже у него в крови, без дела сидеть он не мог.

Тогда проблем хватало, вот он от нечего делать и начнёт помогать больнице. За телефон — и по высоким знакомым. Глядишь, и попёрли медикам: новое оборудование, холодильники, телевизоры и медикаменты. Ещё везут трубы-краны для котельной, гвозди и краску. Медики на седьмом небе, а главврач с Виктором Семёновичем спиртиком балуются. Слаб человек! И смех, и грех!

Не брала его ни одна таблетка, ни одна антиалкогольная методика. И вдруг бросил пить! Совсем. Вначале не верили, всё ждали, что вот-вот сорвётся. А он только посмеивался: «Не дождётесь!» И кто его вылечил? Если честно сказать, то вы ни за что не поверите — внучка Наташка, пятиклассница. А дело было так.

Как-то накануне её дня рождения вечером пришёл он к сыну. Попал к ужину, усадили и его. Выпил он чашку чая и говорит:

— Завтра еду в край на совещание. Что тебе, внученька, купить на день рождения? Шубку или магнитофон?

А та вдруг, ни с того ни с сего заплакала, подхватилась и бегом в свою комнату. Дед за ней, стал тормошить. Она упала на кровать, уткнулась в подушку, захлёбывается слезами, а сама худенькая, плечики вздрагивают, вся трясётся от рыданий.

— Да что случилось? Говори толком! Кто тебя обидел?

Наташка села, кулачками слёзы размазывает по мордашке, сама вздрагивает и сквозь слёзы выкрикивает:

— Ничего мне от тебя не надо! Уходи! Не хочу тебя видеть… мне за тебя стыдно… Понимаешь? Стыдно! Хоть в школу не ходи… ребята смеются надо мной… говорят, что ты пьяница со звездой… Даже в учительской говорили… а я тебя люблю… ты же мой дедушка… а ты… — Сама уставилась на деда заплаканными глазами и такая в них недетская обида, тоска и боль.

Его всё это как громом поразило. Сразу все его большие дела: колхоз, деньги и награды, даже звезда Героя показались такими мелкими и второстепенными против того, что он сейчас увидел и услышал. Но особенно его поразили её глаза. Они не столько остро полоснули по сердцу, как по сознанию и душе.