Ирина Шестакова - Деревенская история. Рассказ

© Ирина Шестакова, 2022

ISBN 978-5-0059-1742-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рассказ. Часть 1.

Деревенская история или как превратиться из нищенки в принцессу.

Женькины будни…

– Да чтоб вас… – послышался раздражённый Женькин крик. И она, выскочив из сарая, бросила пустое железное ведро в сторону. Оно с грохотом прокатилось до деревянного покосившегося от времени, забора. На шум вышла её бабушка и вытирая руки об фартук, проворчала:

– Чаво гремишь, спозаранку. Щас Манька в окно высунется и будуть погляделки у ней на весь день. Не могла по – тихому свиней накормить? Ничё заставить тя нельзя.

Евдокия Семёновна довольно – таки шустро для своего уже немолодого возраста, сбежала по ступенькам крылечка и огляделась.

– Ай, паразиты таки, а! Ну-ка, Женька шуруй за гусями к Тоньке, пока они у ней цвяты не пощепали. Ведь ор на всю деревню будить стоять.

– Ну, бабушка! Я на речку сбегать хотела, искупнуться. Жарища уже с утра стоит, – заканючила Женька. Идти искать сбежавших в соседний палисадник, гусей ей не очень хотелось. Так как с сыном соседки Сашкой, она вчера разругалась в пух и прах, на дискотеке в местном сельском клубе.

– Иди, говорю! Ишь, поперёшная кака, а то никаких танцев сёдня – Евдокия Семёновна махнула в сторону Женьки веником, которым взялась подметать ступеньки.

Женька, насупившись побрела к соседям. Выйдя за калитку, она осмотрелась и в какой раз, восхитилась окружающей вокруг природой.

Бабушкин деревянный дом, стоял на хуторе, неподалеку вразброс были расположены соседские дома.

Внизу, окруженная плакучими ивами, расположилась небольшая речушка. Она так и манила Женьку к себе, искупаться в это раннее летнее утро.

Начало июня для Женьки было всегда удивительным временем. Лето только просыпалось, взяв у весны бразды правления, в свою вотчину. Впереди было целых три месяца летних каникул! После которых, девушке предстояло уехать к матери, в город. Поступать в медицинский колледж.

Женька вздохнула, медицину она не любила и это совсем было не её. При виде даже маленькой капли крови, она чуть ли не истошно начинала кричать. Но, бабушка всё время повторяла:

– Вот помру и кому ты такая своебышная нужна будешь? Ни дома оставить, ни в люди послать.

– Почему, ба? В магазин-то я нормально за хлебом хожу, поросят кто кормит? Я! Гусей кто гоняет? Я! У тебя одна коза чего стоит! Она одна за десятерых! – Женька загнула четвёртый палец, перечисляя свои достоинства и наморщила лоб, вспоминая, что ещё она такого умеет.

– Ой, ой – засмеялась бабушка – вы посмотрите на неё, хоть завтра замуж! Женька, умора ты у меня. Тебя за хлебом посылать, дай Бог к вечеру вернёсси, пока со всеми лясы не поточишь. Гусей я вместе с тобой, поздним вечером домой с речки загоняю, уж все хворостинки об тя обломала. Про поросят и вовся промолчу уж… -У Евдокии Степановны от смеха, слёзы выступили в глазах.

Женька лишь разводила руками, говоря:

– Ну, шо поделать, ба! Я ж человек тонкой душевной организации – Женька подняла указательный палец вверх, но увидев, что он в саже, подумав немного, опустила руку, зажав его в кулак – я же ж так болею за всех, хто не увидит меня – летят за советом. Мамка вооон мне сколько умных книг привезла…

– Да привезти-то недолго – проворчала бабушка, нахмурившись она бы вот воспитать тебя попробовала бы. А то выросло не пойми чё!

За своими думами и мыслями, Женька незаметно спустилась к речке, жуя во рту травинку, сорванную по пути. Про гусей она благополучно забыла, любуясь отблесками солнечных зайчиков, на водной поверхности. Вдруг кто-то навалился на неё сзади, закрыв холодными ладонями ей глаза.

– Та кто ж за паразит-то, а – с досадой в голосе вскрикнула Женька, пытаясь освободиться.

– А ты угадай! – послышался озорной голос Алёнки, её лучшей школьной подружки.

– Та я гадать не буду, не цыганка, ща ноги вырву и спички вставлю – скажу, шо так и было, – дружелюбно пригрозила Женька, освободившись из цепких рук Алёнки. Обернувшись к ней, она дёрнула её за толстую длинную косу. Алёнка весело взвизгнув, ущипнула подружку за веснушчатую щёку и побежала к воде. Хохоча две подружки плескали на берегу друг в дружку прохладной, с утра, водой. Много ли нужно, для счастья, в семнадцать-то лет?

– А ты знала, что к бабке Лизке, наконец-то её сын в гости приехал? – спросила Алёнка у Женьки, когда они, наплескавшись вдоволь в речке, улеглись на бережку, перевести дух.

– Неа, с чего бы мне это надо знать, – Женька с равнодушным видом, пожала плечами.

– Ну, как же, ты маленькая была так и твердила, когда он в восемнадцать лет уехал из деревни, что вырастешь будешь его женой, – и Алёнка расхохоталась – Женька, помнишь! Мы всё смеялись над тобой тогда. Тебе семь, ему восемнадцать. Ну, какая из тебя жена!

– Так это когда было, – у Женьки вдруг пропало настроение, и она вспомнила, что должна найти бабушкиных гусей, а то та задаст ей потом – Пошла я, – сказала она, поднимаясь. И, осмотрев свой сырой и грязный сарафан, вздохнула.

– Да подожди, я ж тебе самого главного не сказала. Приехал-то бабки Лизы сын, не один, а с невестой городской. Москвичка! – Алёнка подняла указательный палец к верху и, подхватив Женьку под локоток, стала подниматься с ней, наверх по тропинке.

– Вся такая из себя, модная и красииивая, жуть, – девушка для пущего эффекта зажмурила глаза.

Женька одёрнула её руку и остановилась, подперев кулаками бока:

– Ты мне для чего это всё рассказываешь, а? Некогда мне лясы с тобой точить и про бабки Лизиного сына ничё слышать не желаю! Пока!

Девушка гневно сверкнула своими зелёными глазищами, рыжие волосы её, на солнце отливали медным оттенком. Щёки, в разбросанных по всему лицу, конопушках, раскраснелись ярко-алым пламенем.

– Да ладно, Женёк, не обижайся, – прокричала Алёнка, убегая – вечером зайду, на танцы пойдём!

Женька долго смотрела вслед подружке, успокаивая своё колотящееся девичье сердечко, пока не услышала ругань бабушки с соседкой. В спешке она побежала к дому.

Соседская брань или Женьке нашли жениха.

Евдокия Семёновна, подбоченившись наступала на соседку Тоньку. Та была намного моложе, но гонору хоть отбавляй.

– Ты, пошто тут развопилась на всю околицу, а? Гляньте-ка, кака беда случилась, пару цвяточков гуски мои пощипали у ней.

– Да ты ошалела ли чё ли, бабка Дуня! – возмущённо размахивала руками Тонька – я за эти цветы такие деньжищи в городе отдала.

– Цветы, деньжищи, – передразнила её Евдокия Семёновна – твои цветы и гроша ломаного не стоят, а человеческая жизнь намного ценней будет. Вот почичас, как сгину тут у тебя в цветах, с высоким давлением-то, разбирайся потом с моей Оксанкой, – для убедительности Евдокия Семёновна схватилась за сердце и присев на соседскую лавочку, простонала: