Ирина Шестакова - Деревенская история. Рассказ

– Ой, ли! – всплеснула руками Евдокия Семёновна – Андрейка что ли женится?

– Да – Женька, нахмурившись смотрела на свои руки.

– Тогда надо сходить до ней, можт помочь чё надо, – бабушка засуетилась, переодеваясь в чистую одежду.

– Да не надо, баба Лиза сказала, они столовую сняли. Там и меню уже обговорили, приглашает всех соседей, – Женька помолчала и добавила раздражённо – радостная такая ходит.

Евдокия Семёновна внимательно посмотрела на внучку, вдруг что-то вспомнив, она мысленно охнула и присев рядом с Женькой, тактично спросила:

– Уж не по Андрейке ты сохнешь? Ведь маленькая была, о нём только и разговоров было.

Женька вспыхнула и вскочила.

– Бабушка! Ерунду, не говори, – и убежала во двор.

– Дааа, повзрослела твоя маленькая внучка, Дунька… Повзрослела, – она покачала головой и собравшись, всё-таки решила дойти до Лизаветы, в гости.

«Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь» или Женька снова бьёт Саньку.

Алёнка припозднилась, настолько, что Женька уже готова была психануть и переодеться в домашнюю одежду, смыв весь свой марафет с лица.

– Ну? – девушка упёрла руки в бока и грозным взглядом смотрела на подружку.

– Женька, прости! Мамка задержала меня, там у Фроловых запой, – тараторя объяснялась Алёнка.

– Да знаю я, – раздраженно проговорила Женька – бабуля моя уже усвистала туда, чуть ли не как солнце встало. А я пока поросят покормила, кур, гусей выпустила, а они опять к тёте Тоньке убежали, я за ними пошла. Палку ещё такую нашла в сарае, Санька, как увидал меня – ржал, как сивый мерин. Я ему пообещала сегодня на танцах глаз подбить.

Алёнка от накатившего смеха, не знала, куда себя деть.

– Перестань, Женька! – взмолилась она – мне баба Дуня твоя, все уши прожужжала, что ты тут бедная сама не своя ходишь, ни ешь и не пьёшь. Ха-ха-ха, а ты оказывается всё Саньку на кулачные бои зазываешь!

Женька закрыла дом на замок, ключи спрятала под ведёрко, что стояло под лавкой, на крылечке.

– Пошли, давай, скорее. А то ты пока про хохочешь, все танцы пропустим, – Женька схватила подружку за руку, и они радостные побежали в клуб.

– Постой, Женёк, – запыхавшись, попросила Алёнка, когда до сельского клуба оставалось пару шагов.

– Ну, что опять? – недовольно остановилась Женька.

– У меня там припрятано кое-что, – заговорщически проговорила Алёнка, потянув подружку в парк.

– Опять, – простонала Женька- договорились же без этого! Я после прошлого раза, ещё не опомнилась. Бабушка утром учуяла, хоть я и зубы прочистила так, что наверно эмаль всю стёрла с них и рот прополоскала содовым раствором, а она всё равно пронюхала. Видишь, целый месяц на танцы не пускала! А уже начало августа, уж скоро в город, на учёбу уезжать, а я так и не отдохнула толком.

Алёнка хихикнула.

– Она сама сегодня будет навеселе, у Фроловых столы ломятся от еды и выпивки, – подружка закатила глаза – там так классно, музыка во всю орёт, гостей куча.

– Ну и оставалась бы там! – с обидой в голосе произнесла Женька.

– Да, брось Жень. Чего ты злишься? Сама же, как про запой узнала, твердила, как попугай…

– Да! – перебила Женька- и ещё раз повторю – мне всё равно. И про поцелуй тот, который был у меня с Андреем, забудь. Зря, я тебе всё рассказала.

– Я тебя когда-нибудь предавала? – теперь уже Алёнка готова была обидеться и уйти.

Женька остановилась и задумчиво посмотрела на подружку.

– Ладно, проехали. Давай, чего у тебя там, припасено – примирительным тоном сказала Женька.

Девчонки уселись на том же месте, только в этот раз Алёнка вместо коктейля, притащила портвейн.

– Фу, – сморщилась Женька – он же противный теперь, да и пахнет бурдой какой-то, – она понюхала и ещё сильнее лицо скривила.

– Обижаешь, подруга – Алёнка надула губы, – этот самый дорогой, что был у мамки в подсобке. Я специально сравнила с тем, что у неё на витрине стоит, вот тот действительно бурда.

– И как ты, интересно, сравнивала – Женька расхохоталась во всё горло – надеюсь не при матери своей, может ещё и продегустировала?

Алёнка тоже прыснула со смеху, представив, если бы она сделала это при матери.

– Вот, сейчас и распробуем!

– Эх, я могла бы и без этого обойтись, да тебя обидеть не охота, – Женька сидела на лавочке, закинув нога на ногу, и болтая одной ногой, сделала небольшой глоток.

– Мм… Так-то сладкий на вкус, – она сделала глоток побольше – терпкий такой.

– Ну, так – Алёнка горделиво приосанилась – а ты говорила, бурда… Бурда. Пей, да пойдём растрясёмся малость под ритмичный музон.

– Ага, а то ты не в курсе, что у нас кроме «Ласкового мая», да" Наутилуса», больше ничего не врубают.

– Обижаешь, Женька. А Верка Сердючка? – Алёнка вскочила с лавки и прислушавшись, затанцевала, энергично размахивая руками и ногами.

– Вон, слышишь? – проорала она – «Хорошо, всё будет хорошо…»!

Женька, тоже подскочив, начала повторять за подружкой.

– Вы, чё тут, скачете как лошади! – девчонки обернулись, перед ними стоял Санька, со своими дружками. При чём те, смущенно переминались с ноги на ногу, прячась у него за спиной. Это Санька их сюда притащил, они в общем-то неплохо отдыхали у Фроловых на запое.

– А тебе-то что до нас? – задиристо спросила Алёнка, радуясь мысленно, что бутылку с портвейном в кусты припрятала.

– Да ты ваще, молчи, комар – Санька кинул на неё хмурый взгляд и перевёл его на Женьку, которая с недавних пор, почему-то не выходила из его мыслей. Так-то он терпеть её не мог. Рыжая, весь нос в веснушках. Ростом какая-то мелкая, худющая. Но… Пощупать есть за что. Санька вспомнил про речку и его обдало жаром. И он разозлился от этого ещё сильней.

– Эй, Красавина, которая вовсе не красивая, – он сунул руки в карманы джинсов и вальяжно приблизился к Женьке – ты чё-то проорала сёдня, я не расслышал из-за гогота твоих гусей – Санька наклонился к ней – Повтори, – и приблизил своё ухо к Женькиному лицу.

– Тебе по слогам повторить? Или так дойдёт, – Женька схватила его за ухо и пребольно выкрутила.

– Ай, ай, – заорал парень – отпусти, дура!

– Повторяю, для особо одарённых, – процедила Женька, сквозь зубы – ещё раз со мной заговоришь, а тем более подойдёшь – случайно можешь стать не Щербининым, а Щербатым и не с носом, который картошкой, а с носом в гармошку. И не с прекрасными карими глазами, а с синими. Ясно тебе, олух?

– Да, пошла ты! – Санька вырвался из её цепких пальцев, на всякий случай, отошёл подальше и добавил:

– Попадёшься ты мне ещё, овца.

– От козла и слышу, – парировала Женька и махнула на него рукой.

Санька злобно сплюнул и ушёл с ребятами, в сторону клуба. Он видел, что девчонки распивали портвейн и решил достать Женьку на танцах.