Сергей Решетников - Не в деньгах счастье

Артист читал и бросал сверкающий страстью взгляд в полумрак зала. А уже ставшие молодыми «девушки», сидящие на скамеечках в летнем саду любви, благоухающем запахами сирени, были на гребне грез о былых любовных приключениях.

— Ох, как зыркнул со сцены этот моложавый паренек. Это он так на меня посмотрел. Я же красивая, я стройная. Все парни от меня были без ума. И сейчас этот красавчик позовет меня с собой, чтобы пройтись по набережной Ангары. Чтобы присесть в потаенном месте под раскидистыми кленами. Он, наверное, будет лезть целоваться. Какой охальник! Разве можно при первой встрече так сближаться? — наверное думала каждая бабушка.

— Ах, эти невзгоды. Сколько же их было в жизни, — подумал я. — Валера, пойдем к руководителю кафе, не будем мешать этому фейерверку чувств. Пусть артист читает. Такая милая обстановка. Мне чего-то взгрустнулось, ведь еще совсем недавно Костя Соленый был рядом. А теперь, наверное, он смотрит на нас с небесных высот. И в этом космическом холоде от возносимых к высоким чувствам стихов, его поэзии и наших любящих сердец там, в галактической бездне, становится теплее.

Потом мы долго сидели в кабинете директора и перетирали дела с Кувалдой. Надо было покубатурить о многом.

Начал разговор Леонид Александрович с Валерием Михайловичем, потом уже вклинился я со своим базаром.

— Пацаны, меня настойчиво зовут на выборы губернатора Иркутской области, — заговорил Кувалда.

— Ну, так сходи, проголосуй.

— Нет, зовут кандидатом.

— Кандидатом чего?

— Кандидатом в губернаторы.

— Нихрена себе, а кто?

— Инициативная группа.

— Странно как-то это.

— Че странного, болтуны надоели.

— А ты и болтать-то не умеешь.

— Я уже в риторике поднаторел немного.

— Что ты хочешь? Изменить мир к лучшему?

— Я хочу, чтобы люди жили лучше.

— А что людям мешает?

— Система.

— Ты революционер?

— Нет. Я хочу, чтобы бескровно…

— Ну выберут губером Иркутской области, и что?

— Буду работать во благо наших людей.

— Тебе сразу предложат бабок, чтоб не оттопыривался и вел себя в рамках политической и экономической системы.

— Заманаются подкупать меня, суки.

— К примеру, отслюнявит тебе какая-нибудь федеральная вертикально-интегрированная компания полтора лимона баксов в месяц. Чтобы ты не вякал и не мешал ей обогащаться на ресурсах Иркутской области. А несговорчивые могут попасть в ДТП или разбиться на вертолете. Такое уже бывало…

— Я все равно откажусь. Ты же, Серега, в свое время отказался от перспективы стать местным олигархом. Я же читал об этом во втором томе «Иркутской саги». Ты че, считаешь себя святым, а я значит, по-твоему, говно, — стал закипать Леня Силин.

— Какой ты нахер губернатор. Ты даже в разговоре с другом начинаешь дерзить. А по жизни люди разные, и к каждому нужно суметь подобрать свой ключик. Ты должен, говоря с любым человеком, отыскать или почувствовать в нем такие моменты, за которые ты бы мог уважать своего собеседника. Ну, хотя бы как заботливого отца или работника, болеющего за дело. А если таких заводей в его вселенском море нет, можешь и выражаться немного покрепче. Но немного, не оскорбляя его достоинства. Если ты, конечно, серьезный руководитель.

— Извини, Серега, вырвалось. Умеешь же ты, дружище, манипулировать чувствами собеседника.

— Понимаешь, Леня, я всегда исходил из понятия разумности. Если говорить о личном богатстве, то хорошо бы четко себе представлять — сколько тебе нужно для счастья. Ты же с собой в гроб и на тот свет ничего не оттаранишь. А завернешь ласты с огромными гирями на ногах в виде богатств, будет твоя душа, как говно в проруби, болтаться между Вечностью и Земной бренностью. Это похуже мук адских будет, пожалуй. Черти, может быть, до такой беззатратной херни для грешников еще недоперли. Хотя, там, наверное, тоже планирование и ресурсосбережение должны быть. К примеру, чтобы осуществить услугу сжигания усопшего в современном земном крематории, требуется двадцать пять кубометров природного газа. А сколько энергии, калорий в аду потребуется для обжаривания бессовестных богатеев в смоле или на работу гидравлических насосов при утопления в дерьме? А может черные силы уже давно искушают грешников, имея в виду следующую внутреннюю инструкцию: «В связи с временным отсутствием достаточного количества свободных мест в аду, душам всех богачей надлежит мучиться, болтаясь неприкаянными между Землей и Адом. Томиться в ожидании, пока служба снабжения подвезет необходимые энергоресурсы для обеспечения грешникам вечных и невыносимых страданий в виде жарки на сковородке, варки в смоле, горения в ужасном пламени огненной геенны».

Для прикола, а может, в назидание, приведу отрывок из средневекового поэтического повествования, описывающего муки ада из «Видения Тундала» в переводе Михаила Строганова про ирландского рыцаря, впавшего в кому и вернувшегося к жизни в 1149 году. Братва может по этому поводу сказать, что, типа, по-серьезному чувачка Тундала прихватило. Кумарнул не по-детски. А может лишка фальсификата буханул.

Как бы там ни было, почитаем.

«Избежав лап бесчисленных демонов, душа Тундала, сопровождаемая светлым ангелом, достигла сквозь густейший мрак ужасной долины, усеянной пылающим углем и покрытой небом из раскаленного железа толщиной в шесть локтей. На эту ужасную крышу непрерывным дождем падали души убийц, чтобы растаять в ее жару, подобно жиру на сковороде; сделавшись жидким, они протекали сквозь металл, как воск через сукно, и капали на горящие внизу угли, после чего принимали свой первичный вид, обновляясь для вечного страдания…

Вот другая долина, такая угрюмая и мрачная, что не разглядеть в ней дна. Бушующий в ней ветер зверем воет, разнося грохот протекающей в ней серной реки и непрерывный стон казнимых грешников, и невозможно дышать в ней от зловредного серного дыма. Через бездну эту перекинут мост, длиной в тысячу шагов, а шириной не более одного вершка для гордецов, которых гонят по нему, покуда они не сорвутся и низвергнутся в муку вечную…».