Анатолий Мухин - Диалог и другие истории

С братом созванивались пару раз в неделю. Эдуард всегда говорил Сергею, что у него всё хорошо. Не хотел волновать. Да и понимал, что живёт на деньги брата, и знать ему о каких-то проблемах не за чем.

Сергей вернулся в дом и скинул куртку на диван.

— Садись. — предложил Эдуард.

— Спасибо. — Сергей сел за небольшой столик и насыпал сахар в чашку. — Брат, ну ты тоже меня пойми. Я сегодня весь день сам не свой. В груди тоска такая, что прям сил нет. Позвонил Динке — всё хорошо. Сыновьям — нормально всё. А тебе дозвониться не могу. Ну меня что-то и бахнуло. Думаю: «Надо ехать!». Отпросился с работы, благо Семёныч в курсе дела. Еду, думаю, всё. Ну точно — всё.

— Ну прости. Мне сколько раз ещё извиняться?

— Да проехали. Просто… Блин…

— Что?! — приподнял бровь Эдуард.

— Поехали, а? Ну правда, Эд. Ну вот скажи мне, что ты тут как отшельник здесь? Этому дому тысяча лет уже. Он развалится скоро. Ну поживёшь у нас какое-то время.

— Вот Дине твоей радость большая. Не, дорогой. Тут моё место. Это дом родителей. Помнишь, как мы летом здесь хорошо время проводили? Гуляли допоздна, девчонок в сарай водили. Там ещё тогда отец диван поставил, чтобы от мамы прятаться. А мы этот диван…

— Помню-помню. — рассмеялся Сергей.

— Да и родители тут лежат. Из города на кладбище много не поездишь.

— Часто ходишь?

— Угу, — кивнул Эдуард, — стараюсь. Они меня всегда слушают. Им я могу рассказать всё.

— Эд. Ну ты и мне можешь всё рассказать.

— А зачем, Серёж? Охота тебе слушать нытьё старика?

— Эдуард, тебе пятьдесят пять, какой ты старик?! Выглядишь херово, конечно, да. Но ты рановато себя в старики записал.

Эдуард зажёг сигарету и сразу закашлял.

— Как чувствую, так и называю.

— Нельзя так, Эд. Нельзя. Ты ж всю жизнь нас всех поддерживал. Да если бы не ты, как бы мы отца тогда схоронили? Мать в лёжку, я не понимаю, что делать. Ты ж после папы главой семьи стал. До сих пор сигарету в рот не беру, после того, как ты мне пиздюлей раскатал. Братиш, родной, ну что ты…

— Да ничего, Серёж. Всё нормально. Я там, где и должен быть. А ты должен быть там, где ты должен быть. У тебя своих двое спиногрызов. Да и Дина наверное беспокоится. Езжай домой.

— Деньги есть у тебя?

Эдуарда явно смутил этот вопрос.

— Есть, есть, спасибо тебе.

— Что ты вообще пьёшь такое?!

Сергей рассмотрел пакет с вином.

— А что, — начал оправдываться Эдуард, — хорошее вино, между прочим.

— Эд, да его даже алкаши местные не пьют.

— Ну не знаю, — рассмеялся Эдуард, — меня вполне устраивает.

Сергей посмотрел на брата и рассмеялся сам.

— Нет, так дело не пойдёт.

Мужчина встал, натянул красную куртку и вышел из дома. Минут через пять вернулся с немного начатой бутылкой водки иностранного бренда по очень дорогой цене.

— Давай так, братиш. Сегодня я с тобой выпью. А завтра мы проснёмся и ты поедешь к нам. А? Как тебе такой расклад?

— Да не поеду я. Серёж, ну…

— Эд! — перебил Сергей. — Я тебя очень прошу. Ради меня. Пожалуйста.

— Ну.. Не на долго. Баню закрыли, а мне помыться хочется. Я ж ванне не лежал… Давно в общем. Но не на долго. Идёт?

— Идёт! — обрадовался Сергей.

— Ну разливай скорей! Только закуска у меня скудная.

— Скудная — это как?

— Это банка кабачков, которую летом закрыл и немного картошки с мясом.

— Ну, по мне — так королевская закуска.

Братья рассмеялись.

Пёс немного успокоился и улёгся под столом в надежде, что от закуски ему что-нибудь перепадёт.

— Да, я такой водки давно не пил. — Эдуард отрезал кусок маринованного кабачка и отправил его в рот.

— Ну ладно уж, — искренне обиделся Сергей, — у меня на юбилее мы её только родимую и пили. Хорошо было.

— Хорошо. Все ж приехали тогда почти. Даже Лёха из Норильска.

— Это вообще сюрприз был. — Сергей пододвинул к себе стопки и разлил в них водки. — Но сорок пять я на всю жизнь запомнил.

— Родителей жалко нет уже. Не видели своего сына успешного.

— Да что ты несёшь такое? Успешный? Кто? Я на яхтах не катаюсь, семью в Испанию не вожу. Баб по Парижам тоже.

— Это камень в мой что ли огород?

— А в чей?

— Серёж, это когда было-то? Лет пятнадцать прошло наверное.

— А всё равно, как сейчас помню, мне Динка тогда всю плешь проела. «Вот, говорит, у братца бы своего поучился. Он-то знает как впечатлить даму!».

— А что теперь говорит? Когда знает, что я у неё на диване спать буду. Попёрдывать.

— Не, попёрдывать — это не вариант. Уж прости.

— А я буду. Человек я уже не молодой, газы…

— Да что всё заладил, а? Не молодой! Вот знаешь, что я тебе скажу? Вот из-за того, что ты воспринимаешь себя так, ты и живёшь так.

— Как так? Я на жизнь не жалуюсь.

— То есть тебя всё устраивает?

— А чему меня не устраивать? Я живу на природе. Дом, хоть и старый, зато свой. Родной. Я здесь каждую дощечку знаю. Роджер у меня, вон, есть.

— Роджер?

— Ну не Тузиком мне его называть.

— Тоже верно.

— Конечно, работы нет. Это меня смущает, и я тебе очень благодарен за помощь, но я всё отдам.

— Эд, ну я ж не к этому…

— Отдам-отдам. Ты обо мне заботишься, братиш. И я тебе благодарен за это. Но работу найду. По весне. — Старший брат сильно закашлял и постучал себя по груди.

— Да не надо мне ничего. Есть возможность — помогаем. Ты ж брат мой. Как иначе?

— А я вот задаюсь вопросом. Если бы тогда, в начале двухтысячных, не прикрыли бы наш ресторан. Было бы всё иначе? Что бы я сейчас делал? — Эдуард закурил вторую. — Был бы женат? С детьми? Или всё ещё катал всяких цац в Париж и Милан.

— Ну, что говорить? Давай выпьем? — Сергей протянул стопку брату. — За тебя, Эд. Всё наладится.

Эдуард залпом опрокинул стопку внутрь и занюхал кабачком.

— А нечего говорить. — расстроено сказал он. — Но и жалеть мне особо не о чем. Мир я повидал. Встречал рассвет На Елисейских полях, целовал девушку на площади Святого Марка, на концерт Scorpions ездил в Берлин. Специально. Женщины у меня были. Разные. Жгучие. Красивые. Такие, знаешь, что сердце твоё моментально растопчут.

— Это да. Я тебе даже завидовал немного.

— Ну и дурак. А я тебе завидую.

— Мне?

— А ты, Серёжа, умничка. У тебя такая семья хорошая. Парни совсем взрослые уже. Динка — красавица. Вообще на сорок с хвостом не выглядит. Ты — начальник большой. Цех у тебя свой. Люди в подчинении. Ты то в Финку, то в Швецию мотаешься, какие-то конференции проводишь. А я что? Старый алкаш. С обалденным прошлым, но без будущего.

— Эд, будущее мы себе сами строим. Знаешь от кого я это услышал? От тебя! Ты мне тогда, когда меня должны были в армию забрать сказал. А потом отмазал. Сколько ты всего для меня сделал? Ты думаешь я это забуду когда-нибудь? А для моих? Да каждый раз, когда я ещё технарём работал, ты то шмотки привезёшь, то пацанам машинки, Динке что-нибудь обязательно. Да я тебе по гроб жизни обязан.