Рудольф Слобода - Разум

— Я готов сделать все, лишь бы вы простили меня, — обещает Яно.

— Это не так-то просто,— говорит Ганка, улыбаясь.

Яно сразу же успокаивается.

Тем временем добрый, интеллигентный, хорошо одетый, сытый, приличный словацкий кинозритель увидит, что Голем и Ганкин брат затаились в кустах совсем в другом месте. Ганка обманула их. Поскольку наши режиссеры не очень склонны выразительно различать интерьеры, хочу подчеркнуть, что расстояние, разделяющее эти две пары, следует снимать с вертолетов, чтобы видна была его дальность. Одновременно зритель получит возможность насладиться прелестями словацкой природы.

Правда, надо еще решить, что будут делать Голем и Ганкин брат, пока в кадре снова не появятся их жертва и Ганка.

Вернемся, однако, к Яно и Ганке. Между ними завязывается разговор, в котором мы можем использовать диалог из мольеровского «Дон Жуана», облегчив тем самым себе задачу. Зритель воспримет это как перекидку моста меж отдаленными эпохами, как выражение вневременности и универсальности нашей истории.

Что касается конкретных действий, то Ганка держится от Яно на расстоянии. Он тщетно пытается схватить ее за руку и прикосновением изменить ситуацию. Они быстро идут по красивой тропе, потом выходят на широкую дорогу. Ганка говорит:

— Если вы хотите спасти себя от моих братьев, вы должны объявить, что свободны и решили на мне жениться. Вы готовы ради своего спасения сделать такое заявление? Иначе вам не уйти от возмездия.

— Я не боюсь их. Но, конечно, если бы мы могли прийти к доброму согласию, я предпочел бы договор, — изъявляет Яно желание пойти на компромисс.

— За то, что произойдет в случае вашего отказа поступить так, как я вам советую, ответственности не несу. Вы же знаете, братья мои очень суровы, — предупреждает Ганка».

Стоп! На этом месте я прервал работу над «Дон Жуаном из Жабокрек». Боялся снизить уровень. Я был доволен, что довел ситуацию до такого накала, однако чрезмерная торопливость может испортить дело. Надо отдохнуть. Думаю, что теперь уже проблема количества: достаточно нанизать сколько-то эпизодов, чтобы просто позабавить зрителя. Ясно, что Ганке наш Дон Жуан нравится. Но любовь ее не может раскрыться сразу, кроме того, любовная пара должна до поры до времени скрываться и всячески изворачиваться, чтобы дать возможность ввести в сценарий комические сцены.

Мне очень захотелось воссоздать то место из Мольера, где Дон Жуан разговаривает с двумя возлюбленными одновременно.

На сцене еще должны появиться жена Яно — Анча — и его отец, который выздоравливает и тоже приезжает навестить блудного сына на курорте.

Если терпение читателя еще не иссякло, он может прочитать об этом в последующих главах.

Дойдя до того места, где Ганка Тлста решает завлечь Грса в западню, я подумал было, что все мои трудности позади. Поймают его, вздуют, отдубасят, намнут бока. Потом мне приглянулась еще одна мысль: Ганка влюбляется в Грса, разбивает его супружество, выходит за него замуж, а потом напропалую изменяет ему. А как в нашем обществе карают за измену? Только изменой. Муж, стремящийся сохранить достоинство, не может возразить против любовных авантюр жены, коли сам был ей не верен. Тем самым наш сюжет осложняется: Грс пройдет сквозь мучительные испытания, пока не осознает, что Ганка — заслуженная им божья кара. Фильм, таким образом, станет своего рода руководством по наказанию неверности. Для моего героя это будет сошествием в ад — в ад второго брака. В этом аду герою от многого придется отказаться. Тяжкий выпадет ему жребий. Возможно, Ганка так его изведет, что он вообще отдаст концы…

Главной моей заботой в эти дни было не торопиться.

Оставив текст отлеживаться на столе, я пошел к Любо Польняку, ибо давно обещал ему одну книжку. Из дому я вышел в четыре, а к Любо попал лишь в полседьмого вечера. В книжном магазине купил ноты для гитары — они показались мне легкими. (Старые испанские маэстро: Луи де Милан, Нарваэс, Фуэнллана, Энриквэс де Вальдеррабано, Альфонсо Мударра, Гаспар Санс.) На проезжей части улицы нечем было дышать. Только на площади 4 апреля [30] 4 апреля — день освобождения Братиславы Советской Армией (1945 г.). воздух стал чище, и мне захотелось мороженого. На углу Михальской и Седларской я встал в очередь, но, когда наконец приблизился к цели, автомат испортился. Я повернулся и побрел прочь. Какая-то старушка сидела на бордюрном камне и ела мороженое в вафельном рожке. Из университетской библиотеки вышли библиотекари и уставились на открытые окна — их забыли закрыть стажеры-студенты. На улице почти никого не было. Я медленно шел по Ирасковой [31] Ирасек Алоис (1851—1930) — чешский писатель-классик, автор многочисленных исторических романов. , думая пройти на площадь Гвездослава [32] Гвездослав Павел Орсаг (1849—1921) — крупнейший словацкий поэт. и там чем-нибудь утолить жажду.

Вдруг навстречу мне Божидара — изнуренная жарой, она шла под стенами каменных домов и искала местечко, где можно было бы приткнуться и выпить «джуса».

Она только что кончила работу — перед глазами, по ее словам, все еще мелькали буквы корректуры. Ей тоже хотелось немного пройтись, прежде чем сесть в машину, стоявшую у капуцинского храма, и отправиться домой. Правда, ей еще придется заехать в издательство и захватить в проходной тяжелую сумку с покупками.

Я не был уверен, примет ли она мое приглашение зайти выпить кофе. Но мы так долго кляли жару, что наконец решили заглянуть в погребок к «Дежмару». Божидара заранее предупредила меня, что там над входом висит ужасно уродливая фирменная вывеска.

Во дворике было довольно душно, но переносимо. Я вытащил «детвы» — официант поднес огонек. Спичек в продаже у них не водилось. Чем дольше мы сидели, тем я становился спокойнее и веселее. Божидара, начитанная девушка, можно сказать, литераторша, просмотрела мои ноты и сказала, что она тоже играла три года на рояле. И теперь она нередко ходит на концерты, вот и недавно слушала пианистку, но та играла так скучно, что скулы сводило. Да и вид у нее был соответствующий: она сама по себе, а музыка — сама по себе. Я поддакнул: ведь и я на своем веку навидался таких музыкантов. Потом мы поговорили об опере — я заметил, что оперные приемы проникли сейчас и на эстраду. И здесь певец движением стремится дополнить текст и выразить свои чувства. Эти движения даже отрабатываются с хореографом, поэтому редко кто из певцов нынче естественно двигается на сцене.