Робин Шнайдер - Начало всего

БОЛЬШЕ НЕДЕЛИ урна с прахом Купера стояла на моем столе, и каждый раз, когда мама робко поднимала разговор о том, чтобы убрать ее в более незаметное место, я сердито смотрел на нее и молча покидал комнату.

Иствуд я видел в искаженном свете – живописное место, в котором жители думали, что благодаря воротам и комендантскому часу с ними не может произойти ничего плохого. В своем глубоком и ошибочном убеждении люди отказывались признавать тот факт, что в идеале возможны изъяны.

Безупречные ряды домов продвигались вперед – солдатики на передовой пригорода, – и их хозяева отважно верили: трагическая концовка им не грозит. Но многие из них ошибались. Множество одинаковых домов, за одинаковыми заборами, носили следы трагедии. И самые решительные обитатели этих домов навсегда покидали Иствуд с его пустыми обещаниями.

Мы с Тоби рассеяли прах Купера на туристических тропках в полдень позднего ноября, хотя это было нелегально. Опустошая погребальную урну, я вместо траурной речи процитировал из своего потрепанного экземпляра «Великого Гэтсби» те знаменитые строки о «мерзости и низости, пыльным облаком клубившиеся вокруг него и душившие его мечты» [46] Цитата из произведения «Великий Гэтсби» в пер. Е.Д. Калашниковой. .

Когда мы пошли назад в сторону парка и моя трость погружалась во влажную травянистую почву, в спальне Кэссиди горел свет. Помню, я бросил взгляд на ее окно и подумал: как сильно меняется отношение к тому, в чем ты больше не нуждаешься? Какое будущее нас ждет, как только мы оправимся от личных трагедий и докажем, что способны их пережить?

Я не удивился, когда весной Кэссиди не появилась на уроках. И так подозревал, что она уедет в свою частную школу, вернется в свой паноптикум, из которого никогда, по правде говоря, и не сбегала. Это было даже хорошо. Ее отъезд поставил окончательную точку. И вместо того чтобы цепляться за потерянные мгновения с потерянной, но не желавшей быть найденной девушкой, я вернул в свое единоличное владение места, которыми однажды поделился с ней, и попрощался с парками моего детства и туристическими тропами.

Сейчас я учусь в университете, и листва уже как несколько недель лежит под ногами, а подносы испаряются из столовой, припрятанные под шерстяными пальто. Все ждут снега.

К слову, пока я пишу это, идет снег. Пушистые снежинки медленно падают за окном моей комнаты в общежитии с видом на готический двор. В выходные ко мне из Бостона прилетал Тоби, в комнате остались явственные следы его пребывания. Иллюстрированное издание с работами художника Маргритта, которое его бойфренд передал специально для меня, – понятия не имею, с чего он взял, что я являюсь поклонником сюрреализма. Надувной матрас, который я уже несколько дней назад должен был вернуть девушке, живущей дальше по коридору, – у нас никак не совпадет расписание и режим. И фантастическая фотография с моего восемнадцатилетия, которую Тоби приклеил над столом, пока я мыл в общей кухне френч-пресс.

Фиби сделала этот снимок, развернувшись к нам в самом конце поездки на американской горке, хотя работник Диснейленда кричал, чтобы она смотрела вперед. На слегка размытом фото мы с Тоби сидим в последнем вагончике на горке Тандер Маунтин Рейлорд. Тоби смеется над чем-то, сказанным Остином, а я смотрю в камеру. Я улыбаюсь Фиби и открывающимся летом возможностям, испытывая острое нежелание оставить позади замечательных людей.

Но у нас еще хватало времени для юношеских сомнений и колебаний, вместе и поодиночке, для того чтобы войти в наше будущее, не оглядываясь на кучи пепла незабываемых историй.

Меня часто посещают мысли о том, что стало с Кэссиди Торп. Она первая из нас покинула Иствуд, вернулась весной в свою частную школу Бэрроуз с рассказами, в которых, как мне кажется, представления обо всех нас будут тщательно искажены. Не могу сказать, что прощаю ее за отказ дать нашим отношениям хотя бы маленький шанс, но понимаю, почему она сделала такой выбор. К тому же моего прощения она никогда не просила.

Однако в конце концов Кэссиди оказалась права. Я действительно слишком многое ставил ей в заслугу. Все переплелось и смешалось: ее появление, возвращение в мою жизнь Тоби, прочтение запавшей в душу книги, мучавший меня вопрос, кем я хочу быть после своей личной трагедии. В том году я решил стать значимым не за счет спорта или пластиковых корон. Скорее всего я бы принял это решение и без нее – без любви к девушке, считавшей любовь самым большим несчастьем.

Правда в том, что я всю жизнь шел не туда, куда надо, и, хотя Кэссиди первая осознала это, она не сделала ничего такого, что бы позволило мне пойти другим путем. Она зажгла искру или смягчила пламя, но пожар устроил я сам. Оскар Уайльд однажды сказал, что жизнь – редчайшее в мире явление, поскольку большинство людей просто существуют. Не знаю, прав ли он, но точно знаю, что слишком долго существовал. Теперь я намерен жить.

Если бы слова благодарности выражались песней, то я бы страшно фальшивила, так что вам повезло: я не появилась у каждого из вас на пороге с благодарственным гимном. Вместо этого я уместила свою благодарность всем вам в этих нескольких емких абзацах.

Прежде всего я хочу поблагодарить своего литературного агента, замечательнейшую Меррили Хейфец. Честно говоря, твоя непоколебимая вера в меня и в эту книгу изменила мою жизнь. Прости, что завалила твою электронную почту рисунками жирафов, показывающих язык (хотя я уверена: они тебе нравились).

Благодарю своего редактора, Кэтрин Теджен, за то, что она идеально «причесала» мой текст, и за то, что на «Фейсбуке» для меня не было никого лучше ее. Сару Найджел – за восторженное отношение ко всему, что касалось этой книги, и за присланного мне в больницу плюшевого ленивца. Лайан Грэхэм – за посиделки на бруклинских крышах и беседы о любви. Если бы написание книги можно было считать подарком, то этот подарок предназначался бы тебе. И Калеба Нейшна – в «Скайп» я выхожу только для того, чтобы поболтать с тобой.

Я очень признательна всему издательству «Фило» за косвенное вдохновение во всем, но в особенности – Сэму и Крису (людям одного пола с Эзрой) – за их советы и рекомендации, за то, что они позволили мне раздолбать пианино молотком, и за их шуточки, что я «киношная милашка с чудинкой» [47] Manic pixie dream girl – переводится по-разному: девушка с придурью, чудная девчонка, девушка-мечта, мисс Непосредственность и т. д. Этот термин введен кинокритиком Натаном Рабином в отношении типового персонажа – непосредственной, чудаковатой и жизнерадостной девушки. (кхм, ну не всерьез же они это!).

Благодарю всех ребят с «Ютуба»: Пейдж, Карен, Адориана, Алексу и Кайли. И свою соседку по комнате, Дженнифер, – спасибо тебе за редактирование этого произведения прежде, чем ты стала редактором, и прежде, чем оно стало книгой!