Михаил Захарин - Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

Этот эпизод — ярчайший пример того правового беспредела, о котором с высоких трибун российской политики ровно в то же время говорили депутаты и министры. Крупных мафиози, имена которых знали все вокруг, никто не трогал, но в то же время могли посадить за украденный на рынке мешок картошки. Сразу посадить лет на пять, а то и на семь. На следствии к подозреваемому могли при этом применить такое «давление», что он и в убийстве Кеннеди бы сознался. Если надо было.

Были и другие примеры. Я хорошо помню историю знаменитого «мецената, спортсмена, политика и благотворителя» Отари Витальевича Квантришвили, чья жизнь была воплощением роскоши и величия, а смерть ранним утром около Краснопресненских бань в апреле 1994-го повергла в шок всю Москву. Я был на его похоронах. Я видел слезы на лицах его друзей — великих спортсменов, музыкантов. Он помогал им при жизни, да. Но какими деньгами? Теми, которые у него были. Других-то не было. И он занял, как бы сейчас сказали, «пустующую нишу». Никто ведь тогда не поддерживал ветеранов спорта и не строил «футбольные коробки» и борцовские секции для детей. Его смерть оборвала целую спортивную революцию. Но и мафиозную тоже. В Москве шла война за влияние, за власть в криминальном мире. Смерть Отари лишь положила начало ее очередному витку. Милиция в день его похорон на Ваганькове скромно дежурила у входа…

Такое было время. Кто был сильнее — тот и был прав. На закон никто не оглядывался. Потому что за спиной было пусто. Закона не было. Были связи, «крыши», была выгода. А свои законы писала «улица»…

28 ноября 2002 года Верховный суд РФ отказал в удовлетворении протеста прокуратуры области по делу Киселя. Москву удовлетворил приговор, вынесенный судьей Арсентьевым. Вообще, когда сейчас, спустя пятнадцать лет после тех событий, читаешь криминальную хронику, материалы дел и приговоры суда, складывается устойчивое представление о том, что за спиной Киселя кто-то стоял — кто-то очень влиятельный, могущественный, заинтересованный во всесилии Киселя и его банды.

Тогдашний губернатор Иркутской области Борис Говорин в интервью «Коммерсанту» 16 декабря 2002 года, спустя два дня после убийства Киселева, скажет: «Этого человека должны были осудить, но раз государство не проявило свою волю, начали действовать другие институты, которые обеспечивают правопорядок».

Но правоохранительные органы, периодически дежурившие у входа на местные кладбища с видеокамерами и блокнотами, никуда при этом не делись. И когда 14 декабря 2002 года в центре Иркутска Кисель фактически был публично казнен, было начато расследование. За смерть мафиози должен был кто-то ответить…

Могила Павла Киселева ("Кисель")

Все в Иркутске и Братске знали, что главным противником Киселева и лидером Сибирского региона после его смерти стал тот самый Вячеслав Гамерник, который покинул город от греха подальше (хорошее алиби) и жил в Москве вплоть до того момента, пока его там не расстреляли. Никто из официальных силовых подразделений его не искал и не ловил. Так же как когда-то не ловил и Киселя. Но расследование резонансного дела двигалось, посадить кого-то за массовый расстрел в центре Иркутска все-таки было нужно.

Сухие факты таковы. Приговор по делу Михаила Захарина всеми силами пытается убедить нас в том, что именно Михаил Захарин по неизвестной причине и при полном отсутствии личного мотива (но якобы по просьбе своего старшего товарища) мог оказаться тем самым киллером с АКМ наперевес. Приговор старается не оставить у нас сомнений в том, что Захарин и его товарищ Павел Баженов стояли за организацией и расстрелом Киселя и его банды в центре Иркутска. Позиция адвоката, изложенная в суде, в то же время не оставляет сомнений в том факте, что у Захарина в день убийства было алиби! Свидетельские показания, выслушанные судом, явно указывали на то, что в первых числах декабря 2001 года Захарин уехал в Братск, где находился до начала января 2002 года, где, в частности, даже успел принять участие в горнолыжном турнире (15 декабря 2002 года, на следующий день после убийства Киселя в Иркутске). Свидетели того, что Захарин в тот самый миг, когда в Иркутске был убит Кисель, находился в другом городе, в дни суда присутствовали в суде и давали свои показания под присягой. И еще факты. Как я писал ранее, единственный выживший при расстреле у стадиона «Труд» Олег Филонов на суде тоже дал показания (они есть в материалах дела, они доступны и не засекречены), согласно которым киллеров он видел и Захарина среди них не было. И наконец. По данным следствия, единственное фактическое указание (реальная улика) на участие Захарина в деле об убийстве Киселя звучит так (это описание тоже есть в приговоре суда): «На автоматах обнаружены следы пота, которые могли произойти от Баженова и Захарина».

Если говорить о сухих фактах, тут стоит, пожалуй, добавить и то, что документы и вещдоки, указывающие на возможные «следы пота», в ходе следствия были чудесным образом утеряны самими следователями; но суд этот момент не смутит и не удивит — сомнений в приговоре у судей не будет. Работа над обвинительным приговором шла давно.

Так же шла своим чередом жизнь криминального Иркутска того времени. Дело в том, что после того как летом 2003 года в Москве был убит Гомера, силовики Иркутска, опасаясь передела сфер влияния различных групп в Сибири, очень спешили найти виновного: ответственность за это преступление была возложена ими на бывшего телохранителя Гамерника — лидера так называемой банды «Пожарники» Алексея Бердуто. Тот знал график передвижений своего «шефа», был в курсе всех его контактов и «деловых планов», он был рядом со своим старшим партнером в момент покушения и смерти Гамерника в Москве. Мне сложно найти логику в ходе следствия того времени, но, видимо, выглядела она примерно так: выжил при покушении на своего шефа — значит, сам его и «заказал».

Алексей Бердуто

После того как правоохранители города намеренно пустили слух о вероятной причастности Бердуто к смерти Гамерника, им оставалось только ждать — по их мнению, за гибель Гомеры кто-то должен был отомстить. Бердуто был фактически приговорен к смерти. В рыбной ловле это называется «ловить на живца»…

Что ж, рыбалка удалась. Около полудня 5 сентября 2003 года в центре Иркутска был расстрелян автомобиль «тойота-марк 2». Водитель, получивший семь пуль, потерял управление, и машина врезалась в дерево. Сидевший за рулем некий Максим Телущенко, изрешеченный пулями, скончался на месте. А сидевший на пассажирском сидении Алексей Бердуто не был даже ранен. Выпрыгнув из машины и скрывшись от киллеров, первым делом он позвонил своему знакомому — Михаилу Скрипнику. Тот, известный в городе коммерсант, имеющий связи как в кругах спортсменов, так и среди силовиков и к тому же хороший знакомый Бердуто, обещал прислать на место стрельбы двух своих близких товарищей — Захарина и Баженова. Как мы уже знаем из летописи того времени и книги Михаила Захарина, именно этих двоих суд и признает причастными к покушению на Телущенко…