Михаил Захарин - Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

Но, во-первых, первое ощущение я, как смог, уже передал.

А во-вторых, я еще не доехал до места, где буду отбывать срок, и у меня еще всё впереди.

А впереди было недолгое ожидание кассационного определения Верховного суда. Ожидание этапа. «Столыпин». Челябинск. Екатеринбург. Новые знакомства. Прибытие в Харп, первые ощущения «новой жизни». Адаптация к условиям, режим. Это уже отдельная история, требующая внимания к мелочам и весьма интересная для обывателя, так как для него это территория неизведанного. К этому я обязательно вернусь.

Но сейчас мне надо отмотать всё назад и восстановить в памяти события, которые предшествовали тому, что сейчас со мной произошло.

С каждым прошедшим годом я все больше убеждаюсь, что это необходимо сделать. Необходимо записать свое прошлое, законспектировать его. Потому что из памяти моей начинают ускользать детали, события, лица, имена, важные моменты того прожитого отрезка жизни, которым мне хочется поделиться. Поделиться с кем? С близкими и совсем незнакомыми людьми? Неважно!

Скорее всего, я хочу поделиться этим с бумагой. Как будто хочу быть выслушанным ею. Я хочу задержать на ней свои воспоминания в подробностях (пусть это вещи, которые следовало бы забыть). Для себя. Для всех, кому это будет интересно. Сейчас и в будущем — вообще. Я хочу, чтобы мой маленький отрезок кровоточащей жизни, мой клубок разбитых нервов, терзаний, терпения, большой боли и крошечных радостей оформились в простые слова и легли на бумагу. Я как будто чувствую потребность в этом. Поделиться не с кем, а для чего! Для того чтобы оставить после себя что-то, какое-то напоминание о себе, когда обо мне уже забудут думать. Например, вот этот долговязый текст… Для меня он уже ценен, потому что этот текст — часть меня. Эта самая паршивая и тяжелая часть жизни, которую и вспоминать не хочется. Но другой у меня нет.

Моя жизнь настолько незначительна относительно нереализованного потенциала и возможностей, что я ощутил потребность компенсировать это литературным трудом.

Передо мной не стоит цель создать из этих записей книгу и опубликовать ее (для этого я слишком бездарен как писатель). Я просто рассказываю… Я хочу писать! Хочу писать все это, все то, что уже написано и что еще напишу. Мне важно, чтобы пережитое мною — материализовалось в подходящие слова, чтобы они вылились на бумагу и лежали где-нибудь на пыльной полке, пока не понадобятся.

Понадобятся кому ?

Это уже другой вопрос. Здесь главное, чтобы они были. Чтобы сохранился мой случай, мой опыт — пусть отрицательный, но, может быть, полезный для каждого. В качестве примера. В качестве сравнения и примерки на свою шкуру. Ну и как небольшая пища для размышления.

Чтобы сохранилась часть меня в этом тексте. Чтобы я в нем немножечко жил, даже после того, как меня не станет. Это попытка сохраниться. Но не на фото или в цифре, а более подробно — в буквах, словах, мыслях. В этом тексте. В нем меня немало. В нем весь мой надрыв, мой нерв, перелом всей моей жизни и то,как я его встретил.

Построение самих слов в предложения, а предложений — в линию мысли показывает мою способность к рассуждению. Через текст меня можно узнать ближе, познакомиться со мной. Текст отображает мой характер и другие личные качества. Это хорошая возможность рассказать о себе. Многие люди оставляют после себя множество вещей, продлевая свою память. (Не то чтобы я боюсь забвения. Но все же.) Пишут картины, сочиняют музыку, снимаются в фильмах, создают благотворительные фонды, творят историю, ставят рекорды, пишут хорошие книги, делают научные открытия et cetera. А я пишу историю своего ареста, выживания на следствии, пожизненный плен. Личную, настоящую, правдивую до последнего слова историю. Это просто опыт одного человека из многих тысяч. Это просто я.

Вот в этом тексте я навсегда и останусь.

Теперь я расскажу, что предшествовало моему пожизненному приговору, что стало его отправной точкой. Историю ареста и следствия, где все утопало в крови и насилии, где царили пытки, избиения, пресс-хаты и прочие неотъемлемые инструменты уголовного производства, без которых вряд ли справляются следственные органы. Но…

Но сначала была Она… Перед самым сломом жизни было что-то по-настоящему прекрасное, вокруг которого вращались все мои мысли.

Это была Она! Как будто судьба побаловала меня напоследок. Я подумал, что Ей следует уделить пару слов, потому что в моей истории выживания Она играла определенную роль — вспомогательную. Она была прекрасным плюсом в моем отрицательном мире. Не упомянуть о Ней — значит быть не до конца откровенным, в первую очередь перед самим собой. А я не хочу оставлять недосказанностей.

Я всегда Ее знал. Она всегда находилась в пределах досягаемости и случайных встреч. Я часто встречал Ее в клубе или в городе, вскользь отмечая про себя Ее привлекательность. Не западал, а просто отмечал, что вот, мол, — красивая. (Она с кем-то встречалась тогда.)

Прошли годы. Она расцвела. И как-то в клубе, после взаимных улыбок и удачно завязанного под громкую музыку разговора, в моем кармане появилась салфетка с Ее номером телефона.

Прошла неделя, другая. Я наткнулся на салфетку в кармане от своих наушников. Я не забывал о Ней, просто выдалось подходящее время, чтобы позвонить. И я позвонил.

Она отказалась встретиться. Не категорично, а так, с ужимками, оставляя мне возможность настаивать. Я настоял. Минут пятнадцать, а то и больше, я излагал аргументированные выкладки в пользу того, чтобы встретиться. Она этого и добивалась.

Встретились, разговорились, загорелись. Я не спешил. Потом встретились еще. Я стал придумывать дополнительные поводы, чтобы позвонить Ей или увидеться вскользь. Потом кино, клуб, бар, ресторан. Напитки покрепче для пущей смелости. Цокот льдинок в моем виски и в ее роме с колой. Поздние затянувшиеся разговоры в машине. Поцелуй, который Она расценила преждевременным и «наглым» навязыванием своих темпов развития отношений.

Ее глаза обладали удивительным блеском, не оставляющим никого равнодушным.

Волосы, губы — необъяснимо красивы! Она была стройна и высока. Ее улыбка обезоруживала и делала этот мир добрее.

В общем, с каждым днем я убеждался всё сильнее, что Ее присутствие в моей жизни на данный момент необходимо. Я получал удовольствие от процесса ухаживания за Ней. Мне не хотелось торопить события. Она была очаровательной загадкой, которую я не спеша разгадывал для себя. Я тонул в ней, утопал. Искал спасения.

Это длилось месяц.

Была осень 2003 года. Серое небо, как сырая тряпка над головой. Желтые листья под ногами. Запах костров в воздухе. Утренние заморозки, иней на траве. Поднятый воротник легкого пальто и пар изо рта, когда греешь машину по утрам. Казалось, что пейзаж городской осени создан для романтических отношений. На самом деле где тебя прихватит — там ты и пригвожден! Зимой, весной, летом. Неважно! Ты просто встречаешь Ее — и любое время года тебе кажется очаровательным. Для меня это была осень.