Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

Если не считать небольших шероховатостей, напоминающих езду по выбитому местами асфальту, то дела у Костячного развивались, как весенние посадки при обильном поливе и жарком солнце. Кроме Красноярска он охватил своим товаром весь регион. С Ильиным установились дружеские отношения и, работая в две руки, они расширили ассортимент, стали завозить овощи и фрукты. Казалось бы, конфликт с Ильиным навсегда ушел в прошлое и забыт, но директор почувствовал, как Игорь стал вытеснять его из своего бизнеса, перейдя на перевозки собственным транспортом. Павлу Артемьевичу это не понравилось, и он потребовал от Игоря тридцать пять процентов от выручки. Тот отказался. Прижать Игоря директор теперь ничем не мог: вел Костячный себя предельно осторожно, официально зарегистрировал торгово-закупочный кооператив, заимел свой офис, юриста, охрану и никого не боялся. Однажды Костячный, подняв трубку телефона, услышал голос Ильина.

— Слышу, ты прекрасно окопался, мой юный друг, — энергично в своей манере говорил Ильин. — Приехал бы, разговор есть.

— Если о процентах — бесполезно, — ответил Игорь. — Я и так тебя не обижаю.

— Нехорошо дерзить, когда друг хочет протянуть руку помощи. Неужели ничего не знаешь о своих конкурентах? — удивился Ильин.

— Ты о чем? — насторожился Игорь.

— Вот видишь, а приехать не хочешь. Мои ребята в Боготоле видели две фуры с товаром. Думали твои. Проверили — нет. Надо что-то предпринимать, а ты заехать не хочешь.

Костячный усмехнулся: рыбка клюнула.

— Конкуренты — моя забота, Павел Артемьевич, — впервые за все время назвал Игорь директора по имени и отчеству, чем удивил и насторожил его.

— Так-таки заехать не желаешь?

— Неудобное место твоя база, на отшибе. Не с руки. Вот разберусь с конкурентами, тогда заеду. Я был бы благодарен, если бы ты подослал своих ребят на сороковой километр. У меня людей, сам знаешь, мало. Вдруг придется вести серьезный разговор. Словом, до встречи, — более приветливо сказал Игорь и опустил на место трубку.

— Сработало! — удовлетворенно бросил Костячный сидевшему в офисе плотному, белобрысому мужику, лет на пять старше хозяина. — Он обязательно воспользуется моим проколом. Магнитная лента до начала операции должна быть у нас или уничтожена. Ты даешь стопроцентную гарантию?

— Да, — белобрысый встал, шагнул к столу, прихрамывая на левую ногу. — Вот тончайшие синтетические перчатки. Удобные в работе и не оставляют никакого следа.

Белобрысого звали Николаем Парфеновым. Тот самый отставной прапорщик-афганец, о котором говорил Игорю инструктор по стрельбе. За три месяца знакомства они хорошо сошлись, понимали друг друга с полуслова. Игорь держал Николая в курсе своих имперских притязаний в бизнесе, и тот разделял взгляды шефа, став его правой рукой. Был он не глуп, изворотлив и исполнителен. В физической подготовке уступал, но в стрельбе из пистолета при постоянной тренировке, они были равны. Его решительность и боевой опыт перехлестывали способности Игоря, и проведение первой кровавой операции Костячный возложил на него. Впрочем, основную грязную работу должны выполнить вдвоем. Совесть у Игоря спокойна: переходить дорогу он никому не собирался. Он, выражаясь словами одного киногероя, честный конокрад, хотел вести честный бизнес без слез и крови, а вот Ильин обнаглел и лезет на рожон. Пусть берет кровь жертв на себя.

Игорь выяснил, что Ильин не так силен, как казалось раньше. У него нет железной крыши наверху, кроме как на уровне главного регионального торгаша, слабое прикрытие в милиции и у гаишников. Правда, братвы, хоть отбавляй. Платит директор им не богато, потому рвения в службе с их стороны не наблюдается. Отсюда численность не значит превосходство. Сегодня Ильин должен жестко почувствовать, что эта его опора — хилая болотная кочка, сам он сидит на такой же, а вокруг трясина, но в его руках нет даже слеги. Упадешь — никто выручать не кинется.

— Давай просчитаем еще раз за и против, — сказал Игорь. — Я — Ильин, ты — я.

Сошлись на том, что Ильин может начать акцию не на сороковом километре, а гораздо раньше и как только получит информацию о нападении и исходе — стукнет в ментовку.

Машины шли по графику, Игорь и Николай встретили их на девяностом километре, развернулись и пошли следом на дистанции в двести метров, чтобы в случае необходимости тут же оказаться в гуще событий. Поток машин в эту вечернюю пору не ослабевал в обоих направлениях.

Фуры были остановлены не на сороковом километре, а раньше. Гаишник Ильина, алчная купленная душа, вскинул жезл, указывая место перед машиной с мигалкой, стоящей на обочине. Водитель подчинился, и тяжелый грузовик с тяжкими вздохами замер в двух метрах от мигалки. Дверца фуры распахнулась, водитель выпрыгнул на припорошенный асфальт, справа вышел охранник. Ударил яркий сноп света, от идущего встречного «Вольво», и сразу же раздались хлесткие пистолетные выстрелы. Водитель фуры и охранник упали. Третья пуля, пробив стекло, впилась в грудь второго водителя. Трое нападавших метнулись к остановившемуся второму КамАЗу, но кинжальный огонь из тормознувшей «шестерки» опрокинул двоих нападавших. Третий, взвыв от боли, уронил пистолет и бросился наутек. Но его догнали и сшибли с ног.

— Это Длиннорукий, — раздался голос Николая. — Повезло тебе, сволочь.

— Тащи его на правую строну дороги! — властно крикнул Игорь.

Из темноты слева нарастал свет фар. Это опасно. Вдруг окажется любопытен, притормозит и, чего доброго, запомнит номера шестерки.

— Прикрой задние номера, — успел крикнуть Игорь Николаю, — потом убери машину с дороги.

Повторять не понадобилось. Николай двумя прыжками очутился у зада машины, махая рукой, приказывая проезжать приближающейся автомашине.

— Слушай сюда, Длиннорукий, тебе посчастливилось жить, — жестко сказал Игорь. — Сейчас ты сядешь в свою тачку и попрешь прямо к Ильину, расскажешь ему о том, как мы тут разделались с вами и еще о том. Да ты, вижу, в шоке, я поеду с тобой и дорогой растолкую все, если хочешь жить. Говори, хочешь жить?

— Хочу-хочу! — испугался тот.

Подбежал взволнованный Рахим. Игорь отшвырнул Длиннорукого под колеса ментовской мигалки, приказал Рахиму:

— Скажешь ментам, что вы подбежали, когда все было кончено, а «Вольво» уходило. Охранник несколько раз выстрелил, попал в стекло, но машина ушла. Именно это ты сейчас сделаешь, когда я с этой тварью буду отваливать. Смотри, не попади в бак. На большее у нас нет времени. Усек?

— Конечно.

Игорь сорвал с Длиннорукого перчатки, подхватил валяющийся на земле пистолет, несколько раз прижал к нему пятерню ошалелого Длиннорукого и бросил назад.

— Это чтоб ты не ерепенился, как говорил твой шеф. Усек? Тащите его к машине. — Приказал Игорь Рахиму и шоферу со второй фуры. Те поволокли раненого.