Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— Ты сейчас живешь.

— В однокомнатной. Мне негде принимать друзей.

— Понятно. На алименты приобретешь необходимую мебель, а часть денег потратишь на детей? — Он хотел сказать наших, но сдержался.

— Договаривай, наших детей, — восполнила пробел Лидия.

— Чудесно! — для Костячного ничего не стоило выбросить на ветер каких-то триста тысяч рублей. Но он не терпел, когда на него давили с позиции силы, а потому с трудом сдержал себя, чтобы не выбросить шантажистку из кабинета, хотя где-то сознавал, что требования, по части невыплаченных алиментов, у нее обоснованные. Но почему он должен ей покупать квартиру? — Твои претензии мне кажутся сумасшедшими, особенно по квартире, я их удовлетворю, но при одном условии: перед тем, как выдать тебе документы на квартиру и деньги, ты знакомишь меня с детьми, скажем, анонимно.

— Никаких условий! Я буду диктовать.

— Один мой знакомый, покойник, как ласково выражался известный киногерой, попытался продиктовать условия, но у него случилась грыжа от натуги. Больше никто не осмеливается, — закипая злобой, но, улыбаясь, сказал Костячный.

— Не находятся смелые, — саркастически усмехнулась Савинова.

— Напрасно ты так думаешь. Однако наш разговор затянулся. Пора и честь знать. Будет так, как я сказал, встречаемся через день в это же время. До свидания.

— По-твоему не выйдет. Если будешь упорствовать, то не ровен час, все влиятельные газеты напечатают статьи о твоем прошлом, расскажут каков ты отец, что подмочит твою репутацию кандидата в депутаты. Материалы уже заготовлены, и лежат в столах редакторов. Если со мной что-то случится, они тут же все опубликуют.

— Пошла вон, шлюха! Со мной еще никто не говорил с позиции силы, — сорвался Костячный. — Не хочешь, как предлагаю я, пожалеешь. Ну, почему я тебя никогда не бил? — Костячный угрожающе стал подниматься.

Савинова вскочила, она поняла, что проиграла и лихорадочно соображала, как выкрутиться из создавшегося положения. Костячный понял ее состояние и окончательно убедился, что никаких детей у нее нет, хотя афганец нашел в ее квартире копию справки о рождении в Красноярском роддоме сына в том неудачном выпускном году. Но эта справка мало что значит, и козырять ею она может только перед наивными репортерами.

— Хорошо, — наконец сказала Савинова рассеянно, — я познакомлю тебя с детьми. Но на пороге квартиры с документами на мое имя и алиментами.

— Детей приводи сюда, при них получишь документы на меблированную квартиру, пятьдесят тысяч наличными и окончательно забудем друг о друге, — решил Костячный продолжить игру и до поры до времени не будить в ней зверя.

— Ищи дурака. Я приеду, а квартира уже занята, — не сдавалась Лидия. — Дети и адвокат подъедут по адресу, который ты укажешь мне послезавтра.

— Я упрощаю дело. У меня есть такая квартира. Остается лишь переписать на тебя документы. Я называю адрес сейчас же: Королева, 27, квартира 55. Жду. Ты являешься с детьми и свидетельствами о рождении, я — с документами и деньгами. Компромисс налицо.

— Но они взрослые, их в данный момент нет в городе.

— Нет, значит, ничего нет. Все. Прошу на выход, — жестко сказал Игорь.

Савинова, стараясь не показывать своей растерянности, направилась к выходу, чувствуя, что она плохо сыграла роль и дубля не будет, но у двери остановилась, и с пафосом израненного, но непобежденного гладиатора произнесла:

— Не забывай о будущих публикациях в газетах. Это здорово повредит тебе в борьбе за депутатское кресло, — с этими словами Савинова резко распахнула двери и вышла, оставив в задумчивости человека, от которого когда-то была без ума.

Каждая из сторон осталась недовольна исходом.

Савинова уходила удрученной.

Она проиграла схватку. Возможно, много запросила? Она приведет с собой детей коллег по театру, думала на этот счет. Есть и благовидный предлог, чтобы пригласить сына своего поклонника — балетмейстера театра, скажем, помочь занести в квартиру купленные кресла. Он молодой актер, сыграет роль: знакомство-то анонимное. Вопрос с девушкой. Есть у них молодая техничка. Дурашка, конечно, но с ней договориться проще: убрать квартиру. Она попросит ее одеться поприличнее, рабочую робу уложить в пакет, а в квартире переодеться. Церемония знакомства не смущает, он сам вынужден молчать. Как быть со свидетельствами о рождении? Здесь явный прокол.

Костячный уничтожающе смотрел в след Савиновой. Он недооценил ее. Надеялся, что, получив куш в тридцать тысяч рублей, которые ей не снились, успокоится и отстанет от него. Он ошибся. Скажем, долг его не признать нельзя. Он действительно украл у нее по тем временам крупную сумму. Чертовка собрала убедительные документы, по которым суд мог признать его вину. Хотя прошло столько лет! Что же сейчас имеет Савинова? Может, не связываться с этой сучкой, удовлетворить. Для его миллиардного оборота три сотни тысяч не разорение. Возможно, он бы так и поступил, приползи она к нему на коленях, как в тот подневольный год с любовью и преданностью. Правда, и он был в другом состоянии: униженный и раздавленный. Но не из жалости бы он, нет. Ее у него никогда и ни к кому не существовало, он только из-за боязни осложнений в будущей избирательной кампании. Скандал ни к чему. Через полгода выборы в региональную думу, в которых он будет участвовать независимым кандидатом, и намерен победить.

Но ведь Лидка такой не пришла. Напротив, она явилась независимой гордячкой и бросила перчатку. Это больше всего вызывает в нем ярость, толкающую к расправе. Возможно, и есть свидетельства о рождении на детей, но не у нее. Она даже не воспитывала своих детей, не знает, где они есть. Афганец выяснял: она ни разу не обмолвилась перед коллегами о своих детях.

Пассия Николая Парфенова появилась в театре в качестве представителя благотворительного фонда, который решил оказать материальную поддержку матерям-одиночкам. Таких в театре оказалось трое. В список попала и Савинова.

— Но помилуйте, у Лидии Ефимовны нет детей, — сказал администратор театра. — Во всяком случае, она нам об этом никогда не говорила.

Разыскали Савинову. И пока она шла, представитель фонда выдавала наличными под роспись в ведомости небольшую сумму, равную трем минимальным окладам.

— Лидия Ефимовна, вы каким-то образом попали в списки благотворительного фонда, как мать-одиночка. Фонд выдает пособие в живых деньгах. У вас есть дети? — спросили ее, когда она вошла в кабинет администратора.

— Что за чушь? — усмехнулась она. — Кто это сочинил?

— Простите, — расшаркалась представитель фонда, — мы взяли список незамужних дам, полагая, что вы мать-одиночка.

Савинова бросила на представителя оценивающий взгляд и голосом актера Самойлова сказала: