Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

Связник прибыл в гостиницу, когда в городе зажгли уличные огни. Он вошел в номер, где находился эмиссар с Кавказа, и попросил разменять пятьсот рублей.

Хозяин номера неторопливо вынул свою и сверил надрыв: он совпадал. «Совершенно не тот человек, о котором шла речь, нас перехитрили, — думал между тем эмиссар. Он напряг память. — Да, черты лица совпадают с тем портретом, который изобразил художник по описанию Петракова. Это третий парень из коллекции Олеси Берестовой, — пришел к решению хозяин номера, — стало быть, валюту надо отдавать».

Спрятав купюры в бумажник, эмиссар неторопливо встал из глубокого продавленного кресла, прошел к шкафу, раскрыл дверцу и вынул саквояж. Точно такой же был в руках у связника. Обменявшись саквояжами, связник раскрыл переданный, убеждаясь в содержимом. Наугад вытащил пачку долларов, пролистал их, вторую, третью.

— Кажется, все в порядке, — удовлетворенно сказал он.

— Если кажется, крестись, говорят у вас, — ехидно заметил хозяин. — Здесь все с последней поставки, триста тысяч. Что было велено передать на словах?

— Ничего, — и протянул руку на прощанье.

Хозяин быстро хлопнул о ладонь своею и открыл дверь, провожая гостя. Выглянув в коридор, эмиссар заметил в конце его знакомую удаляющуюся фигуру и уступил парню дорогу. Тот вышел из номера и направился к выходу. Хозяин номера плотно закрыл дверь и сообщил по телефону кодовую цифру. Через несколько минут он тоже покинул номер, вышел на улицу, освещенную огнями фонарей и рекламой, сел в машину, что стояла на платной стоянке, и на большой скорости поехал в сторону вокзала. Он не сомневался, что парня с валютой, который отъехал от гостиницы на «Форде», будут вести профессионально до его конечного пункта. Им должен быть железнодорожный вокзал.

Водитель голубого «Форда» припарковал машину на привокзальной площади и с саквояжем направился в зал ожидания. Потолкавшись меж пассажирами, убедившись, что за ним нет хвоста, направился к автоматическим камерам хранения. Он подошел одновременно с человеком в пенсне, который тоже собирался воспользоваться камерой хранения, что находилась рядом с камерой водителя. Человек в пенсне опередил своего соседа на несколько секунд, быстро набрав номер и код, он распахнул дверцу и вынул оттуда идентичный саквояж, поставил на пол рядом с саквояжем водителя и принялся вынимать из камеры чемодан. Вот поклажа наружи, дверка небрежно прикрывается, человек в пенсне нагибается и подхватывает саквояж, а неторопливо отпирающий дверь водитель, подхватывает оставшийся и прячет в камере. Закрыв дверку, он смешивает цифры и спокойно отправляется в свою машину.

«Пронесло, — думает он удовлетворенно, его карман приятно утяжеляют две пачки, которые он переложил из саквояжа в качестве оплаты за выполненное поручение. — Сейчас рвану в кабак и оторвусь по черному». Настроение — лучше некуда. Водитель пересек площадь, предвкушая предстоящий балдеж в ресторане, подошел к своему «Форду» и стал открывать дверь, как двое мужиков, что копошились у стоящей рядом машины, вскочили и, заломив ему руки, запихали к себе в салон.

— Э-э, мужики, вы что ошизели? Какого черта? — заорал тот.

— А вот сейчас проверим твои карманы, если они пустые — отпустим.

В карманах оказалось по пачке долларов.

— Ого! Откуда они у тебя? — лукаво спросил один из напавших. — Сдается мне, что знакомые пачки. Посмотри-ка, кореш, совпадают ли номера?

Кореш вынул из кармана лист со списком номеров и сравнил несколько с теми, что в пачках.

— Совпадают, брат, совпадают. Наши. Откуда они у тебя? — обратился кореш к задержанному. Тот угрюмо молчал. — Не хочешь рассказывать, тогда поехали к нам, будем выяснять.

Человек в пенсне пересек твердым шагом все залы вокзала и направился к пригородным кассам, встал в очередь за билетом. Впереди десяток молодых людей…

«Сейчас куплю билет, спокойно сяду на электричку и укачу на дачу, спрячу понадежнее доллары до спокойных времен и выйду из игры. Хватит. Кудрина обложили, могут и меня. Шеф, мужик умный, ему окончательный провал не нужен. Убрать может, так и я его могу убрать. Вот спрячу валюту, возьму отпуск и поохочусь за ним. В Питере много всяких трагедий случается. Переживет и эту».

Он взял билет и направился на посадку и тут столкнулся с полковником Ясеневым. Он загородил дорогу, как глыба, по бокам его стояли двое крепких незнакомцев.

— На дачу собрался, Аркадий Михайлович, а что ж не на «Волге»?

— Так надежнее, полковник, — побледнев, сказал человек в пенсне, видя, как двое крепких молодцов в мгновение ока оказались слева и справа от него, а один из них ухватил пальцы сжимающие ручку саквояжа, который едва не выпал у него из руки.

— Спокойно, приятель, ты арестован, — прохрипел ему на ухо один из молодцов.

— Проводите эту гниду в воронок, там поговорим, — Ясенев брезгливо плюнул под ноги своего заместителя, резко повернулся и пошел к стоящей неподалеку милицейской машине. Следом за ним вели сюда же человека в пенсне.

— Я до последнего мгновения не верил, что ты продался, Акимов, — говорил Ясенев несколько возбужденно. — Ты занимаешь высокую должность, у тебя три звезды на погонах, но жадность тебя сгубила. Неужели шелест долларов для тебя настолько приятен, что ты променял на него достоинство русского офицера? Впрочем, к чему эта мораль и попытка понять твои действия? Поздно и безнадежно. Сейчас ты расскажешь все о своей преступной организации, а там я решу как с тобой поступить.

— Ты мне даешь шанс? — воспрянул духом Акимов.

— Да, я тебе дам шанс избежать позора, но сначала скажи, кто твой шеф? Кудрин?

— Нет, он руководил операцией только здесь. Шеф в Питере. Вам его не достать. Если бы вы меня не взяли, я бы его устранил.

— Почему?

— Чтобы он не устранил меня.

— Ясно, два зверя в одной клетке. Его имя, адрес?

Акимов назвал, а полковник присвистнул.

— Видишь, какой человек, — с надеждой в голосе сказал Акимов, — дай мне шанс, и я устраню его, это будет моей реабилитацией.

— Но нас больше интересуют наши дела, нежели питерские. Адреса, фамилии бандитов вашей организации.

— Я имел дело только с Кудриным.

— Как же Подшивалов?

— Подшивалов был толковым исполнителем, я знал о нем, он обо мне — нет.

— Чьих рук дело пожар на Спартаковской? Чей труп оказался в доме?

— Наследил Подшивалов, он идиот, запаниковал с арестом Кудрина, стал заметать следы, сначала убил своего водителя, затем привязал труп к кровати и сжег особняк.

— Ты знаешь, на чем прокололся?

— Нет.

— Тебя вычислил генерал Климов, а засветился ты на рапорте Петракова. Свою причастность к бандитам подтвердил, когда нам стало известно о новой отстойной базе из климовской депеши. О ней знали только ты и я. Словом, доказательств твоей вины хватает. Валюта, которая у тебя в саквояже, вся переписана. Кто еще знал о пароле?