Михай Фёльдеш - Приказ

Однако осуществить свое благое намерение он так и не успел. В один прекрасный день в доме Сударыни появился Истоцки и предложил вдове и Альби свой план.

— Милая тетушка, мне кажется, что вот теперь мы можем найти Эрику, — с воодушевлением сказал Истоцки, не заметив, однако, что Сударыня восприняла его предложение без особого воодушевления, зато внимание Альбина оно привлекло. — Теперь у нас имеется собственное министерство иностранных дел. Может быть, это звучит несколько странно, но это так. На днях по поручению министерства иностранных дел в Париж, и не как-нибудь, а через Швейцарию, отправляется наша делегация. Ну разве это не великолепно?! А возглавляет ее мой хороший друг, душа человек, майор Пожгаи. Ему поручено собрать достоверную информацию о демаркационной линии… Короче говоря, Пожгаи едет через Швейцарию, а поскольку он настоящий, я бы сказал, джентльмен с головы до пят, то он согласен взять с собой небольшое письмо, которое сдаст в Цюрихе на почту. Срочно пишите Эрике письмо, потому что уже завтра Пожгаи отправляется в путь.

Сударыня тут же села за письменный стол, чтобы на бумаге известить Эрику о положении в семье и сообщить, что «Альби, перенеся множество различных испытаний, живым и невредимым вернулся домой…».

Сударыня писала долго и довольно подробно, однако о самом главном она упомянула довольно дипломатично, так, чтобы, в случае если письмо вдруг попадет в нежелательные руки, написанное не могло бы повредить семье.

Пока вдова сочиняла свое послание, Истоцки сплетничал о положении дел в военном министерстве, рассказывал о своей работе в нем, которую проводил по поручению министерства иностранных дел.

— У нас все очень рады тому, — говорил он, заметно оживившись, — что Бела Линдер ушел и отставку, а на его место пришел Альберт Барта. Собственно говоря, Линдер надоедал нам своими глупыми прожектами всего дней десять, не больше. Он был пацифистом, словно пугливый лавочник с окраины Будапешта, и даже во сне не хотел видеть солдат в столице. Хорошо, до какого-то определенного момента мы соглашались с ним, вернее, до тех пор, пока он выбивал оружие у тех, в чьих руках оно было нежелательным. Вместе с Гуяшем мы напоили солдат, прибывших в Будапешт с фронта, ромом, усмирили их пыл обещаниями о выдаче пособия по демобилизации, а они взамен этого отдали нам свое оружие: винтовки, пистолеты и ручные гранаты. Затем всех их посадили в вагоны и отправили в эшелоне в провинцию, чтобы они разбрелись там по селам, так как в Пеште в них нет никакой нужды… Однако Линдер на этом не собирался останавливаться, — продолжал свой рассказ Истоцки. — Он не хотел видеть в столице не только солдат, но и офицеров, которых даже намеревался лишить права ношения оружия. Мы между собой обменялись мнениями и пришли к общему выводу, что без хорошо вооруженных офицерских рот наша страна обязательно скатится к анархии. Фридрих, госсекретарь по военным делам, переговорив с высокопоставленными офицерами, с генералом Берти, с майором Пожгаи, с капитаном Гембешем и с нами, объяснил Линдеру, что будет лучше, если тот подаст в отставку. Короче говоря, — сказал Истоцки после минутной паузы, — хитрец Фридрих выпер-таки Линдера из военного министерства, потому что отлично понял, к чему это могло бы привести. Барта же на самом деле оживил всех нас, как бы вдохнул в каждого новые силы. Это не только замечательный человек, но и талантливый офицер, светлая голова. Он поддержал позицию Фридриха и помог по-умному распределить обязанности между подчиненными отдела. Скоро он разошлет по провинциям карательные батальоны. Как видишь, он времени попусту не теряет. А уж карательные батальоны заставят поплясать под свою дудку тех беспардонных крестьян, которые посмели замахнуться на господские имения или присвоить себе имущество. Но все это только начало. — Истоцки наклонился поближе к Альби, словно опасаясь посторонних ушей, и тихо прошептал: — А ты не хочешь вновь оказаться на службе? Если согласен, я бы мог замолвить за тебя словечко кому надо. Ты — военный. Офицерская стезя — это твой путь, без которого ты вряд ли сможешь жить, а если ты вовремя дашь о себе знать, то попадешь, так оказать, к накрытому столу!.. Мне не нужно объяснять тебе, что ты можешь сделать головокружительную карьеру. Что же касается лично меня, то я могу смело гарантировать тебе, что ты будешь командовать самым лучшим подразделением или руководить отделом в министерстве, поскольку ты можешь все, если только захочешь…

Марошффи горько улыбнулся. Предложение Истоцки лишний раз напомнило ему, в каком положении он находится. Однако он, чтобы не обидеть приятеля, все же спросил его:

— И на какую же должность у вас я могу претендовать?

Сударыню тоже интересовал ответ Истоцки.

— Ты вполне можешь стать кадровым офицером, можешь получить батальон, можешь рассчитывать на должность военного атташе при нашем посольстве в какой-нибудь из стран. — Последнее предложение понравилось самому Истоцки, и он тут же начал развивать его, подчеркивая те блага, которые с этим связаны: — Это великолепная должность, особенно для тех, кто собирается вывезти свои капиталы за границу, чтобы тем самым спасти их. Эта должность великолепна еще и для тех, кто намерен некоторое время пожить с супругой за границей. — Тут он засмеялся и спросил: — Надеюсь, ты понимаешь меня, не правда ли?..

Но Сударыня перебила его:

— Я думаю, что Эрику вполне устроило бы положение супруги военного дипломата, так как она умеет великолепно показать себя.

Альби молчал, и это молчание Истоцки принял за согласие Марошффи охотно принять его предложение.

— Или, быть может, ты хочешь драться? Так скоро и для этого у нас будет возможность. — И шепотом добавил: — Согласно совершенно секретному приказу Барты мы уже начали формирование первой дивизии, состоящей из верных нам людей. Эта дивизия будет ждать особого распоряжения для выполнения исключительно важных задач и приказов. Ты спросишь, каких именно приказов? Я пока еще не знаю, и было бы очень плохо, если бы знал. — Он дружески похлопал Альби по плечу и продолжал: — В твоих руках, так сказать, маршальский жезл, так держи его крепко, смотри, чтобы он случайно не выпал! Когда примешь окончательное решение, позвони мне в министерство, но только не тяни слишком долго с ответом.

Тем временем Сударыня закончила письмо и передала его в руки Альби, чтобы он написал Эрике несколько слов от себя.

Что Альбин мог написать Эрике? Задача эта была не из легких. Писать что-нибудь банальное ему не хотелось. За всю свою жизнь он написал очень мало писем, да и те были отнюдь не любовными.

Истоцки, однако, начал нервничать. Сударыня уже надписала конверт, и нужно было решать, писать что-нибудь Эрике или нет. И тут в голову ему пришло знаменитое выражение Фридриха Второго: «Все хорошо, когда миновала опасность». Марошффи быстро написал эту фразу по-французски в конце письма матери и подписался: «Альби».