Эбби Ваксман - Книжная жизнь Нины Хилл [litres]

Саркасян откашлялся:

– Простите, Лидия, но вы не правы. Уильям сам выбрал, как распорядится своим состоянием, и мы должны уважать его выбор. Семейные отношения не играют никакой роли. Даже если бы он захотел оставить все приюту для собак, вы бы ничего не смогли поделать.

Элиза засмеялась.

– Не знаю, из какой еще семьи она могла бы происходить. Она любит читать и быть наедине с собой, совсем как ее отец, – Элиза улыбнулась Нине. – Еще могу добавить, что ее младшая сестра Милли… Она очень счастлива, что вы подружились.

Нина улыбнулась ей в ответ, тронутая.

Арчи добавил:

– Нина умная и саркастичная. Но в то же время она часто испытывает тревогу и ей нелегко общаться с людьми. В этом она похожа на меня. И конечно, не забывайте про волосы.

– Она начитана и не зашорена, – сказал Питер и пожал плечами. – Не хочется расхваливать себя, но…

– И она одержима интересными фактами, в чем, прямо скажу, Лидия, похожа на вас, – заметил Саркасян и откинулся в кресле. – На самом деле она похожа на всех вас, и неважно, поработала ли тут генетика или это просто совпадение.

Лидия, пыхтя от возмущения, ничего не ответила.

– Итак, если ни у кого больше нет никаких возражений, думаю, настало время огласить завещание, – Саркасян внимательно оглядел собравшихся поверх очков, но никто ничего не сказал. Наслаждаясь моментом, он открыл папку, достал из нее документ и прочистил горло.

– Как вам известно, Уильям Рейнольдс был весьма обеспеченным человеком: его состояние включает более сорока миллионов долларов наличными и ценными бумагами, дом в Малибу, квартиру в центре города и коттеджи в Маммоте и Палм-Спрингс.

– Ни фига себе, – сказала Нина.

– А ты как будто не знала, – огрызнулась Лидия.

Саркасян продолжил:

– Двадцать миллионов долларов отходят его четырем законнорожденным детям, взрослые дети должны получить свою долю сразу же, а Милли – по достижении совершеннолетия. Внукам и внучкам достается по миллиону долларов на каждого. Остальные деньги вместе со всей недвижимостью отходят Элизе.

Он остановился. Все посмотрели на Нину, которая смотрела на поверенного.

– Нина ничего не получает? – с явным удивлением спросил Питер.

Лидия рассмеялась:

– Замечательно. Похоже, у дедушки оставалось больше мозгов, чем я думала.

– Нет-нет, Нину Уильям выделил особо, – поверенный перевернул страницу и зачитал. – «Моей дочери Нине, которая до сих пор оставалась мною непризнанной, я оставляю содержимое гаража, находящегося по адресу бульвар Кауэнга, 2224».

За столом раздалось бормотание, Нина оглядела собравшихся, но они не казались рассерженными, только Лидия хмурилась.

– А что там, в гараже? – спросила Нина. Ей вспомнилась телевизионная передача, в которой продают на аукционе ящики с неизвестным содержимым. Что ей достанется? Несколько разбитых настольных ламп и альбом с марками? Отрезанная голова в большой стеклянной банке? Нина поняла, что это из какого-то фильма, и попыталась вспомнить его.

Саркасян казался слегка смущенным.

– Ну, Уильям был необычным человеком, склонным к романтичным идеям и жестам.

– Гараж полон шоколада? – Нина была нисколько не против такого варианта. – Шампанского?

– Нет.

– Роз?

– Нет.

Внезапно у Нины вспыхнула надежда.

– Котят? – она понимала, что это маловероятно, просто ей всегда хотелось котят.

Поверенный кашлянул:

– Нет. В гараже «Понтиак Транс Ам» 1982 года.

Нина уставилась на него непонимающим взглядом, потом в ее голове всплыл факт.

– Подождите, как в «Рыцаре дорог» [32] Американский сериал 80-х. ?

– В точности. Черный «Понтиак Файрберд Транс Ам».

– Он оставил мне КИТТа? – в памяти Нины тут же вспыхнули счастливые вечера, когда она лежала на ковре перед телевизором, слушая, как Луиза вполголоса комментирует кожаные штаны Дэвида Хассельхоффа. – Он что, думал, я одинокий крестоносец в опасном мире?

– Боже, – изумленным голосом произнесла Лидия. – Он оставил тебе машину?

– Можешь ее забрать. Мне она не нужна.

Нина не кривила душой. Ее не интересовали машины, она почти никогда не водила. Кстати, голова в банке, как она вспомнила, была из «Молчания ягнят».

Лидия покачала головой. Ее явно взволновала эта новость.

– Гораздо приятнее получить машину с искусственным интеллектом, чем деньги.

Нина посмотрела на нее.

– Это не настоящая машина с искусственным интеллектом. Это просто машина, – она повернулась к Саркасяну. – Хотя к ней прилагается эта штука на запястье для дистанционного управления, я точно оставляю ее себе.

– Я знаю, – презрительно бросила Лидия. – Но нам всем он оставил только деньги.

Последовало молчание.

– Может быть, он думал, что тебя заботят только его деньги, – тихо сказала Элиза.

– Ну, в таком случае он был не прав. Но откуда ему было знать, ведь он никогда не спрашивал о моей жизни, – Лидия огляделась. – Никто из вас никогда ни о чем меня не спрашивал.

Снова последовало неловкое молчание, потом Саркасян кашлянул и произнес:

– В любом случае, оставит ли Нина машину себе или нет, в завещании ясно сказано, что она должна как минимум раз проехать на ней как водитель, прежде чем продать или подарить.

Нина нахмурилась:

– Разве юридически возможно ставить такие условия? Мы что, в фильме «Миллионы Брюстера»?

Поверенный явно не увлекался абсурдными голливудскими комедиями на юридические темы, потому что посмотрел на нее с крохотной складкой между бровями.

– Не понимаю, о чем вы. Вот ключи. Пожалуйста, будьте поласковее с механиком: он превосходно заботился о машине последние двадцать лет. Когда я сообщил ему о завещании, он понадеялся, что вас не смогут найти, – заключил он и придвинул к ней ключи через стол, и внезапно Нину посетила ужасная мысль.

– Я не умею ездить на машинах с механической коробкой.

Он поднял брови, и дурацкая складка разгладилась.

– Вот и научитесь.

Сидя в такси, везущем ее домой, Нина проверила телефон. Никаких уведомлений. Под влиянием настроения она отправила сообщение Тому.

«Привет, я только что унаследовала машину».

Ответа не последовало. Может, он работает?

«Понтиак Файрберд» 1982 года. Как КИТТ из «Рыцаря дорог» .

Опять нет ответа. Может, он занят?

«Хотя, конечно, он не говорит голосом Уильяма Дэниелса, так что, сам понимаешь…»

Молчание. Может, он с кем-то еще?

Она посмотрела в окно, глядя на все парочки, гуляющие, держащиеся за руки, улыбающиеся друг другу или просто сидящие друг против друга и проверяющие телефоны. Ей всегда нравилось быть одной, отдельной ото всех, когда все вокруг скапливались вместе, как плесень в давно немытой кофейной чашке. Но теперь ей стало одиноко.