Сара Дессен - Долго и счастливо [litres]

Я не знала, что ответить на это, к тому же не покидало чувство, будто мне следует уйти и оставить его в одиночестве, на которое он рассчитывал, придя сюда. Но ведь именно он заговорил первым.

– Свадьбы отнимают много сил, – сказала я. – По крайней мере, так говорят.

– Так говорят? Ты должна знать. Ты же бывала на многих свадьбах!

– Работала на многих свадьбах, – поправила я. – А это совсем не то, что быть гостем. Я не участвую в действии, а, скорее, наблюдаю, как какой-то ученый.

– Надо же, – хмыкнул парень. В его голосе слышался едва заметный акцент, присущий жителям северных штатов. – Я никогда не смотрел на это с другой стороны. Впрочем, моя работа заключается в скашивании травы.

– Это не так эмоционально?

– Только если для травы.

Я рассмеялась.

– Никогда не смотрела на это с другой стороны.

– О, ландшафтный дизайн завораживает. Хотя на деле совершенно иначе.

На секунду между нами повисла тишина, пока мы смотрели на разбивавшиеся о берег волны. На горизонте виднелась рыбацкая лодка, огни которой мерцали в воде.

В патио раздался громкий возглас, сопровождаемый подбадривающими криками, и мы дружно обернулись. Посмотрев более пристально на него, я увидела длинные ресницы и выступающий подбородок, чего раньше не замечала.

– Твоя семья веселится, – сказала я.

– Семья моего отца, – тут же поправил он меня.

«Ла-а-адно», – подумала я.

Видимо, осознав, как это прозвучало, Итан одарил меня извиняющейся улыбкой.

– Прости. Просто все… сложно.

– Обычно семьи такие, – попыталась я успокоить его.

– А твоя?

Я на мгновение задумалась.

– Не совсем.

Итан рассмеялся.

– О, я понимаю. Ты все еще не можешь расслабиться. Хмурые гости разбрелись кто куда, и тебе кажется, будто работа продолжается.

– Нет, нет, – подняв руку, запротестовала я, – просто… моя семья состоит лишь из мамы и меня. И еще Уильяма. Так что некому все усложнять.

– Уильяма?

– Ее лучшего друга и по совместительству моего крестного отца, который ведет себя словно родной отец, хотя им и не является, – сказала я, используя объяснение, придуманное мной еще в начальной школе, во время недели «знакомства с семьей», как только возник этот вопрос. – Мой настоящий отец умер, когда мне было три года.

– Ой, сочувствую.

Я пожала плечами.

– Я его толком не знала и не помню, так что даже не скучаю по нему.

Парень засунул руки в карманы и перекатился с носков на пятки.

– Мы с папой были очень близки. Он звал меня своим маленьким другом и часто проводил со мной время. Но три года назад бросил маму ради секретарши. Такое вот клише. Он даже не смог придумать оригинальную причину.

В его голосе явно слышалось отвращение, и теперь пришла моя очередь сказать:

– Сожалею.

Он пожал плечами.

– Тебе не о чем жалеть. И ты все равно искренне делаешь это. Он же никогда не говорил подобное. Странно, правда?

– Очень странно, – согласилась я. – А как с этим справилась твоя мама?

– У нее все хорошо, – ответил он. – Она вновь вышла замуж. И явно пережила случившуюся неприятность.

– А ты?

На мгновение повисла тишина.

– Не совсем, – наконец сказал парень, – хотя приехал сюда и даже стал шафером на свадьбе. Предполагалось, что это поможет нам наладить отношения.

Я пошевелила ногой, зарывая большой палец в песок, пока тот совсем не скрылся под ним.

– И как успехи?

– Я стоял здесь, в одиночестве, в темноте. По крайней мере, до твоего появления, – ответил он. – Так что ты мне скажи…

– Итан! – крикнул кто-то позади нас.

Я обернулась и увидела полноватую женщину в зеленом платье и с уложенными на макушке волосами, которая стояла на ступеньках, ведущих в отель.

– Да, – откликнулся парень, стоящий рядом со мной.

– Ты все пропустишь! – крикнула незнакомка. – Джо и Марджи скоро уезжают!

– Ладно, – отозвался он, – приду через секунду.

Кивнув, она развернулась, поправила прическу и зашагала к патио, а ее тень медленно потянулась по ступенькам вслед за ней. Итан повернулся к воде и грустно вздохнул.

– Это тетя Диди. Она решила во что бы то ни стало наладить мои отношения с папой.

– В семье все всегда сложно, – сказала я.

– Точно. Если только ты не… – Он выразительно посмотрел на меня. – Как тебя зовут?

– Луна, – ответила я.

– Как та, что на небе?

– Нет, как Луи и Натали, молодые и влюбленные веганы, познакомившиеся в девяносто девятом году.

– Ух ты, – восхищенно прошептал парень, – теперь мне хочется услышать эту историю.

Я оглянулась в сторону патио, где вдалеке еще виднелось зеленое платье тети Диди.

– Очень жаль, что тебе уже надо возвращаться.

– Да, – Итан тоже оглянулся, – очень жаль.

Мгновение мы молча смотрели друг на друга. Полы его расправленной рубашки трепетали на ветру. В тот момент у меня впервые возникло чувство, будто вот-вот произойдет что-то значительное, поэтому оставалось только ждать. Затем он отступил от меня, но не в сторону яркого света отеля, а в полумрак пляжа за его спиной. Ветер развевал мои волосы и покачивал сандалии в руке, когда Итан улыбнулся и протянул мне руку.

Я не раздумывала ни секунды, хотя всегда тщательно взвешивала все «за» и «против», прежде чем решиться на что-то. Как бы мне хотелось позже посмаковать те несколько шагов и мгновений уверенности в принятом решении!

Мы еще долго (или мне так показалось) гуляли по пляжу и разговаривали. Я рассказала о том, как папа и мама жили в лесу и разводили куриц, а Итан – о том, как его родители разругались в пух и прах из-за ремонта в доме, который так и не завершили («Мама хотела обустроить комнату для занятий йогой, а папа – винный погреб. И в итоге они развелись. Весело, правда?»). Его цинизм, по крайней мере, в этом вопросе был для меня настолько привычным, что я с легкостью поведала о взглядах мамы и Уильяма на любовь и брак, а также о том, что, к сожалению, они привили эти взгляды и мне.

– Я не верю в любовь, – сказал Итан, когда мы миновали последний отель, а вдалеке показались первые дома. – И не верю в институт брака.

– Может, ты откажешься от обуви, заведешь цыплят и проживешь с кем-то всю жизнь, так и не обменявшись кольцами, – предположила я.

– Ну конечно, ведь именно это случается с парнями из Нью-Джерси вроде меня, которые играют в лакросс и стригут газоны.

– Все возможно.

Он вновь рассмеялся так громко, что даже запрокинул голову. Трудно не любить – ну ладно, не испытывать симпатию к человеку, который так искренне и самозабвенно смеется над чем-то. И мне самой тоже захотелось посмеяться.

– Может, я перестала бы верить в удачный брак, если бы не моя подруга Джилли и ее родители, – сказала я, когда мы обошли несколько пустующих шезлонгов. – У них есть несколько фургонов с едой, в которых они работают, и пятеро детей в возрасте от двух до семнадцати лет, а их жизнь напоминает настоящий хаос. Но при этом они всегда рядом, и я никогда не видела более любящих друг друга людей.